Стены вселенной

— Мы просто на части разрываемся, — прибавил Джон.

— Еще бы! — Кайл написал на листке имя и номер. — Вот. Профессор Андропов с кафедры экономики. Преподавал у нас договорное право в сфере предпринимательства. Обратитесь к нему. Пусть посмотрит.

— Русский, что ли? — спросил Генри.

— Кто может судить о капитализме более трезво, чем русский американец? — сказал Кайл.

Кабинет Андропова был заставлен книгами с английскими и кириллическими надписями на корешках.

— Ну, вот. — Профессор, в очках и в твидовом пиджаке, подал Джону лист с соглашением, весь испещренный красными чернилами.

Генри заглянул Джону через плечо.

— Хоть одно слово от первоначального варианта осталось?

Двумя часами раньше Джон совершенно был уверен, что Андропову и дела до всего этого нет — с настолько невозмутимым видом тот выслушал их рассказ.

— Четыре месяца назад у вас не было даже опытного образца, и вот уже предприятие приносит прибыль? — спросил профессор, когда они закончили.

— Немного прибыли, — сказал Джон.

— Четвертаками, — уточнил Генри.

— А теперь вам предлагают четыре миллиона за контрольную долю?

— Да, — ответил Джон.

— Мы не знаем, что нам делать, — пожаловался Генри.

— Не удивительно. Вы инженеры и не обязаны разбираться в подобных вещах, — кивнул Андропов. — Однако инженеры часто преуспевают в бизнесе. — Он взял в руки договор. — Я посмотрю. Приходите через два часа.

— Все настолько плохо? — спросил Джон, листая исчерканные страницы.

— В общем-то, нет, — сказал Андропов, вытаскивая из стола сандвич. На улице уже стемнело; Джон и Генри весь день провели в университете, вначале на юридическом факультете, потом в школе бизнеса. — Формулировки местами нечеткие. Такого быть не должно. В остальном все в порядке. — Профессор откусил от сэндвича. — Да и еще. Текст писал не американец.

— Да?

— Синтаксис кое-где хромает. То есть, явных ошибок нет, просто некоторые предложения очень неуклюжие. — Он пожал плечами. — Но это мелочи.

— А пятьдесят пять процентов — не слишком много? — спросил Джон.

— За четыре миллиона? Странно, что они не попросили девяносто. — В первый раз Джон увидел, как Андропов улыбается. — Условия на самом деле хорошие.

— Значит, нам стоит согласиться? — спросил Генри.

— Решать вам, — сказал Андропов. — Просто подумайте: вы создали прибыльный бизнес всего за три месяца. Если что-то не заладится — откроете другой.

Под Новый год все трое собрались за столом в квартире Джона. Перед ними лежал новый вариант договора. Юристы Эрманариха Висграта согласились почти со всеми исправлениями Андропова. На верхнем листе лежала шариковая ручка.

— Ну, — сказал Джон.

— Ну, — повторила Грейс, нервно улыбаясь. Сегодня даже она присмирела.

Джон подвинул контракт к Генри.

Он раскрыл его на последней странице.

— Вот подпишем, и останусь я с пятнадцатью процентами, — вздохнул он, делая размашистый росчерк.

Грейс взяла у него ручку и написала свое имя.

— Наш президент, — сказал Генри.

Джон взял контракт и расправил страницу. Задумался. В конце концов, договор не навсегда. Да и действует только в одной вселенной.

Джон поставил подпись и объявил:

— «Волшебники пинбола» могут купаться в деньгах.

Глава 30

Лязгнула массивная дверь. За два дня, которые Первичный провел в тюрьме округа Хэнкок, он еще не научился спокойно воспринимать категоричность этого звука. Но скоро все закончится. Кейси нашла поручителя, и его отпустят под залог. Дело за формальностями.

Он остановился и осмотрел кабинки для посетителей. Кейси не видно. Когда ему сказали о посещении, Первичный решил, что ей потребовалось обсудить какой-то пункт залогового соглашения либо встречу с адвокатом.

— Номер три, — объявил охранник.

Первичный машинально шагнул к третьему стулу и снова остановился.

За стеклом сидел мужчина в шерстяном пальто, шляпе и очках. Большую часть лица закрывала борода. Такое впечатление, что незнакомец изменил внешность. Слишком он был… необычен.

— Иди, — приказал охранник.

Первичный помедлил, потом сделал три шага к пластиковому стулу и сел. Внимательно посмотрел на мужчину и окончательно убедился, что никогда не встречал его раньше.

— Что вам нужно?

Внезапно осклабившись, незнакомец подался вперед и произнес прямо в отверстия:

— Плохо, что нельзя оставить все заботы позади, верно?

— Я вас не знаю, — сказал Первичный. — Зачем вы пришли?

— Мы разговаривали раньше.

— Когда?

— Недавно.

— У вас что, хобби такое — ходить по тюрьмам и болтать с заключенными? — спросил Первичный. — Я вас развлекать не собираюсь.

— Не с любыми заключенными, — возразил мужчина. — Но вас очень хотелось повидать. Я подумал, что здесь это даже удобнее. А то вы, пожалуй, опять от меня увильнете. При вашем-то вспыльчивом характере.

— Да кто вы такой, в конце концов?

— Мы с вами разговаривали два дня назад. — Он сделал паузу, видимо ожидая, что Первичный вспомнит сам.

— Ну и? — поторопил тот. Два дня назад его как раз арестовали.

— Я звонил по телефону.

Только теперь до Первичного дошло.

— Измаил Коррандрам, — произнес он.

— Именно!

— Значит, вы тот телефонный шутник. Что дальше?

— Мне просто интересно, как вам до сих пор все сходило с рук?

На секунду Джон подумал, что речь идет об убийстве Карсона, потом вспомнил, о чем Измаил Коррандрам говорил по телефону. Про кубик. Что тот обычно он появляется в 1980 году.

— Не понимаю.

— Такие изобретения внимательно отслеживают, знаете ли, — сказал Коррандрам. — Как вышло, что никто не обратил внимания? Просто не верится. Конечно, это всего лишь игрушка, да и дело поначалу не заладилось, но все равно удивительно.

— Я действительно не понимаю, о чем вы говорите.

— Сослали? — спросил вдруг Коррандрам. — Да ясно, с чего бы еще вы тут оказались. Меня тоже, в некотором роде.

Первичный покачал головой.

— Вы ошиблись, — сказал он, вставая.