Стихотворения

Под глазом бабы. Всюду гарь.

Рабочие в пунцовых робах

Дорогу много лет подряд

Мостят, ломают, матерят.

Вот автор данного шедевра,

Вдыхая липы и бензин,

Четырнадцать порожних евро-

бутылок тащит в магазин.

Вот женщина немолодая,

Хорошая, почти святая,

Из детской лейки на цветы

Побрызгала и с высоты

Балкона смотрит на дорогу.

На кухне булькает обед,

В квартирах вспыхивает свет.

Ее обманывали много

Родня, любовники, мужья.

Сегодня очередь моя.

Мы здесь росли и превратились

В угрюмых дядь и глупых теть.

Скучали, малость развратились —

Вот наша улица, Господь.

Здесь с окуджававской пластинкой,

Староарбатскою грустинкой

Годами прячут шиш в карман,

Испепеляют, как древлян,

Свои дурацкие надежды.

С детьми играют в города —

Чита, Сучан, Караганда.

Ветшают лица и одежды.

Бездельничают рыбаки

У мертвой Яузы-реки.

Такая вот Йокнапатофа

Доигрывает в спортлото

Последний тур (а до потопа

Рукой подать), гадает, кто

Всему виною – Пушкин, что ли?

Мы сдали на пять в этой школе

Науку страха и стыда.

Жизнь кончится – и навсегда

Умолкнут брань и пересуды

Под небом старого двора.

Но знала чертова дыра

Родство сиротства – мы отсюда.

Так по родимому пятну

Детей искали в старину.

1980

* * *

Чикиликанье галок в осеннем дворе

И трезвон перемены в тринадцатой школе.

Росчерк ТУ-104 на чистой заре

И клеймо на скамье “Хабибулин + Оля”.

Если б я был не я, а другой человек,

Я бы там вечерами слонялся доныне.

Все в разъезде. Ремонт. Ожидается снег —

Вот такое кино мне смотреть на чужбине.

Здесь помойные кошки какую-то дрянь

С вожделением делят, такие-сякие.

Вот сейчас он, должно быть, закурит, и впрямь

Не спеша закурил, я курил бы другие.

Хороша наша жизнь – напоит допьяна,

Карамелью снабдит, удивит каруселью,

Шаловлива, глумлива, гневлива, шумна —

Отшумит, не оставив рубля на похмелье…

Если так, перед тем, как уйти под откос,

Пробеги-ка рукой по знакомым октавам,

Наиграй мне по памяти этот наркоз,

Спой дворовую песню с припевом картавым.

Спой, сыграй, расскажи о казенной Москве,

Где пускают метро в половине шестого,

Зачинают детей в госпитальной траве,

Троекратно целуют на Пасху Христову.

Если б я был не я, я бы там произнес

Интересную речь на арене заката.

Вот такое кино мне смотреть на износ

Много лет. Разве это плохая расплата?

Хабибулин выглядывает из окна

Поделиться избыточным опытом, крикнуть —

Спору нет, память мучает, но и она

Умирает – и к этому можно привыкнуть.

1981

* * *

Молодость ходит со смертью в обнимку,

Ловит ушанкой небесную дымку,

Мышцу сердечную рвет впопыхах.

Взрослая жизнь кое-как научилась

Нервы беречь, говорить наловчилась

Прямолинейною прозой в стихах.

Осенью восьмидесятого года

В окна купейные сквозь непогоду

Мы обернулись на Курский вокзал.

Это мы ехали к Черному морю.

Хам проводник громыхал в коридоре,

Матом ругался, курить запрещал.

Белгород ночью, а поутру Харьков.

Просишь для сердца беды, а накаркав,

Локти кусаешь, огромной страной