'Стать богом

– Скоро?

– Да уж, - огладила живот женщина.
– Вот-вот жду.

– Мы уж и распашонок и чепчиков нашили, - поддакнула Луэла, оттесняя Виту от стола.

– Ваша сестра?
– сравнив женщин, спросила девушка.

– Сестрица, да. Луэла как и я. И девочка родиться если, Луэлой назовем. Чего мудрить-то?

Вита кивнула, но уже спинам женщин. Луэлы как-то быстро и незаметно отодвинули ее, давая понять, что в такой помощнице и собеседнице не нуждаются. Девушка не стала настаивать, отошла к ступеням и села рядом с другой девушкой, которая что-то шила. Та не пошевелилась, слова ей не сказала, даже не посмотрела, и Вита не смогла найти в себе силы и смелость, чтобы предложить свою помощь. К тому же подозревала, что с иглой управиться не лучше, чем с кухонным ножом и овощами. Смотреть на еще одну спину и чувствовать себя чужой и ненужной, не хотелось.

Так и сидели. Одна работала иглой, вторая пялилась на беременную, не скрывая любопытства и радости. Правда была и зависть и восхищение. Мир открывал перед Витой новые, неведомые ей грани, прекрасные, но недосягаемые для нее.

– Завидуешь?

Вита покосилась на соседку — девушку голову не подняла, взглядом не удостоила. Но к чему обращать на это внимание? Заговорила, значит, хочет свести знакомство. Может даже подружиться?

– Чему?

– Кому, - поправила, не отрываясь от работы.
– Луэле младшей.

– Да, - призналась Вита. И вздохнула, сожалея, что ей не носить малыша, не растить.

– И рада?

Вита уставилась на черную макушку собеседницы:

– Глупый вопрос. Конечно, я рада за нее.

Девушка вдруг воззрилась на нее. Черные, как и волосы, глаза, были холодными, взгляд колючим и неприязненным.

Вита невольно нахмурилась, не понимая, чем вызвана такая ненависть, что она не по вкусу брюнетки сказала или сделала.

– А разве ты не рада?

– Я? Рада. Очень. Пятый месяц, - усмехнулась криво.

Еще одна беременна? Здорово. Но, почему же она такая злая?

– Я раздражаю тебя?

– Ты? Ну что ты! Я счастлива!
– выдала с сарказмом и, качнулась к Вите.
– Была до твоего появления.

– Чем же я тебе насолила?

Девушка с минуту рассматривала ее, словно решала: перед ней пробитая дура или законченная наивность.

– Да, в общем, ничем. Одно ломает — не появилась бы ты, я бы жила, где жила. А теперь приходится делить комнату с этой дурой Луэлой и Ольгердой. Ну, как же — новенькая. А «стареньких» — вон!

– Ты о чем?
– насторожилась девушка.

– А ты не понимаешь?
– глаза девушки сузились, превратившись в щелочки.
– Может, ты мнишь себя неземной красоткой? Или решила, что Сантана от тебя без ума? Да ты значишь для него не больше меня или Луэлы и массы других. Курица! Такая же как и мы! Твое дело нестись!

На выкрики брюнетки стали обращать внимания, а Вите и без этого хватило услышанного. Она встала и вышла из залы.

У нее не возникло ни обиды, ни омерзения к Сантане, только недоумение.

Зайдя в комнату, Вита увидела его, как обычно читающего что-то у свечи, и прислонилась плечом к стене, уставилась на него не мигая. Красивый. Очень. Наверное, этим и берет. Ну, что она дура — ясно. И объяснимо. Этот мир для нее, что для новорожденного. Но другие девушки?

А он сам? Сколько раз был отцом, сколько будет? Нигде не екает? Считает нормальным, что бывшая подружка живет с предыдущей и обе должны общаться с настоящей чаще, чем с отцом их будущих детей?

Нет, многого ей не понять и не принять. Но одно ясно — в этой комнате ей не место.

– Что?
– заметив ее взгляд, спросил Сантана.

– Ничего. Просто познакомилась с матерями твоих будущих детей. С двумя. Но говорят, их больше.

Мужчина нахмурился. С минуту молчал и вот отодвинул свиток, встал и подошел к Вите:

– Что за глупость?

Девушка поморщилась:

– Только не говори, что это не правда, пожалуйста. Все очевидно. Я уже задавалась вопросом, почему меня сторонятся женщины, будто я заразная. Смотрят, словно я совершила преступление. Только не думала, что ответ будет таким неоднозначным.

Сантана смотрел на нее и пытался понять, что она хочет. Тон не выражал претензии, взгляд не винил. Вита была удивительно спокойна, хотя, как правило, женщины бурно и банально реагировали на его предыдущих подруг. Что касается Марны, то она устроила такой скандал на появление Виты, что он всерьез думал отослать ее в другой лагерь. И зря оставил. Нет сомнений — только она могла сообщить Вите о себе и других.

– Мало ли кто у кого был, - начал издалека и смолк. Вита улыбалась, глядя на него и тем сбивала с толка.

Девушка любовалась им и прощалась. Ей было в принципе все равно — пятая или десятая у него. Просто вдруг поняла, что ей не место в его постели. И стало легче настолько, что решение пришло само и ничто не могло бы его изменить.

Изель был прав. Ей пора приносить пользу. Ее руки не помнят чистки овощей или шитья, но зато легко справились с коротким мечем и УЛО. Значит, она пойдет дорогой войны, а не домашнего хозяйства.

– Ты не оправдывайся, - провела ладонью по груди Сантаны.
– Незачем. Не трать на меня время, я все равно не рожу тебе ребенка. А они родят.

– И ты родишь, - придвинулся к ней, силясь понять, что она задумала. Изменения в Вите были слишком резкими и явными, и он терялся.

– Нет, - девушка вздохнула печально улыбнувшись.
– Ты же понимаешь, что скорей всего меня стерилизовали палачи Амина.

– Ерунда.

– Не надо. В любом случае, у меня другая дорога.

– Какая?
– попытался сжать ее в объятьях, но Вита отодвинула его.

– Не стоит. Я уйду, а ты не ходи за мной. Мне нужно подумать, побыть одной.

– Вита!..

– Я прошу. Давай останемся друзьями, Сантана. Мы оба вспыхнули и погасли. Наши отношения тяготят нас обоих. Ты чувствуешь это не хуже меня. Не стоит продолжать.

Сантана попытался возразить, обнять девушку, но та выскользнула из рук и скрылась за пологом. Мужчина впился пальцами в край арки и уперся лбом в стену.

Идти за Витой сейчас он не видел смысла. Что-то случилось с ней, словно встряхнуло от спячки, и эти метаморфозы настораживали и пугали его. С одной стороны он ждал этого, как с другой — уже не надеялся. И признавал, что девушка права — сейчас не стоит ему лезть к ней.