Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Особенно славился разбойными нападениями переезд через Смыковский ручей неподалеку от Торжка. Старожилы этих мест рассказывали о беглом солдате Зенце, слухи о дерзких нападениях которого далеко разнеслись за пределы Новоторжского уезда. По преданию, тати собирались — смыкались — около моста под высокой столетней сосной. В народе ее так и называли «сосной Зенца», она украшала близлежащий Митинский лес до 1960 г. Против Зенца и других грабителей, орудовавших на большой дороге, по именному указу Петра I в 1711 г. был направлен полковник Козин с командой солдат. Ему разрешалось «осудить и казнить за убийство — смертью, а за ограбление — ссылать на каторгу с вырезанной ноздрей». Легенда утверждает, что Зенцу удалось скрыться от карателей. Так это или нет, но указы о поимке разбойников на почтовой дороге из Петербурга в Москву многократно издавались и в последующие годы.

Петербургская почта в первые годы своего существования ходила нерегулярно, что требовало колоссального количества транспортных средств. Поэтому строжайшим образом ограничивался проезд людей на почтовых подводах: ими могли пользоваться только курьеры и узкий круг лиц, близких к царю. Указы от 1707 г., 1710 г. и 1713 г. предписывали государственным учреждениям нанимать подводы «под всякие припасы повольной ценою» у ямщиков или у любого другого человека, изъявившего желание перевезти груз. Ямщики имели право в свободное от выполнения официальных заданий время заниматься извозом по вольному найму на собственных лошадях. И правительство шло на увеличение расходов на прогоны, лишь бы уменьшить нагрузку на транспортные средства. Вместе с тем распоряжение от 1711 г. запретило давать курьерам больше двух подвод, вместо трех, как это предусматривалось прежними постановлениями. Несколько телег давали курьерам, потому что первоначально станы находились на достаточно большом расстоянии друг от друга, а дороги были плохими. Поэтому они в пути пересаживались с одной подводы на другую, оставляя телегу с уставшей лошадью и проводником на дороге. С увеличением количества подстав и улучшением качества дорожного покрытия между Петербургом и Новгородом необходимость во многих транспортных средствах отпала. Но курьеры все равно брали положенное им число подвод, используя лишние в целях обогащения — для перевозки товаров, в которых ощущалась острая нужда.

Наряду с ограничением почтовых разгонов принимались решительные меры для увеличения количества транспортных средств и по оплате ямщиков. Интенсивно строились новые ямы в Петербургской губернии. В 1711 г. Ямской приказ получил личное распоряжение Петра I со станов, «через которые в нынешние случаи езды мало случается, выбрать ямщиков 100 вытей с женами и детьми и с лошадьми, сколько положено на выть». С этого указа начинается длинная цепь уложений о переселении ямских охотников на возвращенные русские земли.

В первые годы становления петербургской службы связи все посыльные ездили в город без прогонов. Бесплатно же отправлялись по почте различные грузы. Для улучшения материального положения гонщиков правительство распорядилось о выплате прогонов и о том, чтобы количество прогонных денег, следуемых ямщикам, записывалось в подорожных. Почтовые надзиратели обязаны были требовать с проезжающих прогоны полностью. Если кто-то из курьеров или служилых людей уклонялся от уплаты денег, смотритель доносил о всех нарушителях начальству и с провинившегося взыскивали прогоны вдвое. Первый указ о проезде в Петербургской губернии с обязательным платежом денег относится к 1707 г.

С 1712 г. Петербург становится столицей государства, но регулярной почты в нем еще не существовало. Письма по определенному графику доставлялись из Москвы только до Новгорода. Гонцы же в новую столицу отправлялись без всякого регламента. Нередки случаи, когда в один и тот же день из Москвы одновременно выезжало несколько посыльных: почтарь с новгородской корреспонденцией и два-три курьера в Петербург. Так происходило еще и потому, что почтари и курьеры относились к разным ведомствам: первые к московскому почтамту, а вторых могли послать и Сенат и московский губернатор, и сестры Петра I.

Дорогу от столицы до Новгорода разделили на две части, границей которых стал город Чудово. В Чудове кончалась «сфера влияния» московского почтамта и начиналась Петербургская губерния. На всем пути поселили 216 вытей ямщиков из Московской, Рижской, Ярославской, Азовской, Киевской, Казанской и Архангелогородской губерний. Из Сибири охотников не набирали — слишком далеко, да и там на станах не хватало людей. Зато сибиряки платили денежный оклад на устрой новой почтовой дороги по 10 рублей с выти, тогда как с их собратьев из европейской части России брали только по пяти . В течение лета 1714 г. закончили работы по устройству ямов: построили жилые дома, конюшни, распределили пахотные земли и покосы. По первому зимнему пути началось переселение самих ямщиков.

