Стихи мои, простые с виду...

Картина четвертая

25 мая 1989 года.

Кремлевский дворец съездов.

Много народа.

– Ура! Долой!
– Несутся крики с мест. Хлоп-хлоп! Дзынь-дзынь! Открылся Первый съезд.

Занавес

1989

Девичья

Отпусти меня, тятя, на волю, Не держи ты меня под замком. По весеннему минному полю Хорошо побродить босиком. Ветерок обдувает мне плечи, Тихо дремлет загадочный лес. Чу, взорвалась АЭС недалече. Не беда, проживем без АЭС. Гулко ухает выпь из болота, За оврагом строчит пулемет, Кто-то режет в потемках кого-то, Всей округе уснуть не дает. Страшно девице в поле гуляти, Вся дрожу, ни жива, ни мертва, Привяжи меня, тятя, к кровати Да потуже стяни рукава. 1991

„Дело пахнет керосином...“

Дело пахнет керосином, Чую, каша подгорит, Снова Саша в небе синем Белым дембелем парит. Александр Иваныч Лебедь, Чую, года через два, Полканом тебе в Кремле быть, Помяни мои слова. Нам чего — мы только рады, Под вождем, так под вождем, Отожмемся, если надо, Коли надо — упадем. Прилетай же, бляха муха, Из сибирского даля, Чтоб скорей нам стала пухом Вся советская земля. 1998

День открытых дверей

Первым к нам пришел Василий, Хоть его и не просили. А потом пришел Олег — Неприятный человек. А потом пришел Аким, Непонятно за каким. А потом и Валентин, Просто редкостный кретин. А потом еще Вадим (Девятнадцать раз судим). А потом еще Андрей, Хоть бы сдох он поскорей! Навестил нас также Фима, Хоть бы раз прошел он мимо. А за ним ввалился Павел, Три часа мозги всем парил. Очень кстати и Ванек Заглянул на огонек. Тут же следом и Витек, Этот сразу хоть утек. Только дух перевели, Как приперлась Натали, Приведя подругу Шуру, Феерическую дуру. А потом нагрянул Стас, Это был ваще атас! А потом невесть откуда, Неизвестно почему, Вдруг возникла эта Люда, (Люда — полное му-му). А потом явился Марк И по морде Люду — шварк! А когда пришел Илья, То не выдержал и я. Все! 1998

Депутатская прощальная

Здесь с умным видом лысину скребя, Четыре года я сидел подряд, Как неохота выезжать мне из тебя Охотный ряд, Охотный ряд. Четыре года жил я, не тужил И министерский получал оклад. Ну, ты, в натуре, мне и удружил, Охотный ряд, Охотный ряд. Прощайте ж, тачки с номерами спец, И спецбуфет, и праздничный наряд, Слезайте, граждане, приехали, конец, Охотный ряд, Охотный ряд. 1999

Депутатский запрос

Куда пропало мыло? Кому оно мешало? Его навалом было — И вдруг совсем не стало. Мне надо вымыть руки И ноги тоже надо. Верните мыло, суки! Верните мыло, гады! 1989

Джентльмен и обмен (басня)

А. Кабакову

Один какой-то джентльмен Затеял раз произвести обмен. Он был, заметим, страшным снобом, В родном благоустроенном дому Ничто не нравилось ему, Как это свойственно любым высоколобым, Что мыло русское едят, А сами в сторону глядят. Так вот, Моральный этот, стало быть, урод, А может быть, наоборот, Урод, быть стало, аморальный этот, Чтоб цели той достичь, Порочный выбрал метод, Не наш, отметим, кстати говоря. Примерно в середине октября, Идя по улице, столкнулся со столбом, Представьте, лбом. И, вследствие такого столкновения, Он на столбе заметил объявленье. Его такая же писала джентльменка, По ней, понятно, тоже плачет стенка. Короче, текст такой на этом был листке: „Квартиру от кольца невдалеке, Две комнаты, метро почти что рядом, Поблизости к тому же с зоосадом, Что даст возможность вникнуть в быт фазанов, Плюс в двух шагах живет Эльдар Рязанов, На площадь большую желаю поменять, раз в пять, И за мечту за эту голубую Готова сумму отвалить любую“. И наш герой, Вместо того Чтоб путь продолжить свой И делом наконец каким-нибудь заняться, Решил, представьте, обменяться. Содрав с обменщицы весьма солидный куш, Сей муж, Нечистый на руку к тому ж, Живет теперь в двухкомнатной квартире. Мораль: доколе можно прибегать к сатире, Когда давно пора топить таких в сортире. 1986

