Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)

Бедная девочка.

— Тогда ступай, оденься теплее. Твоя задача — незаметно выскользнуть на улицу, пока я отвлекаю твоего хозяина.

— Спасибо, — шепнула девушка с горячей благодарностью в голосе. Ее щеки раскраснелись, глаза заблестели. Она поднялась на ноги, но вдруг нерешительно замерла у стола: — Я ведь заслуживаю нормальную жизнь, правда?

Люсиль смотрела на меня взглядом собаки, которую часто били и которая успела привыкнуть к хозяйской палке.

Горло сдавило спазмом.

— Заслуживаешь, — шепнула я хрипло и получила в ответ слабую, признательную улыбку.

— Спасибо, — тихо повторила Люсиль.

Низко опустив голову и прижав поднос к груди, она юркой змейкой заскользила между столиками таверны и в конце концов скрылась за неприметной дверью рядом с прилавком. А я взяла в руки тарелку с куриными сердечками и напустила на себя самый разгневанный вид. Ничто так не привлекает внимание, как скандальная посетительница.

Итак, брови свести вместе, губы поджать, ноздри раздуть — и вперед к усачу за барной стойкой: кричать и возмущаться.

— Это что за беспредел! — заорала я, стукнув миской о деревянную столешницу, за которой стоял владелец «Фляги».

Ух, Мария Львовна, в театральный тебе надо было поступать. Станиславский бы рыдал при виде твоей игры.

— Что за бардак, я вас спрашиваю!

На мои вопли начали оборачиваться. Я перекричала даже звуки фортепиано. Мужчины вытягивали шеи, желая поглядеть на скандалистку. Музыкант оставил в покое клавиши и тоже принялся с интересом наблюдать за происходящим.

— Где беспредел? Где бардак? — усатый был сама невозмутимость. — Муху что ль в капусте нашли аль волос нашей поварихи? — и он склонился над тарелкой. Еще чуть-чуть — и погрузился бы в нее носом.

— Это куриные сердечки! — уперла я руки в бока.

— И? — разогнулся усач.

— А я заказывала что?

— Что?

— Жаркое!

Узнав причину скандала, мужчины потеряли ко мне интерес. Посетители таверны вернулись к еде и выпивке, пианист — к своему инструменту. Помещение наполнила задорная мелодия.

Ну где же Люсиль? Почему так долго собирается? Весь конфликт сейчас сойдет на нет, и цепкие глазки усача снова начнут рыскать по залу.

— Все вам, бабам, не так, — прогнусавил один из мужиков, хлебающих пиво у стойки. Его язык заплетался. Нос был красным, как помидор. — Разоралась. Совсем как моя жена. У-у-у, так бы и вломил! — Он погрозил мне кулаком и залпом осушил свою кружку.

Я все поглядывала на дверь, в которой исчезла моя сообщница. Неужто передумала?

— Не вижу повода для крика, — вернул мне тарелку усач. — Сердечки свежее жаркого будут. Так что, леди, можно сказать, что Жанетта оказала вам услугу. Эй, Жанетта! — От крика хозяина таверны заложило уши. Крутобедрая вздрогнула и едва не выронила поднос. — А где наша малахольная? Где плакса Люсиль? Куда подевалась? Что-то не видно ее долго.

Я напряглась.

Глазки усача сузились. Пудовые кулаки уперлись в столешницу.

— Она в сторону кухни пошла. Наверное, за заказом, — отозвалась Жанетта.

— Долго ходит. Сбегай за ней.

Ой, нет-нет-нет! Все идет не по плану.

— Я требую подать мне то, что я заказала! Никуда Жанетта не пойдет, пока я не получу свое жаркое, — я попыталась перетянуть внимание на себя, но хозяин таверны махнул на меня рукой.

— Мухой за Люсиль. И жаркое для крикливой леди принеси. Кухня рядом.

Жанетта кивнула и двинулась к двери. Надо было что-то делать. И быстро. Если она сейчас столкнется в дверях с одетой в шубу Люсиль — возникнет слишком много вопросов.

— Бабы — стервы, — протянул красноносый пьянчуга у стойки. — Уединилась с кем-то ваша девка. В темном уголке для кого-то юбку задирает. Все они потаскуньи. Как жена моя. У-у-у, дрянь! Че вылупился? — зыркнул мужик на проходящего мимо лопоухого бугая.

Красноносый напоминал бомбу, готовую взорваться. Было видно, что кулаки у него так и чешутся, что он только и ищет повод для драки.

В голове замелькали кадры из старых боевиков. Как один мужчина в баре нечаянно задевает плечом другого, слово за слово — и вот кулак летит в чье-то лицо. Соперник падает спиной на стол, за которым сидит крутая компания. Тестостерон бурлит. Начинается свалка. Один удар запускает цепную реакцию — и вот уже в баре дерутся все. Сколько подобных сцен я видела в фильмах! Не счесть.

В эпицентре такого хаоса о Люсиль все забудут. Когда твое имущество громят, уже не до пропавших служанок.

Точно!

Пьяная потасовка отвлечет хозяина «Фляги» лучше воплей недовольной клиентки. И мы с моей подопечной скроемся под шумок.

Недолго думая, я толкнула бугая на красноносого задиру, недобрым словом поминающего свою жену. Мое воображение уже рисовало, как эти двое схлестнутся в драке. Много ли надо этим мешкам с порохом, чтобы вспыхнуть? Оба едва держатся на ногах, уже мало соображают и отчаянно жаждут выплеснуть на ком-то агрессию.

Мысленно я потирала руки, наблюдая, как мускулистый чебурашка валится на мужика с помидорным носом и выбивает из его руки кружку. Темная жидкость выплескивается на штаны лопоухого.

Ну всё. Сейчас начнется.

В ожидании стычки я затаила дыхание.

Давайте, мужики, не подведите! Наподдайте друг другу как следует!

— Ты чего? — проревел бугай и свирепым взглядом уставился на свои испачканные штаны. Мокрое пятно растеклось прямо в районе паха.

Кулаки здоровяка сжались. Квадратная челюсть выехала вперед. Горой тестостерона он навис над красноносым. Тот втянул голову в плечи.

«Сейчас ударит, — ликовала я. — Так в фильмах все и начинается».

— Жить надоело? — громом прогремело на всю таверну.

Красноносый тяжело сглотнул.

Да! Да! Да! Бей!

— Ты что творишь, — лопоухий амбал вдруг повернулся ко мне, сверкая налитыми кровью глазами, — а, дамочка? Ты чего меня толкнула?

Ой.

Как-то не по сценарию.

— Поглумиться надо мной вздумала, стерва?

Жирные волосатые пальцы поймали мою руку в стальной капкан.

Запахло жареным. Уровень стресса подскочил до немыслимых значений. Надо было что-то делать. Срочно.

Я забыла о Люсиль. Забыла, зачем вообще пришла в эту таверну и устроила здесь спектакль. Во мне проснулся древний, как мир, инстинкт: «Бей и беги».

Свободная рука сама собой потянулась к прилавку, на котором стояла миска с куриными сердечками. Пальцы нащупали глиняный край. Миг — и тарелка полетела в лицо моему обидчику. Тушеная капуста коричневой жижей украсила щеки и нос здоровяка.

Хватка на моем запястье разжалась. Мужчина безотчетно потянулся снять с лица липкую овощную маску. Этой секунды было достаточно, чтобы рвануть в сторону выхода на улицу.