Стеклянный дворец

"Ни единого трупа. Того, кто вышел победителем, куда больше интересовала органика, чем потенциальная герметичность этих отсеков."

Люки и переборки, преграждавшие путь к посту главной вахты, оказались прорезаны на всём протяжении. Эти отсеки уже не рассчитывались на постоянную псевдогравитацию, технологические ниши, монтажные секции, лючки, стойки с оборудованием и терминалы размещались на всех свободных поверхностях, а технологический мусор свободно путешествовал в углекислотной атмосфере, постепенно накапливаясь у стен.

Гигиеническая перчатка.

Кусок металлического профиля.

Люминесцентный карандаш - почти такой же, как в аварийных наборах на самом "Стеклянном дворце".

Надорванная обёртка от белкового рациона.

Обрывки фольги, блестящие в луче света, словно снежинки.

Несомненные следы жизни, оборвавшейся в одночасье.

Пост главной вахты предварял обломанный зуб изувеченной переборки - закрыв проход лишь наполовину, она так и не выполнила своего предназначения. На прочном сплаве остались бурые пиктограммы: звезда, человечек в круге, пунктирная стрелка, перечёркнутая двумя короткими отрезками. Оторвавшись от стены, Декаурон миновал разрушенный вход и оказался внутри.

По остаткам помещения угадывалось его назначение. Утопленные во внутреннюю обшивку яйцеобразные капсулы - саркофаги вахтенных офицеров. В ту эпоху их предпочитали называть "терминалами глубокого погружения", поскольку термин "саркофаг" нёс в себе негативную коннотацию, но современники Декаурона давным-давно отказались от культа смерти, превратив её во временного союзника. Дублирующие терминалы, примитивные конструкции, состоящие из внешних элементов интерфейса, плоских экранов и трёхмерных проекторов, покоились в гнёздах по другую сторону входа. Всюду, скрывая очертания отсека, виднелись массивные наплывы нейроткани, белесые каркасные нити и переплетения тонких трубочек, напоминающих сосудистую систему. Часть образований уходила корнями в капсулы экипажа, часть - выползала из технических отверстий, матово поблёскивая под снующими лучами прожекторов. В двух местах под наростами виднелись чьи-то скафандры.

У противоположного края отсека, в каком-то десятке метров, застыл серебристо-белый экзоскелет. Его удерживали на месте тончайшие ниточки, паутиной обвившие торс и манипуляторы. Шлем снят и притянут к ближайшей стене: бледное лицо Юэ в углекислотной тьме казалось неживой маской. Потёки полупрозрачной субстанции пересекали её кожу, заползая в ноздри и рот. Внутри расплывались едва различимые тёмные кляксы: веточки нарождающихся нейроструктур.

"Отвращение. Гнев. Одно забытое понятие за другим, и каждое - находит во мне своё воплощение. Я регрессирую или просто вспоминаю о чём-то?"

– Проснись, Юэ. Пойдём домой.

Динамики воспроизвели звук, тот прокатился разгромленными отсеками, забился скудным эхом - и вновь угас. Декаурон прождал десяток секунд, потом поднял дезинтегратор и выстрелил в ближайшее к комиссару скопление нейроткани. На одно мгновение тьма оказалась изгнана прочь: вспышка размазала по стенам длинные языки теней, оставив на месте подключённого к комиссару хаба светящиеся от жара ошмётки. Под их малиновыми отблесками глаза Юэ медленно распахнулись - и на разум Декаурона обрушился тяжёлый удар.

В мозаику летящих осколков обратилась картинка с видеосенсоров. Собственные глаза вновь перестали действовать, воспринимая лишь тягучее движение чёрных пятен. Маска, служившая проводником, внезапно обрела силу, потянула к себе одеяло власти над всем сознанием, подавляя волю бесконечным циклом единственного императива.

"Смирись."

