Стая демонов

— Чувствовать эмоции — черта элитных демонов, — говорит он. — Она идёт рука об руку с поглощением энергии, которая вплетена в эмоции. Ты ощущаешь эмоции, а затем решаешь, принимать их или нет. Демоны низкого уровня не видят разницы.

— Ты можешь это делать? — спрашиваю я. — Чувствовать эмоции?

— Да. Точно так же, как я могу скрывать свои собственные эмоции, — говорит он. — Ты описала, как высасывала сущность из другого человека. Какие эмоции поддерживают тебя дольше всего?

— Тёмные эмоции, — говорю я. — Ненависть. Гнев. Всякие вредоносные эмоции. С любовью всё наоборот — я могу истощить её слишком быстро и таким образом убить кого-нибудь. Как эмоция, любовь слишком слаба, чтобы поддерживать меня.

Иронично, учитывая, что любовь к моей семье и стае — это самые сильные чувства, которые я когда-либо испытывала, но это также заставляет меня быть более осторожной с ними.

— Больше ничего? — настаивает он, заставляя меня рассмотреть его более внимательно.

— О чём конкретно ты спрашиваешь? Как ты думаешь, какой властью я обладаю?

Он пожимает плечами, и напряжение, повисшее в воздухе между нами, быстро исчезает.

— Ничего особенного. Я просто пытаюсь определить, кем мог быть твой отец. Это важная информация, которая поможет тебе двигаться вперёд в жизни. Если бы у тебя была уникальная сила, это могло бы дать мне ключ к разгадке, основанный на моих знаниях о некоторых демонических способностях, каким элитным демоном был твой отец.

Я снова сажусь на свое место.

— Да, похоже, ты прав. Я многого не знаю о демонах и их разнообразных способностях. Возможно, внутри меня есть ещё что-то похабное, готовое пробудиться к жизни.

Взгляд Романа скользит с моего лица вниз по моему телу. Это короткий взгляд, как будто он ищет что-то внутри меня, но этого достаточно, чтобы во мне вспыхнул огонь. Его присутствие приводит меня в замешательство, какое я никогда раньше не испытывала, и, несмотря на мою потребность держаться от него на расстоянии, я не могу отрицать притяжения, которое испытываю, когда он рядом. Может быть, этому способствует наше полудемоническое происхождение, но в любом случае игнорировать его становится всё труднее. Мой лучший шанс не поддаться искушению — сосредоточиться на настоящем, раздобыть части этого оружия и разобраться с элитным демоном, который думает, что может использовать мой город как охотничье угодье. После этого Роман исчезнет из моей жизни.

— Ты знаешь дорогу на территорию гоблинов? — спрашиваю я его, готовая дать указания, если потребуется.

Несмотря на то, что Вегас, как известно, никогда не спит, чем дальше мы отъезжаем от полосы, тем тише становится ночью в его окрестностях. За исключением тех мест, где сверхъестественные существа, конечно, ничего хорошего не замышляют. Если бы мы вошли на территорию демонов Страйка прямо сейчас, там было бы полно всякого дерьма.

— Основываясь на видении, которое показала нам Ателла, я имею некоторое представление о том, куда идти, — говорит Роман. — Нам придётся идти пешком, верно?

Я киваю.

— Да, через канализационную систему. Они захватили старую подземную сеть рудников и шахт. Туннели, которые раньше соединяли все казино, пока их не перенесли и не перестроили. Теперь этими туннелями никто не пользуется, кроме гоблинов. Люди, которые первыми создали эту сеть, были бы шокированы, увидев, что они там натворили.

Гоблины скрытны и часто жестоки, но они славятся своими работами по камню, а работающие на них каменщики обладают даром возводить здания из камня. Их дома, как мы видели в видении, являются произведениями искусства. Несмотря на опасность, связанную с проникновением в их владения без приглашения, мне не терпится увидеть их своими глазами.

Роман, не теряя времени, направляется к северному концу полосы. Именно здесь начинается въезд, и я удивлена, что он так точно определил его местоположение, не попросив о помощи.

