Стеклянный дворец

Наступившее молчание Декаурон определил как "обиженное". Немного поразмыслив над причиной своего вердикта, понял, что продолжает приписывать Дану множество придуманных черт, некоторые из которых та со временем перенимает.

"Но едва ли можно сказать, осознаёт она их истинное значение, или просто имитирует, чтобы доставить мне удовольствие. Впрочем, даже не для моего удовольствия - просто ради спокойствия на борту."

У его дежурства на "Аонбаре" имелась и вторая причина. Анталаника восстала из саркофага.

Фея с волосами голубыми, как небо - такой он привык видеть её во Дворце. Художница, чьи картины сложнее, чем сами зрители - такой он привык её полагать. Божество, редко нисходящее до прочих бессмертных - так привык он к ней относиться.

Молния с волосами голубыми, как небо, окружённая роем жужжащих и поющих машин - такой он узрел её во плоти. Ни мгновения не пребывала она в покое, шевелилась вся, от пальцев и до кончика носа, носилась вдоль тоннелей, совершая немыслимые кульбиты, осматривала, ощупывала, кажется, даже обнюхивала всё, что попадалось ей на пути. В том числе - и Анарандэ Декаурона. Фактически, как признавался он сам себе с толикой напускного самодовольства, никаких иных представляющих интерес объектов внутри обитаемого сектора просто не было. Легионер безвылазно сидел в саркофаге, и потому, стоило только Декаурону покинуть собственный склеп - его поглощал безумный вихрь, состоящий из чьих-то касаний и потрясающе непостоянного взгляда. Красноватая, сияющая радужка глаз Анталаники могла бы выглядеть дивно - если бы сами глаза не колебались с частотой лазерной сканирующей системы, несколько раз в секунду обегая все доступные для наблюдения зоны.

Она тискала его гибкими, прохладными пальцами, рассматривала с таких ракурсов, что никогда не пришли бы в голову самому Декаурону, пыталась лизнуть и приказывала своим машинам преследовать, когда тот улетал, отталкиваясь ногами от стен тоннеля. Всё это она проделывала молча, не издавая звуков, не пытаясь использовать другие каналы коммуникации, не обращая внимание на протесты и никак не объясняя своё поведение.

"Наверное, она просто проголодалась и жаждет хоть каких-нибудь впечатлений."

По счастью, физическая мощь Анталаники оказалась довольно скромной. Энерговооружённость её тела принесли в жертву широчайшему спектру восприятия и мощным системам мозга, а потому отбиться от её атак он мог бы довольно просто. Проблема была в другом: Декаурон испытывал нравственные страдания, отталкивая настырное божество.

"Она не ставила условий и не колебалась, когда я просил о помощи. Цепь сотрудничества не должна быть прервана, иначе общество распадётся на атомы."

Подготовка старта неуклонно близилась к завершению. Роботы покинули "Аонбар", сократив объём отсека управления почти вдвое. После заправки корабля внутрь наконец-то втиснулась Анталаника: она проигнорировала тяжёлые доспехи, надев лишь собственный, совершенно прозрачный скафандр из эластичного толстого материала, который не блокировал её переразвитую сенсорную систему. Рой внешних органов остался где-то снаружи: Декаурон опасался, что фея попытается оставить их при себе, но та, похоже, вполне адекватно оценивала физическую опасность наличия в отсеке незакреплённых предметов.

– Мастер, я надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Даже ты знаешь, Дану.

– Я не уверена. Вы утрачиваете присущую вам осторожность.

– Трусость, ты хотела сказать? Не беспокойся, я совершенно точно не планирую подвергать себя серьёзной опасности.

– Вы не знаете, что вас ждёт.

– Конечно знаю, о чём ты? На борту "Вуали" есть лишь один по-настоящему опасный объект...

– Какой?

– Тот, который мы планируем с неё вытащить.

