Стихотворения

1962

ЛЕНИНГРАДСКАЯ МУЗЫКА

Пока еще звезды последние не отгорели,вы встаньте, вы встаньте с постели,сойдите к дворам,туда, где – дрова, где пестреют мазкиакварели…И звонкая скрипка Растреллипослышится вам.Неправда, неправда,все – враки, что будто бы старятстаранья и годы! Едва вы очутитесь тут,как в колоколакупола золотые ударят,колонныгорластые трубы свои задерут.Веселую полночь люби – да на утро надейся…Когда ни грехов и ни горестей не отмолить,качаясь, игла опрокинется с Адмиралтействаи в сердце ударит, чтоб старую кровь отворить.О вовсе не ради парада, не ради награды,а просто для нас, выходящих с зарей из ворот,гремят барабаны гранита,кларнеты оградысвистят менуэты…И улица Росси поет!

1962

* * *

Оле

Я никогда не витал, не виталв облаках, в которых я не витал,и никогда не видал, не видалгородов, которых я не видал.И никогда не лепил, не лепилкувшин, который я не лепил,и никогда не любил, не любилженщин, которых я не любил…Так что же я смею?И что я могу?Неужто лишь то, чего не могу?И неужели я не добегудо дома, к которому я не бегу?И неужели не полюблюженщин, которых не полюблю?И неужели не разрублюузел, который не разрублю,узел, который не развяжу,в слове, которого я не скажу,в песне, которую я не сложу,в деле, которому не послужу…в пуле, которую не заслужу?…

1962

ДВА ВЕЛИКИХ СЛОВА

Не пугайся слова «кровь» —кровь, она всегда прекрасна,кровь ярка, красна и страстна,«кровь» рифмуется с «любовь».Этой рифмы древний лад!Разве ты не клялся ею,самой малостью своею,чем богат и не богат?Жар ее неотвратим…Разве ею ты не клялсяв миг, когда один осталсяс вражьей пулей на один?И когда упал в бою,эти два великих слова,словно красный лебедь,сновапрокричали песнь твою.И когда пропал в краювечных зим,песчинка словно,эти два великих словапрокричали песнь твою.Мир качнулся.Но опятьв стуже, пламени и безднеэти две великих песнитак слились, что не разнять.И не верь ты докторам,что для улучшенья кровикилограмм сырой морковинужно кушать по утрам.

1962

НОЧНОЙ РАЗГОВОР

– Мой конь притомился.Стоптались мои башмаки.Куда же мне ехать?Скажите мне, будьте добры.– Вдоль Красной реки, моя радость,вдоль Красной реки,до Синей горы, моя радость,до Синей горы.– А как мне проехать туда?Притомился мой конь.Скажите пожалуйста,как мне проехать туда?– На ясный огонь, моя радость,на ясный огонь,езжай на огонь, моя радость,найдешь без труда.– А где ж этот ясный огонь?Почему не горит?Сто лет подпираю я небо ночное плечом…– Фонарщик был должен зажечь,да, наверное, спит,фонарщик-то спит, моя радость…А я ни при чем.И снова он едет одинбез дорогиво тьму.Куда же он едет,ведь ночь подступила к глазам!…– Ты что потерял, моя радость? —кричу я ему.И он отвечает:– Ах, если б я знал это сам…

1962

КАРАВАЙ

Вы видели, щиток приоткрывая,в задумчивой и душной глубинеприщуренные глазки каравая,когда он сам с собой наедине?Когда очнуться не хватает мочи,когда румяный край – под цвет зари,о чем он думает?О чем бормочет,ленивые глотая пузыри?А в нем живут сгоревшие поленья,старанья мастериц и мастеров.Он, как последнее стихотворенье,и добр, и откровенен, и суров.И задыхается на белом блюдеот радости рожденья своего…И кланяются караваю людии ломтики уносят от него.

1962

ГЛАВНАЯ ПЕСЕНКА

Наверное, самую лучшуюна этой земной сторонехожу я и песенку слушаю —она шевельнулась во мне.Она еще очень неспетая.Она зелена как трава.Но чудится музыка светлая,и строго ложатся слова.Сквозь время, что мною не пройдено,сквозь смех наш короткий и плачя слышу: выводит мелодиюкакой-то грядущий трубач.Легко, необычно и веселокружит над скрещеньем дорогта самая главная песенка,которую спеть я не смог.