„Довольно топтаться тебе на пороге...“

Довольно топтаться тебе на пороге, Входи в мою горницу, брат-белорус, Пока ещё здравствует наш колченогий, Идущий на убыль бумажный союз. Пускай он вид анемичный и квёлый, С пути его злая беда не свернёт, И солнце с небес ему задницей голой Сквозь черные тучи хоть раз, да сверкнёт. 2002

Дождусь ли?

Дождусь ли пламенного мига На склоне лет, Когда единственная книга Увидит свет? Слова, что с уст моих слетали И душу жгли, Осуществленными в металле Увижу ли? Неужто станут документом Моей судьбы Сугубо личные моменты, Казалось бы? Ужель понять сумеет каждый Из всех из вас, Как я страдал высокой жаждой И сколько раз? И все, что было трепетаньем Души больной, Духовным станет пропитаньем Страны родной?

Должникам

Не будем к должникам строги, Пока у нас на жизнь хватает. Им трудно отдавать долги — Счастливцы в облаках витают. О, как прекрасен их полет, Лишенный низкого расчета, До наших мелочных забот Им нету никакой заботы. Покуда мы, как дураки, Их у подъезда ждем часами, Парят беспечно должники Под голубыми небесами. Нам не подняться к облакам, Мы, видно, что-то упустили. Простим же нашим должникам, Как нам они давно простили. Глядим из ямы долговой, Реестр горестный листая, Как высоко над головой Парит свободная их стая.

Дорожное

Вы стояли на перроне, Мимо поезд проносился Темиртау — Воркута. Вы кричали что-то громко, Я пытался вас услышать, Но мешал колесный стук. Вот перрон пропал из виду, Ваша стройная фигура Тоже скрылася из глаз. Я лежал на верхней полке, Напряженно размышляя Над значеньем ваших слов. За окном столбы мелькали, Водокачек вереницы Уносились в никуда. Так под стук колес вагонных В тишине бессонной ночи Эти строки родились. 1982

„Дружно катятся года...“

Дружно катятся года С песнями под горку, Жизнь проходит, господа, Как оно ни горько. Елки-палки, лес густой, Трюфели-опята, Был я раньше мен крутой, Вышел весь куда-то. Ноу смокинг, ноу фрак, Даже хау ноу, У меня один пиджак Да и тот хреновый. Нету денег, нету баб, Кончилась халява, То канава, то ухаб, То опять канава. Пыльной грудою в углу Свалена посуда, Ходит муха по столу, Топает, паскуда. На гвозде висит Ватто, Подлинник к тому же, На Ватто висит пальто, Рукава наружу. У дороги две ветлы, Вдоль дороги просо, Девки спрыгнули с иглы, Сели на колеса. Не ходите, девки, в лес По ночам без мамки, Наберете лишний вес, Попадете в дамки. Не ходите с козырей, Не ходите в баню, Ты еврей и я еврей, Оба мы цыгане. 1992

„Ероплан летит германский...“

Ероплан летит германский — Сто пудов сплошной брони. От напасти бусурманской Матерь Божья, сохрани! Кружит, кружит нечестивый Над Престольной в небеси, Отродясь такого дива Не видали на Руси. Не боится сила злая Никого и ничего, Где ж ты, Троица Святая? Где родное ПВО? Где же ты, Святой Егорий? Или длинное твое Православию на горе Затупилося копье? Кружит адово страшило, Ищет, где б ловчее сесть… Клим Ефремыч Ворошилов, Заступись за нашу честь! Острой шашкою своею Порази врага Руси, Чтоб не смог у Мавзолея Супостат раскрыть шасси. А и ты, Семен Буденный, Поперек твою и вдоль! Иль не бит был Первой конной Федеральный канцлер Коль? Невский-князь, во время оно У Европы на виду Иль не ты крошил тевтона На чудском неслабом льду?! Но безмолвствуют герои, Крепок их могильный сон… Над притихшею Москвою Тень простер Армагеддон. 1987