Ямщики находились в гораздо лучшем положении, чем остальные государственные крестьяне. Петр I и его сподвижники прекрасно понимали, какова роль почт в развитии военного и экономического могущества России. Поэтому к 1720—1725 гг. относится целый ряд распоряжений по улучшению условий гоньбы и материального благосостояния ямщиков. Чтобы охотники не отвлекались от своих основных дел, им категорически запретили заниматься какими-либо промыслами, кроме извоза и торговли на станах кормом для лошадей и съестными припасами. Если раньше в ямских слободах успешно развивались для целей сбыта шорницкий, ткацкий, гончарный промыслы, изготовлялись различные изделия из дерева, то с конца первой четверти XVIII в. слободчане могли все это изготовлять только для личных нужд. В противном случае их штрафовали на значительные суммы и даже били батогами. Но чтобы сохранить монополию охотников на извоз и торговлю с проезжающими, всему остальному населению это категорически запрещалось. Ямщиков освободили от перевозки рекрутов и воинских припасов (теперь это возлагалось на местное население — вводилась своего рода подводная повинность, как в XVI—XVII вв.), но зато охотников ждало строгое наказание, если они станут гонять медленнее, чем по 8—10 верст в час.

К концу царствования Петра I вводится единообразная такса для проезда по всей дороге из Петербурга в Москву. Прежде всего, надо сказать, что еще в 1714 г. разрешили частным лицам пользоваться на особых условиях ямскими и почтовыми подводами. Поэтому в указе Сената от 1717 г. прогонная плата, устанавливалась раздельно для едущих по казенной надобности и для частных лиц. Последние получали транспортные средства за двойные прогоны — это положение, впоследствии перенесенное на все тракты России, действовало до конца XIX в. Казенные люди платили прогоны за ямские подводы — б денег за 10 верст, а за почтовые — по деньге за версту. Этот указ нарушал основное правило распределения прогонных денег на петербургско-московском тракте, установленное еще в 1707 г. для казенной почты: на участке Петербург — Новгород платить больше, чем по всей остальной дороге. Причина, по словам Берхгольца, заключалась в том, «что крестьяне между Петербургом и Новгородом большей частью были недавно поселены там, почему их всячески щадили, желая дать им возможность лучше устроиться». Допущенную ошибку исправили именным распоряжением 1720 г., которым устанавливалась такая такса: за почтовые подводы от Петербурга до Новгорода по 2 деньги, от Новгорода до Москвы по деньге за лошадь на версту. Для ямского транспорта соответственно по деньге на версту и по 6 денег на 10 верст. Частным лицам запрещалось ездить по почте, а для тех, «которые поедут на ямских подводах для своих нужд», тариф по-прежнему удваивался. Такая величина прогонов сохранялась на петербургско-московской дороге до 70-х годов XVIII в.

В июне 1714 г. Сенат объявил о начале регулярной гоньбы между старой и новой столицами: «учинить обыкновенную почту, в неделю два дни, а именно: в понедельник и в пятницу, для того что без установленной почты нужнейшие государевы указы и письма посылкою медлятся». Спустя три месяца аналогичное распоряжение было объявлено и для почты в Ригу, Ревель (Таллинн) и Пернов (Пярну).

Первой начала создаваться почта Петербург — Рига, необходимая молодой столице для сношения с Западом. По замыслу П. П. Шафирова, она должна стать образцом для трех остальных линий. Работу поручили первому петербургскому почтмейстеру Генриху Готлибу Крауссу.

Прежде всего, по желанию царя, который хотел, натянув на Россию узкий «немецкий» кафтан, заменить противный ему старинный быт европейским, велели пошить почтарям новую форму. По указу 1714 г. их нарядили в зеленые английского сукна кафтаны с красными обшлагами и отворотами и с медными пуговицами. От дождя и непогоды почтальонов защищали длинные плащи — сарцуты с васильковыми обшлагами и отворотами. На голову полагалась треугольная шляпа с верхом из английского сукна с красными отворотами. На грудь почтальона вешалась медная бляха с орлом. Такую одежду заказали для 20 гонщиков.

О своем прибытии и отправлении почта была обязана извещать звуками рожка. Но русские не умели пользоваться этим инструментом. Тогда из Мемеля пригласили немецкого почтальона для обучения его петербургских коллег искусству игры на рожке. Однако новшество прививалось с трудом. Полковник Вебер, находившийся на русской службе, рассказывал, что один из почтарей опоил себя «из злости» крепкой водкой, предпочитая умереть, чем приставить к губам немецкий инструмент. Рожок не прижился у русских гонщиков. Современник сообщает, что по дорогам мчались почтовые и курьерские подводы с залихватским посвистом и криками: «Эй, родимые, грабят!» Только подъезжая к почтамтам, почтари пытались извлечь какие-то звуки из «вражьего» инструмента. Ямщиков пытались наказывать, их штрафовали. Выдропужский охотник Николай Логинов в 1721 г. за свист был бит батогами. Все напрасно. Рожок так и остался неприменяемым атрибутом русской почтовой гоньбы, ее официальным гербом.