Still in Love With You

— Могло быть и хуже, — улыбнулась она. — Помните, я вернусь через пятнадцать минут.

Я кивнул и толкнул дверь, продолжая потирать раздражённую кожу. Пока ехал в больницу, я прокручивал в голове нашу встречу, но в мои планы совершенно не входило стирать слёзы и тереть лицо, входя в её палату. Идлин полусидела-полулежала на своей кровати и, кажется, ещё спала.

Медицинское оборудование от мала до велика занимало всю правую сторону палаты. Левая же сторона была сделана так, чтобы больной чувствовал себя комфортно. В рамках висели фотографии. Книжная полка до отказа была набита книгами. В углу висел телевизор. Возле кровати стояло удобное кресло, где лежала шаль. На прикроватной тумбочке стояла ещё одна рамка с фотографией, графин с водой, а рядом лежал телефон.

Я медленно приблизился к кровати и взглянул на бледное лицо Идлин. Её дыхание даже во сне было тяжёлым. Маленькие худые ручки были все в синяках от частых уколов. Да и сейчас из катетера на правой руке тянулся проводок к капельнице. Внутри всё сжалось от жалости и боли к ней. Через что она проходила? Какие мучения она испытывала? Я этого не знал. Я ничего не знал о собственной дочери. Всё моё нутро кричало защищать и оберегать её. Она моя! Моя дочь. И сердце сжималось от той невероятной, всепоглощающей и внезапной любви, которая нахлынуло на меня. Я боялся не выдержать такого натиска и не успеть взглянуть в её глаза, сказать, что люблю её и больше никогда не отпущу. Я любил её. Любил так сильно, что невозможно было подобрать слов. Любил также сильно, как Кэролайн. Когда-то я сомневался, что смогу испытать что-то подобное к кому-то ещё, но я ошибался. Идлин в один миг перевернула мой мир.

Её ресницы затрепетали, и я, наконец-то, увидел её уставшие голубые глаза. Она несколько раз моргнула и сфокусировала свой взгляд на мне. Между бровей пролегла хмурая складка, и она закусила губу. Монитор несколько раз пикнул, показывая, что её сердцебиение участилось.

— Я умерла и попала в рай? — охрипшим ото сна голосом, спросила она.

— Шутка была бы смешной, если бы не твоё состояние, — ответил я.

— Мама бы также сказала, — хмыкнула она. Я улыбнулся. Сделав прерывистый вдох, она попыталась приподняться. Я поспешил поправить ей подушку. Она не стала сопротивляться, но не переставала смотреть на меня. Когда я помог ей лечь, она шумно втянула воздух. — Вы пахнете, как я и представляла, — смущённо произнесла она.

— И чем же? — улыбнулся я.

— Свежесть после дождя, но только ни тогда, когда становится душно, а когда погода остаётся пасмурной, и вот-вот разразится очередной раскат грома, — я удивлённо посмотрел на неё. Идлин несомненно была умна не по годам. Речь её была совершенно не детской, какая была у Кэролайн. — Простите, если сказала что-то лишнее, Ваше Величество.

— Не называй меня так, — сглотнул я. — Никаких титулов.

— А как же мне тогда вас звать?

— Сложный вопрос, с учётом того, что мы познакомились совершенно недавно, но оказались достаточно близкими родственниками. — Идлин снова нахмурилась.

— Мама знает, что вы здесь?

— Нет, — вздохнул я. — Поспешу ответить на твой другой вопрос. Она больше не в тюрьме. Небольшое недоразумение. Она скоро будет здесь, и тогда мне не поздоровится.

— Я буду вас защищать, — улыбнулась она.

— Нет, отныне я буду защищать тебя, — серьёзно произнёс я, беря её за руку. Она была такой худой и бледной.

— Не давайте обещаний, которых не сможете выполнить, — в уголках её глаз появились слёзы.

— Идлин, — я присел на краешек кровати. — Я больше никогда не оставлю тебя. Прости, что меня не было раньше рядом, и банальное оправдание, что я ничего не знал, здесь не поможет. Это моя вина и ничья больше. И я постараюсь всё исправить, и начну прямо с сегодняшнего дня. А потом… Потом я сделаю всё возможное, чтобы быть рядом с тобой.

