Стигма

Он как будто молотком забивал мне в голову слова. Ими он ясно обозначал свою роль в этом фарсе, и мы оба знали, что это значит. Я онемела от злости, внутри все горело.

Я смотрела в его ледяные глаза и чувствовала, как съеживается моя душа.

И я еще, наивная, думала, что случайно набрела на чудо…

Хотя, возможно, всякий рай заканчивается адом. И именно там, в самом центре лимба, я в итоге и оказалась.

И теперь, просто посмотрев в его глаза, я кое-что поняла.

Мир полон монстров, и достаточно взглянуть на этого Андраса, чтобы понять: он не исключение.

Однако он не похож на остальных. Он не демон, как другие.

Этот парень прекрасен, как ангел, только вот венец его – из синяков и костей.

4. Все ниже и ниже

Гордость – опасная броня: чем дольше носишь, тем труднее ее снять.

Говорят, характер – это судьба. С этим соглашался и Гераклит, заявивший, что человек, действующий в согласии со своей природой, делает выбор и принимает решения, которые прокладывают для него единственно возможный путь в жизни – его собственный.

Однако Гераклит не объяснил, что делать, если у человека дерьмовый характер. Или если принятые человеком решения направляют его по пути, который трагическим образом приводит к сомнительным альтернативам, одна хуже другой.

«Нет новых сообщений», – в который раз за несколько дней отчитался автоматический голос. Я проверяла автоответчик утром и вечером и всегда держала мобильник под рукой, эти слова были единственным сообщением.

Обеспокоенная, я оторвала телефон от уха. Ткнула в экран указательным пальцем, закрывая приложение. И опять погрузилась в тревожные мысли.

Я не понимала, что испытываю – тревогу или, может быть, страх. Ожидание новостей и нервозность слились в мучительное чувство, не дававшее мне передышки. Я не знала, как назвать это ощущение, как определить его точные контуры, тем не менее каждый раз, когда я делала вдох и выдох, мне казалось, будто что-то тяжелое давит на легкие.

– Мирея…

В дверном проеме появилась невысокого роста девушка со светлыми волосами и зашла во дворик, где я укрывалась от шума. Официантка, которую я поймала в зале в тот, первый вечер, та самая, которая несколько дней назад спросила, не я ли дала пощечину Андрасу Райкеру.

Ее звали Камилла, она была старше меня, но, как мне казалось, психологически во многом оставалась еще девочкой. В ней чувствовались инфантильность и застенчивость подростка. А милая пышная челка делала ее еще более очаровательной.

– Джеймс зовет тебя в зал, – сообщила она нежным голоском.

Я кивнула, давая понять, что услышала. Однако Камилла продолжала стоять возле двери, и мне пришлось подойти к ней, чтобы мы вместе вернулись в зал, где мягкая музыка и свет обещали гостям чарующий вечер в восточном стиле. Официантки собрали волосы в пучки и надели синие шелковые рубахи с золотистой вышивкой по вороту, которые по текстуре и цвету перекликались с драпировкой зала и занавесом над сценой. Свет отражался от больших входных дверей, возле которых стояли керамические вазы и висели бумажные фонарики – необходимые атрибуты для создания экзотического антуража.

Добравшись до Джеймса, я обнаружила, что он, повесив полотенце на плечо, на корточках расставляет картонные коробки под стойкой.

– Слушай, принеси, пожалуйста, водку, а то она у нас почти закончилась. – Он ухватился за край столешницы и деловито посмотрел на меня. – Коробка на складе. Ты ведь знаешь, где склад?

Я кивнула, потуже затягивая хвост, и отправилась выполнять поручение.

Зашла на склад, где хранились напитки, включила свет и пробежалась глазами по металлическому стеллажу. Нужную коробку увидела на полу под нижней полкой, заставленной «Джеком Дэниэлсом».

– Помощь нужна? – услышала я, когда вытаскивала коробку.

С порога мне улыбнулась Руби, кивнув на коробку у моих ног. У нее была интересная способность появляться рядом в трудные для меня минуты. Помощница-фея, не иначе. Она стояла, уперев руки в бока, волосы были зачесаны назад.

– Спасибо, справлюсь, – ответила я, выставив водку в коридор и закрывая склад на ключ.

Коробка оказалась не такой уж и тяжелой, благо в ней всего шесть бутылок, к тому же таскать в бар спиртное входило в мои обязанности.

– У тебя все отлично получается, – вдруг сделала мне комплимент Руби.

Я покосилась на нее, и она снова мне улыбнулась.

Почему она всегда мне улыбалась и была со мной такой милой? Руби с самого начала относилась ко мне с большой симпатией. Нехорошо с моей стороны, но я думала, что за ее добротой кроется корысть. Я не отвечала ей взаимностью, а она все равно продолжала предлагать мне помощь. Я не могла ее понять. Слишком большая доброта часто казалась мне фальшивой, отчего я становилась еще подозрительнее, если, конечно, это возможно.

– Ты быстро здесь освоилась, я очень за тебя рада. Ты словно рождена для того, чтобы стоять за барной стойкой.

Вау, ну окей…

Я скептически приподняла бровь и снова посмотрела на нее. Лицо Руби сияло, даже больше, чем обычно.

– Ты какая-то не такая сегодня. Все в порядке? – пробормотала я, не успев подумать, уместен ли мой вопрос.

Эти слова вырвались, можно сказать, случайно, но Руби, казалось, очень обрадовалась, что я заметила в ней что-то необычное. Ее глаза засветились.

– Сегодня у меня было собеседование в университете, – призналась она, – я мечтаю поступить в медицинскую школу в Питтсбурге с самого детства. Я, конечно, немного опоздала, но в сентябре все-таки подала заявление, и сегодня меня вызвали на собеседование. Это очень волнующий момент. – Щеки Руби приобрели более глубокий оттенок, что свидетельствовало о сильных эмоциях. – Я ответила на все вопросы, поэтому надеюсь, что меня примут. Они сообщат о результате через несколько недель.

Я впервые видела у нее такой горящий взгляд. Несмотря на мягкий характер, Руби производила впечатление девушки с головой на плечах, ответственной и уравновешенной. Я не знала, через какие этапы нужно проходить, чтобы поступить в университет. У меня не было возможности попасть даже в колледж. Но если она прошла собеседование, значит, близка к тому, чтобы ее зачислили.

Я кивнула, а она продолжала радостно смотреть на меня. Была ли я стервой, если молчала? Может, и да.

– Ну хорошо… – пробормотала я, все-таки решив как-то отреагировать. Конечно, это был не лучший ответ, но недоверчивость часто делала меня невежей.

Однако Руби пожала плечами и снова мне улыбнулась.

– Да-а-а, – выдохнула она мечтательно. Казалось, она в восторге от нашего «разговора», ей приятно, что я проявила к ее жизни хоть какой-то интерес.

Она собиралась что-то добавить, но нас отвлек приглушенный шум голосов. Он раздавался оттуда, где собрались готовые к выходу на сцену девушки. Решив передохнуть, я поставила коробку на пол и стала наблюдать за ними, красивыми и изящными. Они болтали и хихикали, шелестя шелком и поправляя друг другу прически. Девушки участвовали в выступлении китайской артистки, которую сегодня пригласили петь, поэтому надели традиционные кантонские платья с широченными рукавами и в руках держали зонтики из рисовой бумаги.