Стивен Эриксон Падение Света

Память о сокрушившей череп Ганза лопате стала несмолкающим отзвуком, навязчивым, как все мерзкие переживания. "Он так и не увидел. Нет, Ганз полнился похотью, яростно нападая на женщин, которые не способны были защищаться. Так он поступал и со мной. Тысячи мелких пакостей, и я мог бы составить тяжелый том оправданий и обоснований.

Но скажу правду. Я просто увидел шанс и воспользовался им.

Он так и не увидел лопату. Вот почему я ударил. Старый Варез, трус, но не дурак. Нетрудно ошибиться. Но страх парализует возможностями, а в тот день он на миг пропал. Я даже не успел рассердиться. Все думают, что я действовал быстро, боясь страха, боясь, что он остановит меня".

Да разве все эти тонкости имеют хоть какое-то значение?

Он подошел к командному шатру. Один из охранников, старый солдат, увидел его и ощерился, но промолчал, не мешая войти.

– Лейтенант Варез! Присоединяйтесь к нашей утренней трапезе, просим!

Это говорил капитан Празек. Варез застыл, сделав шаг внутрь, потому что капитаны сидели за столом с Ренс. Женщина была напряжена, тарелка перед ней не тронута. В красной руке кружка с теплым вином, прижатая к животу - пар поднимался в лицо, словно дымовая завеса. Она посмотрела на Вареза без выражения.

Датенар склонился, подтаскивая еще один стул. Варез остался стоять.
– Извините, сиры, но ваша гостья из моих подчиненных. Я счел себя обязанным присутствовать, если вопрос зашел о дисциплине.

– Достойное намерение, лейтенант, - отозвался Датенар, а жующий Празек пробурчал согласие.
– Ну же, садитесь. Мы надеемся, зная добродетели имитации и давление конформизма, что зрелище приема пищи родит в гостье известное влечение и ослабит напряжение.

– Похоже, она умнее, нежели мы ожидали, - заметил Празек, превративший жевание в представление.
– Здешняя колбаса - живая насмешка над нашими претензиями. Но, - добавил он, натыкая вилкой очередной кусок, - уверен, что, оказавшись в яме моего живота, она останется молчаливой и ненавязчивой до нового появления на свет.

– Едва ли этот образ улучшит нам аппетит, - упрекнул Датенар.
– Или ты лучше нас знаешь, из чего готовят повара?

Предназначенный Варезу стул отличался от обычной походной мебели, у него были даже резные подлокотники.
– Может, - начал он, садясь на оказавшееся неудобным сидение, - пора обсудить причину вызова сержанта Ренс.

Празек помахал пронзенной колбасой.
– Уверяю вас, лейтенант, что повод, при всех его неизбежных сложностях, требует сытого желудка. В конце концов, мы должны отыскать способ превратить преступление в праведный поход...

– Месть в добродетель...

– Одержимость в обряд.- Празек хмуро взглянул на мясо и сунул в рот. Принялся жевать.

Варез перевел взгляд на второго офицера.
– Не понимаю.

Ренс откашлялась и сказала: - Дело об убийствах сир. Расследование, к которому вы вроде бы утратили интерес. Вот почему я приходила ночью - давая шанс действовать до капитанов.
– Она хмурилась.
– Была уверена, что вы нашли убийцу, но по каким-то соображениям не хотите закончить дело.

Варез всмотрелся в нее.
– Я сдался, потому что это бессмысленно.

Она отвела глаза.

"Побери меня Бездна, какой глупец!" – Как ты перетаскивала тела, Ренс? А как насчет страха при виде крови?

– Ничего не могу сказать, сир, потому что не помню. Я просто просыпалась в палатке, на руках кровь. Находила меч обнаженным, но тщательно вытертым.

– Она замешкалась.
– Оттирала как могла. Похоже, та привычка меня и выдала.

Варез покачал головой: - Мы перепутали одержимости, решили, что дело в преступлении очень давнем.

– Началось давно, сир, но и тогда это была только необходимость. Не люблю вида крови. Ненавижу ощущать ее на себе.
– Выпрямившись на стуле, она опустила кружку.
– Было бы лучше, сир, если бы меня арестовали вы.

Варез вздохнул: - Ты оставила мне мало выбора. А капитаны теперь отлично разглядели и степень моей некомпетентности.

– Я не одна, - сказала Ренс.
– В теле, что вы видите, я не единственная жилица. Там кто-то еще... но мы никогда не встречались. Она ходит, когда я сплю, и свободно убивает... известно кого. Дитя моей утробы, мужчины, убивавшие женщин - для нее лишь списки. Категории. Ублажившись одним, она переходит к следующему. К новому списку. Меня нужно убить, сир.

Его тошнило от ужаса, голову сдавило разочарование - если тут можно употребить это слово. Варез покачал головой, словно мог стереть всё утро. Поглядел на Празека.
– Теперь понимаю, сир, почему вы обошли меня в этом деле.

Празек поднял брови.
– Неужели?

– Я... Ренс мне нравится.

– То есть женщина, которую вы знаете, - поправил Датенар.

– Ну да. О другой я знаю, что она оставляет за собой трупы, но и сейчас тут полно бессмысленных деталей.

– Вторая, - сказал Празек, - волшебница.

– Простите?

– Носительница колдовства, природный адепт. И притом она весьма жестка. Убирает за собой беспорядок. Но работа ножом... да, это слишком обыденно, готовы сказать вы?

– Она существует, - заговорила Ренс, - в мире без сожалений. Вот, господа, подходящий повод для казни. Но боюсь, она станет защищаться, и если она, по словам капитана, волшебница... нужно действовать сейчас же, пока она спит.

Датенар хмыкнул.
– В вас две души, сержант, но среди них наказания просит та, что невиновна.

– Но у нас есть лишь одно тело, сир. Убейте меня и вторая умрет.

– Смерть двух за преступление одной? Весы слишком уж перекошены.

Ренс взволнованно вздохнула, но взгляд по-прежнему был нервным.
– Тогда чего же вам нужно?

– Волшебница, - заявил Датенар, - кажется нам полезной.

– Что?!

– Если пробудить ее при сожительнице, ведь та, похоже, совестью не обижена...

– Нет.
– Она подалась вперед.
– Нет. Знать, что я сделала - уже дурно, но вспомнить... Нет.

Варез мгновенно понял ее. Разве не сладостно было бы забыть раскроенный котелок Ганза? Вес лопаты в руках, отдачу деревянной рукоятки, треск ломающейся шеи? "Взял лопату в руки. Промельк. Стою над телом. Всего лишь перешагнул момент и рад видеть последствия.

Ренс, женщина в тебе взяла ребенка и утопила. Ты ничего не помнишь. Волшебница не лишена милосердия, совести, она отчаянно защищала близняшку. Почти слышу ее: "Не для тебя, любимая. Я защищу тебя как смогу. Усни, милая сестра, без снов". – Сиры, она права, - сказал Варез вслух. Если у вас родился план уравнять двух в Ренс, прошу, не надо.