— Я думаю, слово папа подойдёт для вас, — шмыгнув носом, произнесла она.

— Более чем, — улыбнулся я и обнял её. Слёзы постыдны для мужчин, но сейчас они были к месту. Это были слёзы радости и счастья. В моих руках была маленькая хрупкая девочка. Моя девочка. Моя Идлин. И пусть слово папа резало слух и ей, и мне, но когда-нибудь мы оба привыкнем и примем это. Ни сразу и не сейчас. Когда-нибудь!

— Тук-тук-тук, — в палату вошла Алана. Я быстро вытер свои слёзы и улыбнулся заплаканному личику Идлин. — Уже довели ребёнка до слёз? Быстро, — хмыкнула она. — Идлин, мне его выгнать?

— Нет, я хочу, чтобы он остался. — Алана задумчиво посмотрела на меня, а потом выдавила натянутую улыбку.

— У меня хорошая новость, — Алана потеснила меня и села на моё место. Заправив Идлин за ухо локон волос и вытерев слёзы, она произнесла: — Завтра утром тебе сделают операцию, — приборы снова пикнули. — Не пугайся, всё хорошо. Мы ведь ждали этого.

— Но откуда деньги? — Алана вопросительно посмотрела на меня, и я еле заметно качнул головой.

— Твоей маме удалось накопить нужную сумму, — соврала она. — Так что доктор Карвер не стал медлить. Он отменит две другие операции, полностью посвятив себя тебе. Завтра вечером ты будешь абсолютно здоровым ребёнком.

— Я боюсь, — прошептала Идлин.

— Я знаю, милая.

— Я хочу, чтобы мама была здесь, — заплакала Идлин. — Я хочу, чтобы она была здесь, — повторила она. Какой бы взрослой она мне не показалась в первые минуты нашего знакомства, она была и оставалась ребёнком. Напуганным ребёнком.

— Тише, моя хорошая. Когда ты очнёшься, она будет уже здесь. Милая, не плачь. День промедления может дорого стоить. Ты ведь знаешь это, — но Идлин не желала успокаиваться. От тяжёлых вздохов и сильного кашля покраснело лицо. — Милая, ты должна успокоиться, — обеспокоенно произнесла Алана, поглядывая на мониторы.

— Идлин, — я присел рядом и снова взял за руку. — Я буду здесь. Я никуда не уеду. Обещаю, что нас будет разделять только дверь, ведущая в операционную. Никто не сможет сдвинуть меня с места.

— Это мы ещё посмотрим, — прорычал за спиной знакомый голос. На плечо легла тяжёлая рука, и я поморщился. Спина постепенно начала заживать, но столь грубые действия вызвали неприятные ощущения. — Нам нужно поговорить, — процедил Джейк.

POV Америка

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь занавески, озаряя своим ярким светом небольшую гостиную. Я лениво следила за пылинками, кружившиеся в лучах солнца. Было тихо и спокойно. Чувство безопасности окутывало меня, даря долгожданный покой.

В соседней комнате раздался детский смех, и в дверной проём закатился футбольный мячик. Следом за ним появился светловолосый мальчик и улыбнулся мне. Подхватив мячик, он подошёл ко мне и поцеловал в щёку. Я удивлённо посмотрела на него.

— Я так рад, что ты наконец-то пришла, — радостно произнёс он.

— Пришла? Куда пришла?

— Ко мне. Я так хотел увидеться с тобой, и вот ты здесь. Хотелось бы, чтобы ты осталась, но ты скоро снова вернёшься домой. — Мальчик положил на пол мяч и сел рядом со мной. — Ты ведь меня узнала? — Я кивнула, и неуклюже обняла Арена.

— Ты здесь совсем один? — я огляделась по сторонам, наконец отмечая знакомую обстановку. Я давно здесь не была, но я отчётливо помнила эту гостиную, полки с безделушками, телевизор, старенький диван, пёстрые занавески, которые так нравились Мэй, картины отца, висевшие на стене.

— Я не один, — загадочно улыбнулся Арен. В дверях показался мой отец.

— Папа, — выдохнула я, поднимаясь ему на встречу. Он улыбнулся мне и крепко обнял. — Папочка, это правда ты?

— Да, моя дорога Америка, это я, — произнёс он, вытирая мои слёзы.