Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

ЛЕТЧИК НАД АТЛАНТИКОЙ

Сквозь горы туч, сквозь дымную грозу, Навстречу пестрым, перекрестным трассам Он дерзко реял беспощадным асом, И полыхали города внизу. Но в этот раз почудилось ему: В грозящий знак сложилось пламя зарев, И длинный луч, в грядущее ударив, Ему дорогу указал во тьму. И понял летчик: смерть — его удел. Метался он, не понимая, что с ним. Сквозь мрак и звезды ужасом гоним, Крутым виражем к морю полетел И вниз рванулся с грузом смертоносным, И, грохоча, сомкнулась глубь над ним.

ПОЗВОЛЕНО ЛЬ В ТРАГИЧЕСКИЕ ДНИ…

Позволено ль в трагические дни, Когда на всех фронтах идет сраженье, И танки, древним чудищам сродни, Давя друг друга, рвутся в наступленье, Позволено ль, чтоб восхищенный взгляд Ты устремлял на ветвь в соцветьях пышных? И был бы утру несказанно рад, Любуясь светом на цветущих вишнях? Когда тебя способны умертвить И все разрушить, что тобой любимо, Когда и ветвь и небо голубое Сожжет, быть может, завтра пламя боя, Здесь — не о позволенье говорить, Здесь — красотой дышать необходимо.

МЕРТВЫЕ ГОЛОВЫ

Нет, нас ничем не устрашите вы, Хоть жаждете, чтоб мы бледнели, немы. Чего ж нам ждать от мертвой головы? От вас, носителей такой эмблемы? Вот черепа оскал на рукаве, Под ним белеют скрещенные кости… Вы — существа без мыслей в голове, Башка у вас — как череп на погосте. Безмозглый череп — он теперь в почете, В большой цене, хоть думать не горазд. О немцы, если мыслить вы начнете, Он тотчас смерти каждого предаст! Он не отходит от казенной кассы И мнит, что он герой арийской расы.

СОНЕТ СТРОИТЕЛЯМ

Как наши предки строили соборы Старательно для будущих времен И возводили стены и опоры, Чтоб купол вознести под небосклон, И многие сходили под уклон, Предчувствуя, что день настанет скоро, Когда расцветятся знамен узоры И поплывет торжественно трезвон, — Так должен строить ты и в наше время, И воздвигать, немецкий мой народ, Все, что разрушили твои тираны. День мира и труда к тебе придет, Призыв Свободы зазвучит над всеми: «Творите, стройте вольно, неустанно!»

В. У

Кто так, как ты, средь множества решений Всегда умеет верное найти: «Народу нужен мир, и нет сомнений, Что для него другого нет пути». Кто так, как ты, сплотив друзей мильоны, Мощь и отвагу юности дает, Кто так, как ты, светло и непреклонно Отчизну любит, любит свой народ, — Тот не избегнет вражьей клеветы. Но всею мерой гнева и презренья Твоим врагам ответствует страна. Любовь к тебе дала мне вдохновенье. Навек любовь отчизны отдана Всем тем, кто любит свой народ, как ты.

В. П

Кто, новые лелея семена, В народе коренясь, всегда с народом, Кто рос, как ты, наперекор невзгодам, И это семь десятков лет сполна? А годы шли невиданным походом. От крови синева была черна. Под грозовым, враждебным небосводом — Смертельно раненные времена. Обременен такими временами, Ты вынес муки, вынес этот век, Все вынес ты. Мы видели и знаем: Был ты вынослив, был ты несгибаем, Чтоб, коренясь в народе, перед нами Сегодня вырос новый человек.

ЛИОН ФЕЙХТВАНГЕР

Глубок и ясен беспощадный взор твой, Пред остротой его бессильна лесть. Ты видишь то, что есть, и так, как есть: Живых — живыми, мертвечину — мертвой. Когда вокруг клеветников толпа Беснуется, орет до хрипоты, — Неужто им их глупость не глупа? Но улыбаешься спокойно ты. О, ты ведь проживешь без восхищенья Тупицы и духовного уродца! Так разум над безумием смеется. Тебе легко: ты устремлен вперед, Умеешь ждать, исполненный терпенья. Час близится. Твоя пора придет.

ЭРИХ ВАЙНЕРТ ГОВОРИТ

Припомним переполненные залы, Тот натиск строф, не знающих преград, Где слово поднимало, призывало, Судило, жгло, гремело как набат. Оно пылало радостью и гневом… Кто ж эту волю миллионных масс Сплотил веселым боевым напевом?… И вспоминают многие из нас, Как в дни унынья к скованным безверьем, Когда, казалось, сердца стук затих, Наперекор сомненьям и потерям, — Вдруг приходил твой негасимый стих. И жизнь светла, и вновь простор открыт Твоим стихом… И — Вайнерт говорит!

ХОРАЛ ВЕЩЕЙ

Мне чудилось: знакомые мне с детства Посуда, утварь, стол — любой предмет — Ко мне взывают: «Отыщи же средство, Вдохни в нас звуки, дорогой поэт, Чтоб в вечном, благодарственном хорале, Разбуженные волею твоей, Торжественно над миром прозвучали В честь созиданья голоса вещей!..» Из камня, стали, дерева и глины Они легко взлетают к небесам, Пушинкою кружится алюминий. И с ними вместе я вздымаюсь сам. Светло сияют звезды. Даль светла. Все в мире вторит: «Атому хвала!».

МОСТ

Он выгнулся, застывший на лету, Весь — как дуга протянутого света. И, радостна, как в праздник разодета, С утра толпа сгрудилась на мосту. И думалось: «Как этот мост широк Для наших встреч, для дружбы между нами! О, если бы такими же мостами Связать навеки запад и восток!» А бургомистр промолвил так: «На счастье Зелеными ветвями мост украсьте, Чтоб стало ясно для чужих господ: И здесь и там — наш край родной. Едва ли Мы захотим, чтоб этот мост взорвали. Пусть к миру в мире каждый мост ведет!»

ИЗ КНИГИ «ИСКАТЕЛЬ СЧАСТЬЯ И СЕМЬ ТЯГОТ»

(ПОТЕРЯННЫЕ СТИХИ)

ЕСЕНИН

Вспыхнул яростный свет, и дремучая мгла раскололась. Шли стальные машины, земли разрыхляя пласты. И деревня по-бабьи завыла, заплакала в голос. И, услышав тот плач, навсегда им заслушался ты. Жизнь, не зная покоя, рутину хватала за ворот. Век свой суд неподкупный над тьмой и над рабством вершил. И тебя занесло в электрический, каменный город. Он тебя околдовывал, звал тебя, мучил, страшил. Ты искал утешенья в его кабаках и притонах: Умирала деревня. Тропа в неизвестность вела. Ты скучал по березам, в горячке хрипел об иконах И, очнувшись, приветствовал новое утро села. Так, подобно лучинушке, песня твоя догорела. Под стенанье метелей ты в снежную муть отошел. Но «Всем! Всем!» — над страною, над тундрой до полярных станций гремело. И рождалась поэма по имени «Хорошо!».