Стихотворения и поэмы

10 октября 1819

* * *

О, если б вечным быть, как ты, Звезда! Но не сиять в величье одиноком, Над бездной ночи бодрствуя всегда, На Землю глядя равнодушным оком, Вершат ли воды свой святой обряд, Брегам людским даруя очищенье, Иль надевают зимний свой наряд Гора и дол в земном круговращенье, Нет, неизменным, вечным быть хочу, Чтобы ловить любимых губ дыханье, Щекой прижаться к милому плечу, Прекрасной груди видеть колыханье И, в тишине, забыв покой для нег, Жить без конца — или уснуть навек.

(1819)

СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ (1814 1820)

ПОДРАЖАНИЕ СПЕНСЕРУ

Покинул день восточный свой дворец И ввысь шагнул и, став на холм зеленый, Надел на гребень огненный венец. Засеребрясь, ручей, еще студеный, По мхам скользит ложбинкой потаенной И все ручьи зовет с собой туда, Где озеро сверкает гладью сонной, И отражает хижины вода, И лес, и небосвод, безоблачный всегда. И зимородок ярким опереньем Соперничает с рыбой, в глубине На миг мелькнувшей радужным виденьем, Сверкнувшей алой молнией на дне. А белый лебедь, нежась на волне, Колеблет арку снежно-белой шеи Иль замирает в чутком полусне. Лишь глаз агаты искрятся, чернея, И сладострастная к нему нисходит фея. Как описать чудесный остров тот На глади зыбкой светлого сапфира? С Дидоны спал бы здесь душевный гнет, Ушла бы скорбь от горестного Лира. Изведавшая все широты мира, Таких прозрачных серебристых вод Не знает романтическая лира, — Такой страны, где вечно синий свод Сквозь дымку легкую смеется и зовет. И роскошь дня объемлет всю природу — Долину, холм, листы прибрежных лоз. Он заключил в объятья землю, воду, Он обрывает куст весенних роз, Как бы сбирая дань пурпурных слез, Цветов перебирает он узоры И горд, как будто яхонты принес, Способные затмить, чаруя взоры, Все почки, все цветы на диадеме Флоры.

<1814>

К МИРУ

Мир! Отгони раздор от наших нив, Не дай войне опять в наш дом вселиться! Тройное королевство осенив, Верни улыбку на живые лица. Я рад тебе! Я рад соединиться С товарищами — с теми, кто вдали. Не порть нам радость! Дай надежде сбыться, И нимфе гор сочувственно внемли. Как нам — покой, Европе ниспошли Свободу! Пусть увидят короли, Что стали прошлым цепи тирании, Что Вольностью ты стал для всей земли, И есть Закон — и он согнет их выи. Так, ужас прекратив, ты счастье дашь впервые.

1814

* * *

Что за диковинная красота! Отныне

я изгоняю из воображения всех женщин.

Теренций

Наполни чашу до краев — Я душу потопить готов, И колдовского зелья влей — Забыть о женщинах скорей! Не надо мне благой струи, Дарующей мечты любви: Из Леты жажду я глотка, Чтоб унялась любви тоска. Хочу скорей забыть о той, Что ослепила красотой. Пусть милый образ навсегда Во тьме исчезнет без следа! Увы! Везде со мной она — Стройна, прекрасна и нежна, Везде со мной лучистый взгляд Обитель всех земных отрад. Но счастье мне не суждено: Вокруг уныло и темно, И по классическим строфам Невмоготу скользить глазам. Услышь она сердечный стук, Избавь улыбкою от мук — Блаженство я бы испытал, Я «радость грусти» бы познал. Тосканец в северной стране Об Арно помнит и во сне: Вот так и ты со мной живи, Сияя светочем любви!

Весна 1814

БАЙРОНУ

Как сладостен напев печальный твой! Участьем нежным сердце наполняя, То Жалость, к лютне голову склоняя, Коснулась струн дрожащею рукой, И, подхватив неотзвеневший строй, Отозвалась гармония иная — Твоя, чей блеск сияет, разгоняя Мрак горести слепящей красотой. Так облако, затмившее луну, По краю озаряется свеченьем; Так прячет черный мрамор белизну Прожилок с их причудливым сплетеньем. Пой песню, лебедь — пой всегда одну, Пленяющую скорбным утешеньем.

Декабрь 1814

* * *

Как голубь из редеющего мрака Взмывает ввысь, приветствуя восход, Стремя к заре восторженный полет, Так взмыл твой дух над сиротливой ракой — К мирам любви превыше зодиака, Где славу и сияющий почет Сонм ангелов на праведников льет По милости Божественного Знака. Там в единении с бессмертным хором Восторженной хвалой ты чтишь Творца — Иль к звездам устремляешься дозором По слову Всемогущего Отца. Удел твой видя просветленным взором, Зачем нам скорбью омрачать сердца?