— Ты уже проезжал этой дорогой раньше?

Он ёрзает на сиденье, прежде чем ловко перестроиться в переулок, а затем быстро поворачивает, чтобы вывести нас на нужную улицу.

— Я чувствую город гоблинов под улицей.

— Как когда ты почувствовал орлов за много миль отсюда, — говорю я.

Он тихо выдыхает, как будто на мгновение задумывается.

— Чувства моего волка связаны с физическим миром: то, что я могу видеть, осязать, обонять. Моя демоническая сила позволяет мне различать энергетические потоки вокруг меня. Она неосязаема, но более надежна, чем у моего волка. Если тебе нужно название для этого, давай назовем это инстинктом. Мне нравится следовать своей интуиции.

Я спокойна. Моя демоническая сила всегда была опасным свойством, которое я подавляла ради безопасности окружающих. Сейчас я борюсь с желанием позволить ей проявиться и проверить, могу ли я видеть мир так, как видит его он, чувствовать то, что чувствует он. Я напоминаю себе, что у него было гораздо больше времени, чем у меня, чтобы научиться безопасно использовать свою демоническую силу. Я не должна торопиться.

Подавляя свою тёмную сторону, я приподнимаю бровь, глядя на него.

— Если бы я доверяла своим инстинктам, то не оказалась бы с тобой в этой машине, — говорю я без всякого выражения, потому что это простая истина.

— Я знаю, — отвечает он немного прямолинейно. — Твои инстинкты верны.

Всё внутри меня замирает. Я действительно надеюсь, что не ошибалась, полагая, что между нами строился фундамент доверия.

— Ты хочешь сказать, что представляешь для меня угрозу?

— Я вообще представляю угрозу. Так же, как и ты. Но не друг для друга. Не сегодня.

Более простые истины. Мы оба отчасти демоны, и это даёт нам силу ломать других. Если мы того захотим.

Сворачивая на боковую улицу и паркуя внедорожник, он спрашивает:

— У тебя есть какие-нибудь сведения о том, с какими ловушками и системами защиты мы можем столкнуться в туннелях?

Я обдумываю его вопрос.

— Главная защита гоблинов — сложный лабиринт туннелей — они не ожидают, что кто-то сможет пройти через него живым. У них также есть ворота, расположенные по всему лабиринту, — массивные каменные, которые будут поворачиваться, чтобы заманить нас в ловушку, если мы случайно их откроем. Когда мы заходили в последний раз, то не успели зайти слишком далеко, как активировали ворота. Мы смогли вовремя отступить, и теперь я знаю, как распознать спусковой механизм.

Наклонившись вперёд на своем сиденье, я указываю на аллею впереди.

— Мы можем воспользоваться входом в канализацию в том переулке.

Роман быстро кивает мне, заглушая двигатель внедорожника и доставая ключи. Положив рюкзак на колени, я роюсь в нём и достаю телефон, потому что было бы катастрофой, если бы я его потеряла. Положив свою единственную связь с семьёй в бардачок для сохранности, я закидываю рюкзак за спину.

— Лучший способ для нас выжить — чтобы один из моих волков шёл впереди нас, другой — сзади, а мы двигались как можно медленнее, — я на секунду задумываюсь. — Может, нам обоим тоже стоит перекинуться в волков? Воспользуемся нашими дополнительными чувствами.

Роман тут же качает головой, положив руку на дверь.

— Я предпочитаю оставаться в своём человеческом облике. По крайней мере, до тех пор, пока не останется другого выхода. Моя вторая сторона не очень хорошо ладит с незнакомцами. Он может быть немного неуправляемым.

— Я больше не совсем чужой человек, — говорю я.

Он уже открывает свою дверь.

— Для меня это не так. Для моего волка это так.

Я морщу лоб при мысли о том, что он не может контролировать своего волка. Учитывая, насколько Роман всегда держит себя в руках, это кажется… странным. Я чувствую, что, в то время как я подавляла своего демона, чтобы позволить своему волку стать сильнее, у Романа всё наоборот. Его демон под контролем, но, очевидно, его волк — нет.