Стихия страха

Профессор противно осклабился.

– Вы готовы смотреть на то, что с ней сделает Фарид?

– Тогда ваша версия...

– Он не будет ее бить. Знаете, что делали с провинившимися рабынями некоторые хозяева? Это было самое страшное наказание... Их отдавали голодным бойцам арены... на поругание... Фарид...

Инквизитор побледнел, а я едва сдержалась от ликующей улыбки, постаравшись выглядеть испуганной.

– Но как же...
– растерянно сказала я.
– Профессор, а вам потом не будет противно прикасаться к Фариду? Он ведь тоже будет в какой-то степени поруган... мною... такою порочною и грязною...

Фарид замер в нерешительности, оглянувшись на профессора. Тот лишь холодно кивнул ему, не удостоив меня ответом. В глазах охранника разгоралась ярость.

– Хотя знаете... Ваш Фаридушка такой брутальный... Не то, что остальные хлюпики в вашем гареме... Ох, и не цените вы своего счастья...

Фарид зарычал, схватил меня за волосы и потащил к скамье.

– Остановите его, профессор!

Охранник грубо швырнул меня на каменную скамью и навалился сверху, раздирая на мне платье и ожидая встретить сопротивление. Но я лишь потянулась к нему в ответ, обвив его шею, поцеловав в щеку и заглянув в глаза. Меня ударила холодная ярость свободного зверя, запертого в тесной клетке. И рабская зависимость от желания своего жестокого хозяина... Запал тут же угас, охранник вяло потянулся рукой к моему бедру, но я лишь прижалась к нему еще сильнее и прошептала:

– Фарид, тебе профессор, мне - инквизитор. А твоих соперников, Луку и Алекса, я устраню. Соглашайся, и профессор будет только твоим... Навсегда твоим...

Его рука, уже задравшая на мне юбки, едва заметно дрогнула. Я продолжала шептать:

– А ты станешь свободным... Я избавлю тебя от них... Ты только мне не мешай, ладно? Лука не переносит вида крови... Рассеки мне ладонь... а после...

– Я вам все скажу! Уберите его! Профессор, я стану самым верным вашим последователем, добровольно приму напиток, что хотите... Только отзовите своего прихвостня!

– Погоди, Фарид, - скомандовал профессор, и я чуть не выругалась. Да что ж такое? Красавчик издевается?

– Господин инквизитор, - прорычала я.
– Если вы сами ни на что не способны, так не мешайте Фаридушке...

– Где Алекс?

Инквизитор смотрел на меня полными боли глазами, очевидно, воображая себя мучеником веры. Я ему хитро подмигнула. Он тихо выругался, отведя глаза. Я поторопилась ответить за него:

– Он не знает, профессор. Кстати, я тут подумала... Так и быть, забирайте себе инквизитора, а взамен я возьму себе Фарида. Он у вас такой горячий и решительный, не то что некоторые...

– Алекс в монастыре святого Тимофея, - быстро выговорил инквизитор.
– Как только она выйдет из этого зала, я сам выпью...

– В монастыре... Посмотрим... Выпьете сейчас, и к прибытию стражи эта тварь будет жива, обещаю...

Профессор приблизился к инквизитору и начал что-то шептать ему на ухо, беззастенчиво касаясь губами его щеки. У меня в глазах потемнело от бешенства. Я чувствовала, как смазываются вокруг меня контуры реальности, каким вязким становится время, как гулко отдает в ушах биение сердца... Холодное дыхание бездны выстуживало любые эмоции, кроме всепоглощающей ярости...

– Прочь от него...
– прошипела я, легко отталкивая Фарида в сторону и вскакивая на ноги. - Или я...

– Или что?
– профессор с интересом смотрел на меня, не подумав отстраниться от Кысея.

Фарид поторопился схватить меня, однако слабо придерживая, словно колеблясь.

– Или я уничтожу вашу клятую святыню...
– выговорила я, набирая в легкие воздух.

Профессор рассмеялся, еще ближе придвинувшись к инквизитору. Тот безучастно смотрел на меня, его губы лишь едва заметно шевелились, словно он молился.

– Вашему Алексу так нравятся песни... песни про море...
– мои легкие были заполнены до отказа.

Мне никогда не сравниться с тобой, атаман, но и мой голос достаточно силен, чтобы...

Морю покорны усталые души,

Море само покоряется лучшим,

Там впереди, за тяжелыми тучами,

В мир пробивается новый рассвет...

Я набирала силу, повышая тон звука все ближе и ближе к своей цели, на последней строчке выдав всю доступную мощь, от которой хризопраз на стене вдруг хрустнул, зазмеился трещинами, а лик куховара человеческих душ раскололся и осыпался мелкими брызгами. Профессор испуганно охнул, инквизитор обернулся на звук и выругался. Никто из них не заметил, лишь я довольно смотрела на расколовшийся кувшин, варево с которого медленно заливало каменный алтарь.

– Ой, - сказала я, но получился лишь хрип - голос я все-таки сорвала.
– Промахнулась чуток.

Профессор наконец посмотрел на алтарь и увидел, что случилось. Он кинулся собирать остатки варева в крупный осколок. Его руки дрожали.

– Фарид, держи ее, - его голос срывался от злости.
– Я передумал, голубчик. Эта дрянь выпьет лекарство, даже если придется заставить ее вылизать здесь все до капли. А после станет послушной...

– Нет!
– дернулся в путах инквизитор.
– Не надо, прошу вас. Она безумна... Это правда!.. Нельзя предугадать, как на нее подействует... Вы слышите! Прекратите...

Фарид грубо запрокинул мне голову и надавил на щеки. Профессор залил в рот пахучую отраву, в которой я с ужасом узнала хмельной вкус, тот самый, что был у Алекса на губах...

Обычно мне хватало лишь малой толики алкоголя, чтобы мертвецки опьянеть, но странным образом, сейчас я чувствовала, как жар разлился по всему телу...

– Ну вот, голубушка, сейчас вы успокоитесь и расслабитесь, - похлопал меня по щеке профессор и кивнул слуге.
– Лука, займись ею. Обнажи все ее страхи...

Я прикусила себе губу, соленый привкус крови вдруг показался таким сладким. Лука растерянно смотрел на меня, а я... Усиленная напитком ярость затопила меня, смывая последние барьеры, и стремительно унося меня в бездну... Зрение туманилось... Я хотела крови... Горячей, терпкой... Фарид уже давно отпустил мое плечо.

– Профессор, - вдруг жалобно сказал Лука.
– Я не хочу... Она... Она страшная...

– Делай, что велено!
– резко ответил профессор, даже не обернувшись.
– У нас мало времени.

Камилли стоял возле святыни, разглядывая повреждения. Лука приблизился ко мне. Его лицо было перекошено страхом. Я улыбнулась ему, мечтая ощутить на языке вкус его крови вместо собственной.

– Давай, Лука, - я быстро подобрала с пола брошенный черепок кувшина и рассекла себе руку.

Профессор не смотрел в нашу сторону. Он нагнулся, собирая с пола осколки камня, как будто мог вернуть их на место. Фарид отступил в сторону, давая дорогу Луке. Тот подошел еще ближе и уставился мне в глаза, врываясь в мой разум. А я и не думала его закрывать, щедро распахнув ему навстречу всю память. Пусть наслаждается, особенно милыми воспоминаниями о подвале колдуна.