Декабрь 1814

ЧАТТЕРТОНУ

О Чаттертон! Удел печален твой: Сын горести, несчастьями вскормленный, Как скоро взор твой, гением зажженный, Застлала смерть суровой пеленой; Как скоро голос, пламенно живой, Умолк, в прощальной песне растворенный: Сменила ночь рассвет, едва рожденный, Увял цветок, застигнутый зимой. Но нет! Отныне от земного плена Тревог и тягот ты освобожден; Причастный звездам, гимн твой вдохновенно С гармонией небес соединен; Оплаканный, ты памятью священной От низкого гоненья огражден.

1815

НА ОСВОБОЖДЕНИЕ ЛИ ХАНТА ИЗ ТЮРЬМЫ

За слово правды, для властей нелестной, Был честный Хант посажен под замок. Что из того? — раз он душою мог Парить, как жаворонок поднебесный. Знай, баловень судьбы: твой ключ железный Поэта взаперти не устерег; Нет, путь его был волен и высок, Завиден жребий узника чудесный. В сад Спенсера летал он; с высоты Очами Мильтона глядел, крылатый, На сонмы звезд; и собственной мечты Творил страну; он, славою богатый, Все будет жить, — когда истлеешь ты Со всей своею шайкою проклятой.

2 февраля 1815

К НАДЕЖДЕ

Когда пред одиноким очагом Мне сердце омрачает размышленье, «Глаза души» не грезят дивным сном И жизни пустошь не сулит цветенья, — Надежда! Сладостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей! Когда блуждаю в чаще, где луна Не льет сквозь мглу ветвей отрадный свет, И Горесть, Вдохновению страшна, Пугает Радость, хмурясь ей вослед, — С лучом луны мрак леса освети И Радость от Унынья защити! Отчаянием — отпрыском своим — Грозит ли сердцу Разочарованье, Повиснув черной тучею над ним И жертву обрекая на закланье, — Явись, Надежда светлая, и прочь Гони его, как утро гонит ночь! Когда со страхом жду я от судьбы О тех, кто дорог, горестных вестей, К тебе я возношу свои мольбы: Зловещий призрак блеском глаз рассей — Сиянием небесным осени, Своим крылом спасительным взмахни! Не даст благословенья отчий дом, Иль в сердце девы не найду ответа, — Дай веру, что в безмолвии ночном Вотще не растворится вздох сонета. Надежда! Сладостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей! Да не увижу, как в дали времен Померкнет честь отчизны дорогой; Да озарит свобода Альбион — Не отсвет слабый, не фантом пустой! Взор ослепляя неземным челом, Спасительным укрой меня крылом! Пусть Вольность, зажигавшая сердца, Великая в неброском облаченье, Пред недостойным пурпуром дворца Главою не поникнет в униженье. Надежда ясная, покинь эфир И светом радужным наполни мир! Как та звезда, что над скопленьем туч Возносится с победным торжеством, На лик небес пролив слепящий луч, Так ты, Надежда, в сумраке ночном На сердце радостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей!

Февраль 1815

СТРОКИ,НАПИСАННЫЕ 29 МАЯ,

В ГОДОВЩИНУ РЕСТАВРАЦИИ КАРЛА II,

ПОД ЗВОН КОЛОКОЛОВ

Британцы, неужели, успокоим Мы совесть этим колокольным боем? Мне слух терзает он. Для патриотов он всего постыдней: То звон по Вейну, Расселу и Сидни, То похоронный звон.

Май 1815

К НЕКИМ МОЛОДЫМ ЛЕДИ

Пусть я не сопутствую вам и не знаю Диковинных троп, куда след ваш проник, Не слышу, как речи звучат, восславляя Им дружески внемлющий Цинтии лик. Но сердцем отзывчивым с вами брожу я Над кручей, низвергшей хрустальный поток, Смотрю, как он хлещет, как буйствуют струи, Как свеж под их брызгами дикий цветок. Что ж медлить в пути, не пройдя половины? Что сталось? Вам снятся блаженные сны? О нет, — вы услышали плач соловьиный, Взывающий к сильфам при блеске луны. А утром, едва лишь цветы оросились, Вам взморье предстало, к прогулке маня, И словно я вижу, как вы наклонились И бережно подняли дар для меня. Когда б херувим на серебряных крыльях Камею принес, украшавшую рай, И сквозь его смех — торжества и всесилья — Мне весть подала сладкогласная Тай, — Не дал бы тот миг мне полнее блаженства, О милые нимфы, чем ваш талисман, — Из раковин донных само совершенство К прекрасным ногам положил океан. Воистину светел восторг обладанья (Счастливец, к кому снизойти он готов!) — Не быть обойденным толикой вниманья Высоких, изящных и чистых умов.