Стихотворения

1966

ПУТЕШЕСТВИЕ В ПАМЯТИ

Анатолию Рыбакову

Не помню зла, обид не помню,ни громких слов,ни малых дели ни того, что я увидел,и ни того, что проглядел.Я все забыл, как днище вышибиз бочки века своего.Я выжил.Я из пекла вышел.Там не оставил ничего.Теперь живу посерединемежду войной и тишиной,грехи приписываю богу,а доблести – лишь Ей одной.Я не оставил там ни боли,ни пепла, ни следов сапог,и только глаз мой карий-карийблуждает там, как светлячок.Но в озаренье этом странном,в сиянье вещем светлякасчастливые былые людимне чудятся издалека:высокий хор поет с улыбкой,земля от выстрелов дрожит,сержант Петров, поджав коленки,как новорожденный лежит.

1967

ГРУЗИНСКАЯ ПЕСНЯ

М. Квливидзе

Виноградную косточку в теплую землю зарою,и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,и друзей созову,на любовь свое сердце настрою…А иначе зачем на земле этой вечной живу?Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,говорите мне прямо в лицо,кем пред вами слыву,царь небесный пошлет мне прощеньеза прегрешенья…А иначе зачем на земле этой вечной живу?В темно-красном своембудет петь для меня моя Дали,в черно-белом своемпреклоню перед нею главу,и заслушаюсь я,и умру от любви и печали…А иначе зачем на земле этой вечной живу?И когда заклубится закат,по углам залетая,пусть опять и опять предо мноюплывут наявусиний буйвол,и белый орел,и форель золотая…А иначе зачемна земле этой вечной живу?

1967

ПЕСЕНКА О ДАЛЬНЕЙ ДОРОГЕ

Б. Золотухину

Забудешь первый праздник и позднюю утрату,когда луны колесазатренькают по тракту,и силуэт совиный склонится с облучка,и прямо в душу грянетпростой романс сверчка.Пускай глядит с порога красотка, увядая,та гордая, та злая, слепая и святая…Что – прелесть ее ручек? Что – жар ее перин?Давай, брат, отрешимся.Давай, брат, воспарим.Жена, как говорится, найдет себе другого,какого-никакого, как ты, недорогого.А дальняя дорога дана тебе судьбой,как матушкины слезы всегда она с тобой.Покуда ночка длится, покуда бричка катит,дороги этой дальней на нас обоих хватит.Зачем ладонь с повинной ты на сердце кладешь?Чего не потеряешь – того, брат, не найдешь.От сосен запах хлебный,от неба свет целебный,а от любови бедной сыночек будет бледный,а дальняя дорога…а дальняя дорога…а дальняя дорога…

1967

СТАРИННАЯ СТУДЕНЧЕСКАЯ ПЕСНЯ

Поднявший меч на наш союздостоин будет худшей кары,и я за жизнь его тогдане дам и ломаной гитары.Как вожделенно жаждет векнащупать брешь у нас в цепочке…Возьмемся за руки, друзья,чтоб не пропасть поодиночке.Среди совсем чужих пирови слишком ненадежных истин,не дожидаясь похвалы,мы перья белые почистим.Пока безумный наш султансулит нам дальнюю дорогу,возьмемся за руки, друзья,возьмемся за руки, ей-богу.Когда ж придет дележки час,хлеб дармовой не нас поманит,и рай настанет не для нас,зато Офелия помянет.Пока ж не грянула поранам отправляться понемногу,возьмемся за руки, друзья,возьмемся за руки, ей-богу.

1967

* * *

П. Луспекаеву

Ваше благородие, госпожа разлука,мне с тобою холодно, вот какая штука.Письмецо в конвертепогоди – не рви…Не везет мне в смерти,повезет в любви.Ваше благородие госпожа чужбина,жарко обнимала ты, да мало любила.В шелковые сетипостой – не лови…Не везет мне в смерти,повезет в любви.Ваше благородие госпожа удача,для кого ты добрая, а кому иначе.Девять граммов в сердцепостой – не зови…Не везет мне в смерти,повезет в любви.Ваше благородие госпожа победа,значит, моя песенка до конца не спета!Перестаньте, черти,клясться на крови…Не везет мне в смерти,повезет в любви.

1967

ПЕСЕНКА О МОЦАРТЕ

И.Б.

Моцарт на старенькой скрипке играет.Моцарт играет, а скрипка поет.Моцарт отечества не выбирает —просто играет всю жизнь напролет.Ах, ничего, что всегда, как известно,наша судьба – то гульба, то пальба…Не оставляйте стараний, маэстро,не убирайте ладони со лба.Где-нибудь на остановке конечнойскажем спасибо и этой судьбе,но из грехов своей родины вечнойне сотворить бы кумира себе.Ах, ничего, что всегда, как известно,наша судьба – то гульба, то пальба…Не расставайтесь с надеждой, маэстро,не убирайте ладони со лба.Коротки наши лета молодые:миг —и развеются, как на кострах,красный камзол, башмаки золотые,белый парик, рукава в кружевах.Ах, ничего, что всегда, как известно,наша судьба – то гульба, то пальба…Не обращайте вниманья, маэстро,не убирайте ладони со лба.

