Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.

Душевая. Солнечные лучи врываются в потоки воды, льющейся из кранов душа. Блеск и белизна кафельных стен. Ощущение силы и здоровья молодых ребят.

Колька моется в своей кабинке, подставляя лицо воде, намыливая короткие светлые волосы.

Утренние газеты штурмом брали город. Эскалатор метро белел от них.

Читали стоя на платформе, закрыв лицо развернутым хрустящим листом. В проносящихся поездах с ходу мелькали мимо те же белые листы.

Вот подошел поезд. Толпа, не складывая газет, устремилась в него. Дежурная по станции не успевала прочитать через стекло все, что ее интересовало в этом номере.

Колька ехал в битком набитом вагоне, сжатый со всех сторон, среди чьих-то спин, локтей, сумок и газет, развернутых справа и слева от него. Колька засыпал. Глаза у него закрывались сами по себе и открывались только тогда, когда дежурный объявлял очередную станцию.

На остановке влились новые пассажиры.

— Не напирайте, — сказал кто-то позади Кольки.

Колька посмотрел назад и ничего не ответил.

— Стой спокойно, — сказали ему.

Колька еще раз обернулся и посмотрел уже более внимательно на человека в кепке.

— Чего смотришь? — сказал человек.

Колька вздохнул и отвернулся.

— Вы не скажете, как проехать в Строительный переулок? — спросил у пожилой женщины, стоявшей рядом с Колькой, Володя. — Где сходить?

— Я приезжая, — сказала женщина.

— Какой переулок? — спросил гражданин с девочкой на руках.

— Строительный, — сказал Володя.

— Это не в Черемушках? — спросил гражданин.

— Да нет, — к Володе протиснулся человек в кержаке. — Все не так. Какие Черемушки! При чем тут Черемушки! Слушайте меня, слушай — он взял его за пуговицу пиджака. — Едешь до Павелецкой, сходишь, на эскалаторе вверх, и до обувного магазина. Увидел обувной — слезай. А там разберешься.

— Ну и врешь, — не выдержал Колька. — Сам не знаешь, что говоришь. — К парню: — Сойдешь на Арбатской, пройдешь бульваром три квартала, свернешь направо, а там рукой подать.

— Да? — разозлился человек в кепке. — Вы-то откуда знаете? — И к парню: — Не слушай его. Я Москву как свои пять пальцев знаю.

— А ты, случайно, не Иваном Сусаниным работаешь? — спросил Колька.

Пассажиры молча смотрели на внезапно открывшуюся панораму Москвы-реки…

…на «Скиф», восьмерку, уходящую под мост.

Поезд снова скрылся в тоннеле.

На бульваре мыли памятник, поливая его из шланга.

Ребятишки носились на машинах, велосипедах и самокатах, лавируя между ног спешащих на работу прохожих.

Пенсионеры устраивались на скамейках, готовясь к шашечным соревнованиям.

Колька и парень с чемоданом шли по бульвару.

— Это Чистые пруды? — спросил Володя.

— Ага.

— Они раньше назывались Грязными, — сообщил Володя Кольке. — А при Петре их вычистили и переименовали.

Колька внимательно оглядел парня.

— Ты приезжий? — спросил он.

— Ага. Я из Качемска. Это в Сибири.

— В командировку?

— Проездом…

— Виктор! — позвал Колька идущего навстречу плотного молодого человека.

— Привет, — сказал молодой человек. Он вел за руки двух девочек, очень похожих одна на другую. — Виктор, — молодой человек протянул парню руку. Теперь руки девочек были зажаты в одной широкой ладони.

— Ермаков, — Володя пожал руку. — Володя, — добавил он.

— Ты чего вчера не пришел? — спросил Колька, поцеловав девочек. — Мать на тебя обиделась.

— Не мог. Собрание было. Аня, что ли, не говорила?

— А ее не было, — сказал Колька.

— Как не было? — забеспокоился Виктор. — А где же она была?

— Не знаю, — Колька пожал плечами. — Она мне не докладывает.

— Она же к вам пошла!

— Может, после одиннадцати. Я в одиннадцать на работу ушел. Я эту неделю в ночную.

— В одиннадцать она уже дома была. Ну, пока. — Виктор вдруг заторопился и зашагал по бульвару.

Девочки едва поспевали за ним.

— Брат? — спросил Володя.

— Двоюродный.

— А ты женат? — спросил Володя.

— Нет.

— Я тоже, — сказал Володя.

Собака прижимала лапой к песку резиновый мяч и пыталась разгрызть его.

Вокруг собаки столпились ребятишки.

Володя подошел к собаке, с ходу выбил мяч ногой. И в тот же момент собака вырвала клок из его штанов.

— Спасибо, дядя! — благодарили дети, овладевшие мячом.

— Не за что, — сказал Володя.

— Да, друг детей. — Колька критически оглядел штаны. — Укус есть?

— Есть вроде, — Володя приподнял штанину.

— Ну, считай, сорок уколов ты заработал.

— Ты думаешь, она бешеная? — с интересом спросил Володя и посмотрел на собаку.

Собака рычала, не могла успокоиться.

— Слюни текут. Хозяина надо спросить, — сказа! Колька.

К собаке подошел пионер, начал ее отвязывать.

— Твоя собака? — Колька взял пионера за руку.

— Да нет, что вы. Мне на время подержать дали.

— Кто? Кто тебе дал?

— Тетка.

— Какая тетка?

— Посторонняя.

— Где она? — Колька не выпускал пионера.

— В церковь пошла. — Пионер испуганно смотрел на Кольку.

— Пойдем, покажешь, — сказал Колька.

— Да брось ты! — сказал Володя. — Зачем?

— Ты с этим делом не шути. Пошли! — сказал Колька пионеру.

— Мне в церковь нельзя, — сказал пионер.

— Он атеист, — сказал Володя.

— Я атеист, — подтвердил пионер.

— Ну, ладно, атеист, тебя не молиться зовут. Пошли!

— В церковь не пойду, — пионер был непреклонен. — Вы тетку по приметам можете найти. Я вам ее опишу: платок — серый, платье — красное или зеленое, в общем, байковое, туфли без каблука…