Каждый день в окно своей дамыПрокаженный рыцарь глядит.Суровы высокие храмы,Где дама всё так же молчит.И это, как будто, не ново,Что в даму влюблен больной.Для дамы последнее слово,Последний молитвенный зной.
51. «В траве высокой странная покорность…»
В траве высокой странная покорность…Ты здесь усни, воспоминание мое!Где ночь была, — восходит час дозорный,Занесено и бдит и ждет Его копье,Под юным небом юные скитанья…Ты здесь усни, воспоминание
мое!И если вновь к устам прильнет желанье,В ущелья темные падет Его копье.
52. «Играющий на скрипке…»
Играющий на скрипке,Весенний и больной,И чей-то только липкийСмешок немолодой.И снова жар акаций,И снова сердцу петь. —О жажда возгоратьсяИ жить, и умереть!
53. «О друг моих ночных томлений…»
О друг моих ночных томлений,Дитя с глазами старика,Где сумрак призрачных селенийИ злое бденье паука.Отвисли губы без дыханья,Чуть к полу тянется ступня,И неподвижность и молчанье:О память ночи, память дня!Я предвосхитил скорби тайну,С тех пор болею я тобой,И знаю я, что не случайноТы нелюбимый предо мной.В тебе живут ее желаньяИ каждый вздох ее в ночи,И тайных помыслов терзаньяВзошли огнем в зрачки твои.Горят и светят твои очи,Не шевелится персть твоя…Со мною коротает ночиМое обманное дитя.
54. «Уж сени песнью всколыхнулись…»
Уж сени песнью всколыхнулись…Вы шли лугами в дальний лес.Вы не видали, не нагнулись…Вы шли лугами в дальний лес.И смертью бледной, безответной,Под равнодушною ногой, —Цветок скончался в час приветный,Час невечерний золотой.
55. «И гроб в огнях свечей дрожащих…»
И гроб в огнях свечей дрожащих.И гул пещерной мглы…И тихий цвет. И жажда тайныСухих сомкнутых уст.Склонив в мученьи злом и тонкомЛицо к пахучим лепесткам,Я весь в огнях дрожащей скорби.О, бледных рук укор!
56. «Одна меж сонными домами…»
Одна меж сонными домами —Ночь бродит бледными стопами.Как безначально глубокиЕе усталые шаги.Была за лесом, за горами,Пришла звериными тропами.О, если б в крик один излитьВсю боль, всю жизнь и всё забыть!
57. «Зачем никто из тихих и скорбящих…»
Зачем никто из тихих и скорбящихНе уронил слезы в обители моей?Зачем никто движеньем рук молящихНе заслонял томительных огней?..Их зажигает ночь у ложа одиноких,В нее влюбленных, в тихую печаль.Зачем никто не направлял очей глубокихВ мою таинственную даль?
58. «Моя любовь была мгновеньем…»
Моя любовь была мгновеньем,Как розы красные в снегу…О, если б смерть была виденьем,Как жизнь на сонном берегу!Мне светят траурные очиСквозь мглу и чары бытия:В дрожаньи зорь, в молчаньи ночиЗагробной тайны лития.О, если б смерть была виденьем,Как жизнь на сонном берегу!Пою теням, пою каменьям,Могильным вехам на лугу.
59. «О эти веянья весны…»
О
эти веянья весны,О эта ласковость расцвета,Лазурью пьяные челны,Сердца глубокого привета…Лесной потайны густота,К устам прильнувшие уста,О те, что стынут без ответа…В мой тихий дом, в мой вешний дом,Под сень цветущего погоста,Я жду измену и сором, —Сыграть в нетлеющие кости.О эти веянья весны…О потонувшие челны…
60. «Пляс и звоны карусели…»
Пляс и звоны карусели.Пляс и звоны… стон крестов.Духа вечные качелиОт могилы в сумрак снов.Всё ль высокое истлеет?Все ль на торжище любви?В сердце мужа грозы зреютИ душа его в крови.
61. «Молитвенно коснулся рук…»
Молитвенно коснулся рук…Смутилась я: и в разговореМне чужд сентиментальный звук.И пусть сокрыта в его взореТысячелетий скорбь и боль, —Я посмеюся тихой дрожиНадменных губ. Где мой король?Увы! Он ждет на брачном ложе.
62. «Ты отдаешься и дрожишь…»
Ты отдаешься и дрожишьИ ласку трепетно таишь…Еще порыв — и ты моя:Чего-то жду, жалею я.И в опустившихся руках,И в полных слез твоих очах,И в жутком зное губ твоихНет прежних радостей святых.
63. «Широкой улицы простор…»
Широкой улицы просторВеселью солнечному служит,Но сердца робкого затворОн блеском выспренним недужит.И желтых занавесок бредВ окне за гордой колоннадойТакой мучительный привет…Как сердце бьется за оградой!
64. «Целую смерть… Опять в туманы…»
Целую смерть… Опять в туманыТревогой факелов плыву,Объемля каменные станыИ обреченную листву.Я окна темные чаруюИ, брошен в светлое окно, —Дрожу и плачу и колдуюНадежды робкое звено.Внизу мгновенья умираютВ шагах и в топотах и в снах,А надо мною рассыпаютТысячелетья звездный прах.И в эти гордые низины,И в долы скорбные земли,Целуя смерть, несу былины,Не зная, где они цвели.
65. «На жадном ложе тех ночей…»
На жадном ложе тех ночейЯ помню вскрик румян, —Сей страшный миг, что, без речей,Был черной смертью пьян.Я помню ласки без конца,Узывных мыслей бред.О чары, чары мертвеца,Творящего обет.
66. «Нас убаюкали тленные сны…»
Нас убаюкали тленные сны,Нам непонятны запросы весны,Кажутся странными дети.Что-то, как камень, на сердце лежит…Только порою недуг шевелитПамять о тайном завете.
67. «Ярче всех и всех надменней…»
Ярче всех и всех надменнейТы взошла на эшафот.О, не надо больше терний!И упал безмолвный рот.Но в глазах, что неотступноЗверь мечтательный искал,Всё осталось недоступно…Он взбесился… Задрожал…Стало жутко, стало ново,Петлей шею он сдавил,И несказанное словоВ смертном хрипе задушил.