1962

СТИХИ БЕЗ НАЗВАНИЯ

Оле

1

Вся земля, вся планета – сплошное «туда».Как струна,дорога звонка и туга.Все, куда бы ни ехали, только – туда,и никто не сюда. Все – туда и туда.Остаюсь я один. Вот так. Остаюсь.Но смеюсь (я признаться боюсь, что боюсь).Сам себя осуждаю, корю.И курю.Вдруг какая-то женщина (сердце горит)…– Вы куда?! – удивленно я ей говорю.– Я сюда… – так влюбленно она говорит.«Сумасшедшая! – думаю. – Вот ерунда…Как же можно «сюда», когда нужно – «туда»?!»

2

Строгая женщина в строгих очкахмне рассказывает о сверчках,о том, как они свои скрипкина протянутых носят руках,о том, как они понемногу,едва за лесами забрезжит зима,берут свои скрипки с собою в дорогуи являются в наши дома.Мы берем их пальто, приглашаем к столуи признательные расточаем улыбки,но они очень скромно садятся в углу,извлекаютсвои допотопные скрипки,расправляютпомятые сюртучки,поднимаютнад головами смычки,распрямляютсвои вдохновенные усики…что за дом,если в немне пригреты сверчкии не слышно их музыки!…Строгая женщина щурится из-под очков,по столу громоздит угощенье…Вот и я приглашаю заезжих сверчковза приличное вознагражденье.Я помятые им вручаю рубли,их рассаживаюпо чину и званию,и играют они вечный вальспо названию:«Может быть, наконец,повезет мне в любви…»

3

Я люблю эту женщину.Очень люблю.Керамический конь увезет нас постранствовать,будет нас на ухабах трясти и подбрасывать…Я в Тарусе ей кружев старинных куплю.Между прочим,Таруса стоит над Окой.Там торгуют в базарные дни земляникою,не клубникою,а земляникою,дикою…Вы, конечно, еще не встречали такой.Эту женщину я от тревог излечуи себя отучу от сомнений и слабости,и совсем не за радости и не за сладостия награду потом от нее получу.Между прочим, земля околдует меняи ееи окружит людьми и деревьями,и, наверно, уже за десятой деревнеюс этой женщиной мы потеряем коня.Ах, как гладок и холоден был этот конь!Позабудь про него.И, как зернышко – в борозду,ты подкинь-ка, смеясь, августовского хворостусвоей белой пригоршней в красный огонь.Что ж касается славы, любви и наград…Где-то ходит, наверное, конь керамическийсо своею улыбочкой иронической…А в костре настоящие сосны горят!

4

Вокзал прощанье нам прокличет,и свет зеленый расцветет,и так легко до неприличьяшлагбаум руки разведет.Не буду я кричать и клясться,в лицо заглядывать судьбе…Но дни и версты будут крастьсявдоль окон поезда,к тебе.И лес, и горизонт далекий,и жизнь, как паровозный дым,все – лишь к тебе, как те дороги,которыекогда-тов Рим.

1962

МУЗЫКА

Симону Чиковани

Вот ноты звонкие органато порознь вступают,то вдвоем,и шелковые петельки арканана горлестягиваютсямоем.И музыка передо мной танцует гибко,и оживает вседо самых мелочей:пылинки виноватая улыбкатак красит глубину ее очей!Ночной комар,как офицер гусарский, тонок,и женщина какая-то стоит,прижав к груди стихов каких-то томик,и на колени падает старик,и каждый жест велик,как расстоянье,и веточка умершаяжива, жива…И стыдно мне за мелкие моистараньяи занепоправимые слова.…Вот сила музыки.Едва липоспоришь с ней бездумно и легко,как будто трубы медные зазваликуда-то горячо и далеко…И музыки стремительное телоплывет,кричит неведомо кому:«Куда вы все?!Да разве в этом дело?!»А в чем оно? Зачем оно? К чему?!!…Вот черт,как ничего еще не надоело!