Степень сравнения
Шрифт:
— Если Вы ещё хоть раз выкинете подобный фортель, оскорбите меня или напугаете, я залью вам глаза перцовым баллончиком, потом изобью монтировкой с особой жестокостью и сдам в полицию, сказав, что так и было, — твёрдо сказала Эмине.
— В этом случае я сам подтвержу в полиции, что избил себя сам и залил себе глаза перцовым баллончиком, Эмине, даю Вам слово, — с готовностью выпалил Мурад.
Эмине повернула голову и искоса посмотрела на Мурада. Она не могла разглядеть его лица. Сейчас он был просто высокой широкоплечей тёмной тенью за её окном. Наверное, он был молодым, в темноте
Тёмные волосы, тёмные глаза… Если бы он не говорил со странным, едва заметным акцентом, Эмине приняла бы его за соотечественника. Но что-то в нем было не так. Сквозила в его облике и манерах какая-то инаковость.
— Садитесь, — наконец, сказала Эмине.
[1] Мы закрыты (тур.)
Глава 11
— Tesekkurler[1], — проговорил Мурад, быстро обогнул капот и снова уселся на пассажирское сиденье. — Скажите, а Вы и вправду археолог?
— Да, вправду, — со справедливой гордостью кивнула Эмине. — Я в августе защитила бакалаврский диплом по истории Турции, и моя специализация — это период зарождения Османской империи. Я недавно получила разрешение на раскопки в нескольких городах.
Эмине бросила быстрый взгляд на вытаращившегося на неё Мурада и едва не фыркнула от смеха.
— Да не надо так удивлённо на меня смотреть! Иногда новичкам везёт! Я получила разрешение на проведение раскопок ну и, собственно, полезла в крепость в Бурсе.
— В крепость Топхане? — уточнил Мурад.
— Да, именно в неё. Вы же знаете, что руины расположены по всему городу? — из вежливости спросила Эмине.
Ей это казалось известным всем фактом.
— Ну, если честно, то нет. Я слабо знаком с историей Турции, — Мурад покачал головой и посмотрел на Эмине, призывая её продолжать.
— А Вы откуда? — с интересом спросила Эмине.
— Из России.
Эмине удивлённо хмыкнула. Ей казалось, что русские не учат турецкий язык.
— Ну, словом, я приехала к остаткам стены за городом, там случайно провалилась в подвал, в подвале был проход, ну я и пошла посмотреть…
— Одна? Вы всерьез полезли одна в подвал древнего сооружения? — со смесью неверия и укора спросил Мурад.
— О, неужели вы всерьёз думаете, что Шахмаран[2] существует? — хохотнула Эмине. — К тому же, я — археолог, и нам свойственно некоторое… м-м-м, любопытство.
— И безрассудность, кажется, — настоятельно, сказал Мурад.
Эмине предпочла проигнорировать это высказывание. Ей порядком надоели желающие её поучать мужчины.
— Словом, в проходе когда-то работали археологи. Они укрепили своды тоннеля балками. Когда я уже покидала этот тоннель, то услышала треск. Одна из балок подломилась, и свод начал обрушиваться. Я едва успела выскочить.
Эмине с удивлением подумала, что происшествие больше не вызывает ужаса. Ей помнился только азарт погони за тайной.
— Серьёзно? Вы так спокойно об этом рассказываете сейчас, — удивился Мурад.
— О! Не обольщайтесь! — быстро покачала головой Эмине. — Я устроила целую истерику, когда смогла выбраться из этого подвала. Просто эмоции закончились, наверное.
— Я несказанно
рад, что Вы выбрались невредимой. Но всё же пообещайте мне, что Вы больше не будете затевать таких опасных раскопок в одиночку. Вас обязательно должен кто-нибудь страховать! Разве нет? Посмотрите, американские фильмы про расхитителей гробниц! — попросил Мурад.— В американских фильмах они как раз-таки лезут везде в одиночку, — улыбнулась Эмине.
— И обычно натыкается на какую-нибудь гадость! — тут же парировал Мурад.
— Ну, в общем, да, — не стала спорить Эмине. — Зато им достаётся вся слава.
— Вы хотите славы? — Мурад вздёрнул бровь.
— Ну какой же археолог не мечтает найти свою Трою[3]? — Эмине с весёлым возмущением посмотрела на Мурада.
— Но ради этого не нужно подвергать свою жизнь опасности!
— Этот спор бесконечен, — со вздохом ответила Эмине.
— И я настаиваю на своей правоте! — строго отозвался Мурад.
Эмине промолчала. Она поняла, что спорить с этим человеком абсолютно бесполезно. Он был упрям как мул. Её спутник, видимо, поняв, что отвечать ему не собираются, помолчал немного, а потом заговорил снова:
— Вы — историк, правильно?
— Правильно.
— А расскажите мне, о Сёгюте пожалуйста.
— М-м-м… Ну что рассказать? — Эмине недоумённо пожала плечами. — Сейчас Сёгют — это маленький городок, но когда-то он был важнейшим городом Османской империи. Собственно, с него Османская империя и началась.
— Серьезно? — Эмине услышала неподдельный интерес в голосе Мурада.
— Да, — кивнула девушка.
Ей льстило такое внимание к истории её страны со стороны иностранца.
— И когда это было? — поторопил Мурад.
— В тринадцатом веке. Когда-то этот удж[4] был спорным между Конийским султанатом и Византийской империей. И вот, в тринадцатом веке в эти земли пришло кочевое племя кайи, что шло откуда-то из той области, где сейчас находится Туркмения.
— Серьёзно? — удивился Мурад. — Родина турков — Туркмения?
— А почему она, по-вашему, называется Турк-мения? — с улыбкой спросила Эмине. — Там уже непонятно, на самом деле, кто и откуда пришёл. Письменных-то источников особо нет. Кочевые народы городов и памятников за собой не оставляют, и у всех создаётся впечатление, что истории у них нет совсем, хотя это не так… Всё можно восстановить по летописям соседей и по легендам.
— Ну по легендам так вы должны были спуститься с неба, — беззлобно поддел Мурад.
— Всенепременно! — с наигранным высокомерием ответила Эмине. — На крылатых волках и обязательно в бирюзовых плащах с золотым шитьём.
Ей всё больше и больше было интересно рассказывать этому чужеземцу истории, от которых она сама была в восторге.
— Так вот, предводителям этого племени был Эртогрул, легендарная фигура в нашей истории.
— Вроде нашего Добрыни Никитича, — пробормотал Мурад.
— Что?
— Ничего! Я потом расскажу, если будет интересно! — тут же поспешил отмахнуться Мурад.
— Он, Эртогрул, получил от Конийского султана город Тебасион и переименовал его в Сёгют, город ив. В этом городе он со своим племенем осел и стал отбивать атаки Византийской империи.