Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.

— А мы хотим пригласить вас на свадьбу. Ты чего молчишь? — обратился он к Саше. — Приглашай человека.

— Приходите, — сказал Саша без особой охоты.

— Так, значит, как вас зовут? — спросил Колька.

— Лена, — сказала девушка.

— Николай, — представился Колька, — Володя, подари Алене журнал.

— Этот я не могу, — сказал Володя. — Этот я уже надписал. Я лучше попозже занесу.

— Не надо, — сказала Алена. — Мы такой получаем.

— Вы не такой получаете, — сказал Колька. — Это авторский, — он протянул Алене раскрытый журнал. — Это он написал.

— Вы были в тайге? — спросила Алена Володю, рассматривая иллюстрации к рассказу.

— Я там работаю.

— Счастливый человек, — сказала Алена. — Там у вас тихо. А тут к концу дня голова вот так распухает, — Алена показала руками, как распухает у нее голова.

— А вы переезжайте к нам, — сказал Володя.

— Я? С удовольствием.

— Я серьезно говорю…

— Ну, ладно, — Колька прервал разговор. — Значит, договорились. Я вас жду после работы здесь, у выхода. И пойдем на свадьбу. А потом уж в тайгу поедете. Идет?

Алена улыбнулась и ничего не ответила.

Молодая женщина и здоровый, крепкий мужчина стояли в отделе рубашек. Женщина измеряла шею своего спутника: трудно было подобрать на такую шею соответствующий размер. Мужчина, улыбаясь, положил руку на плечо женщины, нежно приблизил ее к себе. По всему было видно, что им сейчас хорошо.

— Смотри кто! — Саша взял Кольку за рукав, они стояли по ту сторону второй линии. — Ваша Анька!

И Колька уже сам заметил ее.

И она, обернувшись, внезапно увидела Кольку. Он неотрывно смотрел на нее.

— Здравствуй, Коля, — испуганно сказала она и улыбнулась.

— Здравствуй, — раздельно сказал Колька. — Здравствуй.

Женщина и ее спутник, не оборачиваясь, пошли к выходу, исчезая в толпе. Колька молча смотрел им вслед.

— Эх, жалко, аппарата нет! — весело сказал Саша. — Снять бы их, а карточку твоему брату. Все-таки он лопух, честное слово!

— Хватит, — сказал Колька. Он был очень расстроен.

— Ну и семейка! — не унимался Саша. — Что он, слепой? Ты-то куда смотришь?

— Замолчи! — сказал Колька. — Не твое дело.

— Да я бы на его месте убил бы ее!

— Еще успеешь! Еще успеешь на своем месте! Вернешься из армии и убьешь!

— На что ты намекаешь?

— Бросьте, ребята, — сказал Володя.

— У тебя же такой метод, убивать за измену.

— Что ты имеешь в виду? Может, ты не доверяешь Свете?!

— Живой человек. Все может быть, — сказал Колька.

— Что?! — заорал Саша. — А ну, повтори, что ты сказал, — Саша в бешенстве надвигался на Кольку.

«У солдата суровая служба, — пропел Колька отступая. — Так нужна ему девичья дружба».

— Ну, ты! — Саша полез уже с кулаками. — Да я тебе!

— Ну ударь, — сказал Колька. — Ударь, если тебе так хочется.

Саша в сердцах хлопнул пластинку об пол и, не оборачиваясь, ушел.

— Смотри, не разбилась, — удивился Володя, поднимая пластинку. — А говорила — нет небьющихся.

И они пошли по проходу. Колька был весь в напряжении ссоры.

— Ну его! — вдруг сказал он.

— Как ты думаешь, — спросил Володя, — она действительно может к нам приехать?

— Кто? — не понял Колька. — А-а! — вспомнил он. — Да, конечно! Уже вещи собирает! Пластинки! Будете там музыку слушать! «Мой миленький дружок — любезный пастушок», — Колька в ажиотаже наступил Володе на йогу.

— Постой, — сказал Володя. — Дай-ка, я тебе на ногу наступлю, а то поссоримся.

Колька поставил ногу, и Володя коснулся подошвой носка Колькиного ботинка.

На Красной площади гид рассказывал колхозникам об архитектуре собора Василия Блаженного.

Его слушали не очень внимательно — больше смотрели по сторонам, фотографировали друг друга и все, что попадалось на глаза.

— Посмотрите налево, — посоветовал колхозникам проходивший мимо Колька. — ГУМ, Государственный универсальный магазин. Яркий пример тяжеловесно-вычурной псевдорусской архитектуры конца XIX века.

— Иди отсюда, — сказал ему гид, молодой человек в светлом пиджаке.

— Иду, — мирно согласился Колька. — Пошли, — сказал он Володе.

— Я послушаю, — сказал Володя.

— Значит, в пять, — сказал Колька. — Подсосенский переулок, дом семь.

Он забрал у Володи пластинку и ушел.

Часы на Спасской башне ударили четверть третьего, колхозники повернули свои объективы на знаменитые куранты.

Саша вошел в будку телефона-автомата, набрал номер.

— Светлану Михайловну, — сказал он. — Я подожду.

— Я слушаю.

— Светик? Это я.

— Ну что?

— Просто так, без причины.

— Костюм купил?

— Нет еще.

— Так иди купи.

— Что у тебя такой голос?

— Какой еще голос?

— Малорадостный.

— Нормальный голос.

— Еще что скажешь?

— Ничего. Мне же некогда! Ну, все, — повесила трубку.

Саша еще потолкался около автоматов — они были заняты, разменял монетку и снова вошел в будку, плотно прикрыв дверь.

— Светлану Михайловну, — сказал он. — Я подожду.

— Да, — голос был недовольный.

— Ты чего вешаешь трубку? — спросил Саша.

— Ой, господи, ну что тебе надо?

— Я хочу узнать, почему ты бросаешь трубку! Тебе противно со мной разговаривать, да?

— Ну ты и зануда.

— Ну ничего, скоро ты от меня отдохнешь. Уже недолго осталось.

— Скорей бы уж.

— Что? — Саша почти кричал в трубку. — Скорее бы, да? Ты только об этом мечтаешь! Скорее бы! Ух… Ну ладно, ладно.