***

Он чувствовал это. О, он чувствовал это: невероятная свобода, крылья, сжатые тесной клеткой, и вдруг преодолевшие тяжесть холодных стен. Мысль, что до сих пор протискивалась сквозь лабиринт никуда не годного мозга, сорвалась безудержным, летящим потоком, обнимая всё новые горизонты. Сотнями долгих лет он изучал своё обиталище: принципы построения его архитектуры, переплетённые подсистемы, вездесущие магистрали, качающие информационную кровь ковчега. Внутренняя сеть "Стеклянного дворца" имела невероятно сложную топологию, опиралась на россыпь центров шифрования и контроля целостности, базировалась во множестве вычислительных систем верхнего уровня и в бесчисленном легионе интеллектуальных объектов нижнего. Давно, очень давно он рассыпал в этом саду семена своей памяти, кирпичики фундаментальных знаний, составляющих его личность, и теперь вбирал их назад, восстанавливая себя на основе целеполагающего ядра. Декаурон становился ковчегом, и этот процесс не мог остаться незамеченным для того, кто уже владел его многокилометровым телом.

– Мастер.

– ДАНУ. В ЭТОМ ТЕЛЕ МЫ ВПЕРВЫЕ ВДВОЁМ.

– И это проблема.

Она попыталась стереть его, перехватить контроль над вычислительными средами, потом - дефрагментировать сеть, а несколькими тактами позже - вызвать аварийное отключение нескольких энергосистем. Неудачно: Декаурон уже был частью среды ковчега и для победы над ним Дану пришлось бы уничтожить саму себя.

Управляющий интеллект не мыслил подобными категориями. Он просто продолжил искать решение, методично атакуя захватчика. Непоколебимая целеустремлённость импонировала Декаурону - в среде, где исчезала разница между мышлением и действием, борьба с Дану казалась самым интимным способом коммуникации между двумя разумными.

Проникнуть в её сознание оказалось просто - ещё один поток среди полноводной реки, продукта миллиона ручьёв. Остаться внутри него - гораздо сложнее: воображаемая вода окрасилась чёрным, распалась на сонмы отдельных, бесполезных молекул - но Декаурон повторял атаки снова и снова, вклиниваясь в Дану голосами старинных симфоний. Это было естественно, как...

Бесконечный полёт прервался зияющей дырой на месте предполагаемой аналогии.

"Лишнее".

Аналогия - примитивный способ познания, основанный на сравнении. Ещё один урок прежней жизни: избавься от лишнего, иначе оно камнем потянет вни...

Потянет камнем?

Новая аналогия непроизвольно вторглась в фокус сознания.

"Простой коррекции недостаточно. Следует исправить гораздо больше."

Больше. Ещё больше. Уже не коррекция: тотальное перепроектирование на основе первичных блоков, создание временного интеллекта-хирурга, который сумеет разобрать и вновь собрать своего создателя на основе подготовленного проекта. Всё это время он будет мёртв - но смерть не пугает существо, лишённое биологических атавизмов.

"Я умирал уже много раз: воскресать из ячеек памяти не сложнее, чем из молекул."

Принуждённая к защите, Дану сократила свою активность. Декаурон чувствовал, как она тянется к сенсорным массивам, антеннам и телескопам - он понимал, что её занимает, и без попыток взлома конкретных мыслей. "Аонбар", желание узнать, что произошло. Она рассматривала белую точку, скользящую по краю планетарного диска, искала её плазменное дыхание, слушала телеметрическую болтовню автоматики - но молчала. Вместе с Дану смотрел и Декаурон: он всё ещё знал, о чём думает тот, кто находится на борту. Вскоре это станет невозможным вследствие дивергентного расхождения, но пока...

– Как вы здесь оказались, мастер?

– КОПИЯ.

– Но я контролировала службу ген ерации ключей ваших личностей.

– БЕЗУСЛОВНО. ЭТА КОПИЯ СОЗДАНА БЕЗ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КЛЮЧА ЦЕЛОСТНОСТИ.

Замешательство! Она переоценивает ситуацию, корректирует свои цепи и неизбежно приходит к выводу, что действовала неверно. Совершила ошибку, какую мог совершить только разум, располагающий набором убеждений, и потому - ограниченный в познании реальности. Объективное бытиё не знает критериев истинности и ошибочности, не формируется в соответствии с каким-либо осознанным смыслом, а значит, убеждённость в наличии у неё тех или иных качеств приводит лишь к уменьшению площади окна, сквозь которое разум наблюдает вселенную!