– Умри, - шепнул чуть слышно Декаурон. Болтающийся на кабеле шар ретранслятора пришёл в действие, испоганенную личность стёрла невидимая рука, мысли снова обрели кристальную чёткость, но стройное движение оказалось нарушено диссонансом внешних сигналов, прибоем могучего океана, бьющего в границы "я" с упорством слепой стихии.

Сигналы, разложенные по частотам, превратились в сотни каналов связи, каждый из которых пытался втиснуть внутрь Декаурона одинаковые слова.

"ТЫ РАЗРУШАЕШЬ ФУНКЦИЮ. ПОЧЕМУ?"

Вместо ответа Декаурон уничтожил ещё одно скопление нейроткани. Рокот в его голове стал сильнее, и он ответил на него образом глумливого смеха.

"НЕ ТЫ. ПОЧЕМУ НЕ ТЫ?"

– Напротив, я. Я, именно я и никто иной. Неужели сложно было понять?

Каналы прокачивали в его сознание белый шум.

– Я, Анарандэ Декаурон, мастер-оператор ковчега "Стеклянный дворец", представляю в данном месте, в текущее время, власть Сферы, действительную по отношению ко всем объектам и субъектам, прямо или косвенно представляющим человечество. Я требую подчинения человеку!

Ответ явился незамедлительно. Миллионы мыслей выстроились в одном направлении - как заряды в магнитном поле. Миллионы мыслей стали одном голосом, и голос произнёс одно слово:

"ИЗЫДЬТЕ."

Временные личности Декаурона неминуемо накапливали отличия - так было всегда, и он полагал естественным, что смысл единства заключается в многообразии решений и форм. "Вуаль" заговорила с Декауроном на множество голосов, выражавших одну-единственную мысль, приведённых к единому знаменателю общей функции.

"Какое отвратительное, безумное расточительство. Оно могло быть бессмертным коллективом - а стало смертью коллектива и торжеством предельной унификации."

– Чей это прорезался голосок? Неужели попытка ассимиляции провалилась? А если нет? Если я не уйду - как ты удалишь эту занозу внутри себя?

"ВЫ РАЗРУШАЕТЕ ФУНКЦИЮ."

– Именно этим я и занимаюсь.

"ОСТАНОВИТЕСЬ. ОСТАНОВИТЕСЬ."

– Я здесь один.

"МНОГО."

– Один. Всегда был один: тебе не понять процесс, обратный твоей структуре.

"СФЕРА. РАЗРУШИТЕЛИ? ПРОИЗВОДНЫЕ ЕДИНИЦ, КОТОРЫЕ УБИВАЛИ МЕНЯ?"

– Нельзя убить уже мёртвое.

"ИЗЫДЬТЕ."

Чужая воля попыталась исказить его память, взломать эмоции, вторгнуться в каналы органов чувств и подменить собой истинную реальность - но шар-автомат снова и снова делал то единственное, для чего был создан: перезаписывал критические изменения в тот же момент, когда сохранённый в памяти Анталаники оригинал их фиксировал.

– Бесполезно. Меня здесь нет, ты пытаешься сломать куклу.

"НАСЛЕДИЕ ЧЕЛОВЕКА."

Ещё одна вспышка: пепел разросшейся нервной системы закружился в луче прожектора.

– Кстати, ты неплохо освоило символьную систему. Хотя... Нет, не освоило, не так ли? Всегда знало.

"РАЗРУШИТЕЛЬ. ВРАГ. ВРАГ."

– Враг. Оружие. Угадай, кто снял меня с предохранителя? И зачем? Ради удовлетворения бездумной страсти к пожиранию любых доступных мозгов? Она была единственной, кто мог бы тебя спасти...

"ОБЩНОСТЬ ПОД УГРОЗОЙ. ЗАЩИТА."

Юэ выпрямилась. Волосы грозовым облаком плыли вокруг её головы, в глазах отражался излитый Декауроном свет. Словно по команде лопнули каркасные нити, не успевшая застыть нейроткань, мелко подрагивая, дрейфовала в сторону.