1969

РОМАНС

Арбатского романса знакомое шитье,к прогулкам в одиночестве пристрастье;из чашки запотевшей счастливое питьеи женщины рассеянное «здрасьте»…Не мучьтесь понапрасну: она ко мне добра.Светло иль грустно – век почти что прожит.Поверьте, эта дама из моего ребра,и без меня она уже не может.Бывали дни такие – гулял я молодой,глаза глядели в небо голубое,еще был не разменен мой первый золотой,пылали розы, гордые собою.Еще моя походка мне не была смешна,еще подошвы не поотрывались,за каждым поворотом, где музыка слышна,какие мне удачи открывались!Любовь такая штука: в ней так легко пропасть,зарыться, закружиться, затеряться…Нам всем знакома эта возвышенная страсть,поэтому нет смысла повторяться.Не мучьтесь понапрасну: всему своя пора.Траву взрастите – к осени сомнется.Вы начали прогулку с арбатского двора,к нему-то все, как видно, и вернется.Была бы нам удача всегда из первых рук,и как бы там ни холило, ни било,в один прекрасный полдень оглянетесь вокруг,и все при вас, целехонько, как было:арбатского романса знакомое шитье,к прогулкам в одиночестве пристрастье,из чашки запотевшей счастливое питьеи женщины рассеянное «здрасьте»…

1969

* * *

Владлену Ермакову

Тот самый двор, где я сажал березы,был создан по законам вечной прозыи образцом дворов арбатских слыл:там, правда, не выращивались розы,да и Гомер туда не заходил…Зато поэт Глазков напротив жил.Друг друга мы не знали совершенно,но, познавая белый свет блаженно,попеременно – снег, дожди и сушь,разгулы будней и подъездов глушь,и мостовых дыханье,неизменномы ощущали близость наших душ.Ильинку с Божедомкою, конечно,не в наших нравах предавать поспешно,и Усачевку, и Охотный ряд…Мы с ними слиты чисто и безгрешно,как с нашим детством – сорок лет подряд;мы с детства их пророки…Но Арбат!Минувшее тревожно забывая,на долголетье втайне уповая,все медленней живем, все тяжелей…Но песня тридцать первого трамваяс последней остановкой у Филейзвучит в ушах, от нас не отставая.И если вам, читатель торопливый,он не знаком, тот гордый, сиротливый,извилистый, короткий коридорот ресторана «Прага» до Смоляги,и рай, замаскированный под двор,где все равны:и дети и бродяги,спешите же…Все остальное – вздор.

1970

ПРИЕЗЖАЯ СЕМЬЯ ФОТОГРАФИРУЕТСЯ У ПАМЯТНИКА ПУШКИНУ

На фоне Пушкина снимается семейство.Фотограф щелкает, и птичка вылетает.Фотограф щелкает,но вот что интересно:на фоне Пушкина!И птичка вылетает.Все счеты кончены, и кончены все споры.Тверская улица течет,куда не знает.Какие женшины на нас кидают взорыи улыбаются…И птичка вылетает.На фоне Пушкина снимается семейство.Как обаятельны(для тех, кто понимает)все наши глупости и мелкие злодействана фоне Пушкина!И птичка вылетает.Мы будем счастливы(благодаренье снимку!).Пусть жизнь короткая проносится и тает.На веки вечные мы все теперь в обнимкуна фоне Пушкина!И птичка вылетает.

1970

* * *

Зачем торопится в Сибирь поэт Горбовский?Чтоб делать тамс души своей наброски.Под ребрами, в таинственной глуши,отчаиваясь и надеяясь сладко,как разноцветные карандаши,она истаивает без остатка.Покуда мир совсем не перешит,ее бродячий скарб увязан снова.Все плачет в ней,ликует, верещит,безумствуети просит слова.Что она, боже, делает с собой!То красным коршуном она забьется,то нежностью зальется голубой,то черною слезою вдруг прольется…Пока асфальт холодный топчем мы,все то же повторяя, как по нотам,он дожидается конца зимыи улетает со своим блокнотомтуда, где дни, как вольные стрелки,чем безвозвратней —тем сильнее…Там лучше ловятсясловав силки,а сердцу там вольнее и больнее…Дуй, паровоз, в трубу, свисти в свисток,пугай прохожих старомодным ликом.Спеши, лошадка,торопись, ездок…Эй, женщины, не поминайте лихом!

1970

СЧИТАЛОЧКА ДЛЯ БЕЛЛЫ

Я сидел в апрельском сквере.Предо мной был божий храм.Но не думал я о вере,я глядел на разных дам.И одна, едва пахнулос несомненностью весной,вдруг на веточку вспорхнулаи уселась предо мной.В модном платьице коротком,в старомодном пальтеце,и ладонь – под подбородком,и загадка на лице.В той поре, пока безвестной,обозначенной едва:то ли поздняя невеста,то ли юная вдова.Век мой короток – не жалко,он длинней и ни к чему…Но она петербуржанкаи бессмертна посему.Шли столетья по России,бил надежды барабан.Не мечи людей косили —слава, злато и обман.Что ни век – все те же нравы,ухищренья и дела…А Она вдали от славына Васильевском жила.Знала счет шипам и розами безгрешной не слыла.Всяким там метаморфозамне подвержена была…Но когда над Летним садомвозносилася луна,Михаилу с Александром,верно, грезилась она.И в дороге, и в опале,и крылаты, и без крыл,знать, о Ней лишь помышлялиАлександр и Михаил.И загадочным и милымлик Ее сиял живойАлександру с Михаиломперед пулей роковой.Эй вы, дней былых поэты,старики и женихи,признавайтесь, кем согретываши перья и стихи?Как на лавочках сиделось,чтобы душу усладить,как на барышень гляделось,не стесняйтесь говорить.Как туда вам все летелосьво всю мочь и во всю прыть…Как оттуда не хотелосьв департамент уходить!