Стигма

– Снова-здорово, – сказал Джеймс нарочито громко, чтобы все услышали.

Интересный комментарий к истории с пощечиной, подумала я, но, посмотрев на Джеймса, поняла, что он имеет в виду совсем другой сюжет. Его глаза смотрели куда-то поверх наших голов в сторону дверей, туда, куда через секунду устремились и наши любопытные взгляды.

У дверей Зора сердито отчитывала каких-то охранников. Перед ней стояла раскрасневшаяся Кристин, девушка с тысячей сережек, она нервно заломила руки, на ее лице отражался сильнейший стресс.

– Что там у них опять случилось? – спросила одна из девушек.

– Кристин пропустила Джорди, – сказала Руби, ставя пустой поднос на стойку.

Скорчив гримасу, она пожала плечами, остальные страдальчески закатили глаза, а Джеймс фыркнул. Я посмотрела на коллегу в ожидании разъяснений, но он молча поставил заказы на подносы и взялся протирать бокалы.

– Кто такой Джорди? – спросила я, когда у стойки осталась только Руби.

При моей «любви» к сплетням удивляло само появление такого вопроса, но имя клиента вызвало бурную «общественную реакцию», которую трудно проигнорировать, и мне вдруг захотелось узнать все про этого Джорди.

– Он был постоянным клиентом. – Руби перевела взгляд с Джеймса на меня, уперев руку в бок. – Очень настырный парень с плохими манерами и лицом, не вызывающим доверия. Еще несколько месяцев назад он приходил сюда каждый день и вел себя, скажем так, не совсем… прилично. – Руби скривила губы, заставив меня гадать, какое отношение плохие манеры Джорди могли иметь к официанткам клуба. – Однажды вечером он проскользнул в гримерку и стал приставать к танцовщице. Сама можешь представить реакцию Зоры… Конечно, она сразу же вышвырнула его вон и приказала ресепшен и охране больше не пускать его ни под каким предлогом. Но он все равно как-то пробирается. Думаю, он задолжал заведению, но Зора махнула на это рукой, настолько он ей противен. – С губ Руби сорвался вздох, выражающий недоумение по поводу этой грустной ситуации.

Интересно, подумала я, как часто в клубе случаются подобные ситуации? По земле бродит бессчетное множество таких Джорди – скользких типов, которые думают, что они могут делать с телами других людей что хотят. Периодически я сталкивалась с ними, и у всех глаза горели высокомерием, все они страдали непомерной жадностью и несдержанностью.

– Они его найдут, не сомневайтесь. – Джеймс приподнял уголок рта и сочувственно посмотрел на Руби ореховыми глазами, та согласно кивнула.

Ее густые вьющиеся волосы, словно мягкое облако, колыхались при малейшем движении. Очаровательная щербинка выглянула из-под верхней губы, когда она с улыбкой подвинула ко мне поднос и сказала:

– Твои чаевые. Клиент благодарит тебя за «Гимлет». Остался очень доволен.

Под грязными стаканами я заметила несколько банкнот. Руби взяла с подноса и протянула мне купюры.

– Сорок долларов? – выпалила я, глядя на деньги выпученными глазами и не смея их взять.

Не верилось, что такое возможно. Наверное, произошла какая-то ошибка!

– Руби, это все не может быть только моим, часть из них – твоя, хотя бы половина…

– Это твои чаевые, Мирея, – прервала меня Руби ласковым, но твердым тоном, не давая возможности продолжить.

Я пришла в смятение и часто заморгала.

– Он сказал, что это для тебя. Возьми. Я уже заработала свои чаевые, не волнуйся, – добавила она и постучала по маленькой сумочке на поясе поверх черного фартука.

Я смотрела на деньги, не осмеливаясь к ним прикоснуться, как будто боялась, что меня арестуют в любой момент, но, когда Джеймс одобрительно кивнул, медленно протянула руку и взяла их. Ощущение от прикосновения пальцев к бумажным купюрам было удивительно опьяняющим. Я взглянула на Руби, которая, довольная, забирала поднос со стойки.

– Это не последние, вот увидишь. Клиенты здесь очень щедрые.

Она оказалась права.

Только за следующие два часа я получила еще пятнадцать долларов, затем двадцать, тридцать и тридцать пять. Я испортила коктейль и разбила стакан, но продолжала делать все возможное, чтобы мои усилия окупились.

Еще несколько дней назад я думала, что не смогу позволить себе ничего, кроме дешевого хостела, так как рассчитывала самое большее на зарплату официантки. К тому же я поставила себе цель скопить большую сумму, что напрочь исключало аренду более дорогого жилья.

А при таких чаевых мне, возможно, удастся исправно платить за маленькую квартирку Зоры и двигаться к цели. Есть шанс, что у меня все получится.

– Передай мне те два бокала, пожалуйста, – в какой-то момент сказал мне Джеймс. Я повернулась, открывая стеклянную дверцу шкафа и, пользуясь моментом, украдкой достала из кармана телефон – проверить, не было ли звонков. К сожалению, мой напарник меня засек.

– Убери его, ты ведь работаешь, – сказал Джеймс строгим тоном, который ему совсем не шел. Тоже мне, учитель нашелся. Забыл, как сам тайком хлещет на работе?

Я бросила на него укоризненный взгляд и разблокировала телефон. Экран пустой, уведомления отсутствовали. Сегодня тоже ничего.

На всякий случай я проверила раздел сообщений и звонков – вдруг все-таки что-то пропустила. Джеймс неодобрительно покачал головой и вернулся к работе. Я проверила автоответчик и убедилась, что голосовых сообщений тоже нет. И в этот момент сделала для себя неприятное открытие: телефон здесь плохо ловил сеть.

На шкале в углу экрана отражалась только одна полоска, которая была одновременно источником тревоги и облегчения. От паники к горлу подкатил комок, я начала суетиться.

– Ну давай же, – сквозь зубы процедила я, держа телефон обеими руками и двигая ими в разные стороны в глупой попытке найти место, где связь лучше. Но мы находились под землей, и сигнал здесь везде одинаково слабый. Я мысленно выругалась. Сюда вообще проходят звонки?

– Я сейчас вернусь, – задыхаясь, пробормотала я и бросила полотенце на рабочий стол. Зажала телефон в кулаке, Джеймс подозрительно посмотрел на меня.

– Ты куда?

– В туалет.

– Мирея…

– Мне надо отойти! – солгала я, пытаясь приглушить тревогу в голосе.

Я шутливо что-то изобразила рукой в воздухе, надеясь, что Джеймс на фоне музыки и общего шума не расслышал злое раздражение в моем голосе. К счастью, кажется, не заметил, но продолжал буравить меня учительским взглядом.

Ну в чем его проблема? Джеймс действительно последний человек в мире, кто мог читать мне нотации, хотя он и старше.

– Я мигом. Это не займет много времени, – бросила я, выходя из-за стойки, и направилась к маленькой неоновой стрелке цвета фуксии – указателю на туалет.