Стихотворения и поэмы

Павлинка, Степан, Альжбета. Пан Быковский?!

Пранцысь. Так, так, пане добродею, Адольф, Адольф! Вор, собственно, вось-цо-да!

Степан (Адольфу). Так это ты у меня хотел дочь украсть, ворюга, коханенький-родненький?

Адольф (заикаясь и не понимая, в чем дело). Я… я… сбился тут возле сада с дороги, хотел у панны Павлинки спросить через окно, как выехать…

Пранцысь. Собственно, вор, вор! Узлы из хаты через окно по вытащил. Может, и шапку мою украл?

Агата. Ты сейчас, пьяница, туды-сюды, и голову забудешь. Уже домой дотащился и только тогда осмотрелся, что шапку забыл.

Пранцысь. Собственно, а баба зачем, — чтобы все стерегла. Но вора, пане добродею, поймал, поймал, вось-цо-да.

Степан (Павлинке). Так это ты, коханенькая-роднень-кая, за него хотела замуж убежать, как узнала, что этого гада, эту дрянь за прокламации арестовали?

Павлинка (глухо). Боже мой, боже! Якимку арестовали!

Степан (самодовольно). Хе-хе-хе! Теперь это мужичье отродье не будет больше поганить наши стежки.

Павлинка. Якимку арестовали! Моего соколика ненаглядного арестовали!

Степан (Адольфу). А ты, коханенький-родненький, негодяй, обманщик, вон из моей хаты, чтоб и ноги твоей тут не было! Не мог как полагается, по-христиански — со сватом, с церковным оглашением — мою дочь взять, но, как вор, хотел выволочь через окно! Вон! Вон!

Адольф. Я… я… только хотел спросить дорогу…

Пранцысь (развязывая узлы.) Собственно, вор, пане добродею! Подушки и платья девичьи через окно украл. К уряднику марш! К уряднику, ворюга, вось-цо-да!

Павлинка. Якимку арестовали! Мою зореньку ясную арестовали! (Дико.) Ха-ха-ха! Звери слепые! (Как сноп, падает на землю.)

Суматоха. Крики: «Воды, воды!»

Пранцысь. Собственно, пане добродею, у меня есть капли. (Достает из кармана бутылку и брызгает в лицо Павлинки водкой.)

Агата (бросаясь к Пранцысю). Туды-сюды, ошалел…

Степан (хмуро). Коханенькие-родненькие, две дырки в носу — и конец!

Занавес

‹1912›

ЯКУБ КОЛАС СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ

СТИХОТВОРЕНИЯ

* * *

Не ищите, не просите Светлых песен у меня, Только песню заиграю — Жжет печаль сильней огня. Я шутил бы и смеялся, Чтобы вас развеселить, Да на жизнь вокруг посмотришь — Начинает сердце ныть. Несчастлива наша доля: Ничего нам не дала. Не ищите цвета в поле, Ведь весна к нам не пришла.

‹1904›

КРАЙ РОДИМЫЙ

Край родимый, край наш бедный! Лес, болото да песок… Там лужок едва приметный, Частый ельник — невысок. А туман — стена сплошная! Все закроет невзначай. Ой, сторонка ты родная! Ой, забытый богом край! Наше поле плохо родит, Нищий тут живет народ. Весь в грязи он, бедный, ходит, Льет над пашней тяжкий пот. Пригорюнились избушки, Глянешь — сердце защемит, На дворе — зола да стружки, Мусор кучами лежит. Крест замшелый при дороге, Купа тощих тополей… Так тоскливо, что в остроге, На кладбище — веселей. А как песня понесется — Сколько муки в песне той! Эх, бежать, куда придется, От той песни проклятой! Край родной, родное поле, Ты глядишь, как сирота, Грустен ты, как наша доля, Ты — как наша темнота.

‹1906›

ВРАГАМ

Каты-лиходеи, Паны-богатеи! Мы зовем на суд вас, Подлые злодеи! Вас зовет к ответу Бедный да голодный, Спрашивает смело Голос всенародный: «Чьими же руками Жар вы загребали? И на чьи вы слезы Счастье покупали? И за что, скажите, Нас прикладом били, Били-катовали, Голодом морили? Чьим трудом-заботой — Отвечайте, каты, — Строили вы замки, Пышные палаты? Всё у нас забрали, — Что же принесли вы? То не наше ль поле Смотрит так тоскливо И не наша ль это Нива — в пол-аршина? Не у нас ли в хлебе Каждый год мякина? Чья земля песчана, Поле каменисто? В чьих сараях пусто, В чьих амбарах чисто? Чьи овины, хаты Гнутся сиротою? Чьи струятся слезы Летом и зимою? Чья скотина бродит По земле бесплодной, Без травы, без корма Гибнет ежегодно? Чьи, скажите, песни Ходят полем, бором, Жалуются, стонут И звучат укором?» Слушайте же, каты, Бойтеся сермяги! Много в сердце гнева, Много в нас отваги. Вас давно веревки Наши ожидают, И по вас осины Слезы проливают.

‹1906›

НЕМАН

Льется Неман по долинам, Светлый, чистый, как роса; Проложил он путь свой длинный Сквозь зеленые леса. Ты, наш Неман, вечно с нами! Поишь ты и кормишь нас. Ты кипучими волнами Бедный челн бросал не раз. А весною на просторы Древний дуб, лютуя, гнал, Подымал ты льдины-горы, Луг и поле заливал. Затоплял леса и долы, Все смывая невзначай, За плотами плот тяжелый Уносил в далекий край. Сколько раз рыбачий невод По твоей гулял волне. Ой ты, Неман, быстрый Неман! Сколько дум принес ты мне! Ты знаком с постылой долей, С горькой долей мужика. Ты слыхал в пустынном поле Причитанья бедняка. Вечерами над тобою Плакала свирель не раз, Как слезинка за слезою, Песня падала в тот час… А у берега, под дубом, В ночь ненастную рыбак Под разодранным тулупом До утра дрожал, бедняк. В непогоду ветер шалый Лозы над тобой сгибал, И в тебе косарь усталый Пот кровавый омывал. Над тобою месяц круглый В ясном небе тихо плыл, И с тобой, высокий, смуглый, Лес шептался-говорил. Ты прошел сквозь край раздольный Белоруса-мужика… Ты наш чистый, ты наш вольный Неман — быстрая река.

‹1906 ›

БЕЛОРУСАМ

Встаньте, хлопцы, встаньте, братья! Встань ты, наша сторона! Ведь не зря к нам сквозь ненастье Шлет тепло свое весна. Иль мы сил своих не знаем? Иль нам руки бог связал? Иль над бедным нашим краем Луч свободы не блистал? Выйдем вместе на работу, Дружно встанем, как стена. И стряхнет с себя дремоту С нами наша сторона!

‹1906›

* * *

«Что ж, Григорий, поправляйся: Слухи есть — земли дадут! Не хворай, брат, поднимайся, Веселей берись за труд». «Эй, Никола, брось нас тешить! Стар ты, сед, а как дитя. Нет, не будет нам житья, Коль панов не перевешать!..»

‹1907›