Столичный доктор. Том VII

— Решили пока оставить торпеды Уайтхеда, — докладывал Джевецкий, пока мы ждали подъема. — Более привычны, надежны, не требуют дополнительных механизмов. Аппараты регенерации воздуха установим при окончательной сборке, сегодня все равно погружаются боцман и трое матросов — им кислорода хватит. Термоизоляция тоже будет ждать своего часа. Пока всё в черновом варианте, чтобы проверить работоспособность. Всё равно демонтировать, время только терять.

По «Агнесс-3» замечаний не было. Я облегченно вздохнул. Хорошее начало. Бывает ведь что-то положительное в этой жизни!

Перешли ко второй модели. Которая от номера три отличалась только цифрой на обшивке.

И тут вице-адмирал Дикер неожиданно решил, что не хочет оставаться сторонним наблюдателем.

— Господа, думаю, мне тоже стоит спуститься, — сказал он, и, не дожидаясь возражений, первым полез в люк.

Мне оставалось только последовать за ним. Нехорошо, если главный начальник подлодку осматривает, а владелец топчется на берегу. Джевецкий, понимая, что оставлять нас одних внизу — риск получить кучу лишних вопросов, полез следом.

Рубка оказалась тесной даже для троих.

— Вы командуйте, — сразу сказал я Джевецкому. — Мы с Ричардом Романовичем не будем вам мешать.

Люк задраили, лодку начали опускать краном.

Внутри это ощущалось не так плавно, как снаружи: гулкие рывки, легкая качка. Но в целом — терпимо.

— А что, господа… — начал Дикер, но не успел договорить.

Что-то громко заскрипело, всех бросило в одну сторону, потом в другую, и лодку начало как-то незапланированно пошатывать. Я врезался плечом в стену, Дикер успел ухватиться за какую-то трубу, а Джевецкий, едва удержавшись на ногах, глянул вверх.

Мигнула и потухла лампочка.

— Трос сорвался, носовой, — неожиданно спокойно произнес Джевецкий. — Команда, задраить перегородки! Перейти на аварийный режим.

Не знаю, кто и что сейчас думал, а у меня в голове бился только один вопрос: какое событие случится раньше: мы задохнемся или замерзнем?

Глава 11

Газета Копейка. Рецептъ Герметической Медицины.

1) Если у пацiента падаютъ волосы, то магнетизеръ, обладающiй здоровой растительностью, можетъ передать пацiенту вс? свойства своихъ волосъ, если обр?жетъ н?сколько прядей (нечётное число) и положитъ ихъ въ воду, которою пацiентъ будетъ каждый день примачивать свою голову.

2) Чтобы выл?чить бол?зни желудка и, главнымъ образомъ, почекъ и пузыря — надо варить кусокъ свинины въ урин? больного, давъ три раза выкип?ть и прибавляя св?жей, а зат?мъ отдать её съ?сть собак? или свинь?.

3) Чтобы зал?чить рану — надо когда? и ? находится въ знак? ?, положить въ горшокъ н?сколько живыхъ раковъ, закрыть его, замазать герметически и накаливать, пока раки не превратятся въ б?лый порошокъ. Этимъ порошкомъ надо присыпать раны.

— Опередили! Никакой субординации, — проворчал Дикер в адрес Джевецкого. — Что же, господа, предлагаю отпраздновать успешные испытания за дружеским, так сказать, обедом.

— Всецело поддерживаю, — ответил Джевецкий.

— Но трос… мы же… — в недоумении спросил я, пытаясь не дать петуха.

— Сейчас выровняем, закончим проверку, дам команду всплывать, — совершенно спокойно объяснил Степан Карлович. — Ничего ведь страшного не случилось. Странно было бы, что корабль, созданный для подводного хода, от такой ерунды тонуть начал. А трос — так тут вон, с одной стороны вице-адмирал, с другой — тайный советник. То же самое, но по гражданской линии. Обязательно что-то должно было произойти.

— В таком случае, по окончанию испытаний приглашаю всех в ресторан Императорского яхт-клуба. Отказов не принимаю.

Зачем я связался с этими водоплавающими? Мы, можно сказать, утонули, темно, как на картине французского художника Альфонса Алле «Битва негров в пещере глубокой ночью», а эти двое выделываются — обсуждают меню обеда во время аварии. Мне пришлось собрать всю силу воли в одну кучу, чтобы соответствовать. Тут отсутствие освещения не дало упасть лицом куда-нибудь. А тактичные спутники сделали вид, что дрожь в голосе не заметили.

— Но зачем скучать? — продолжил Дикер. — Расскажите, князь, о той славной эпопее в Альпах. Ведь столько лет прошло, а история до сих пор кажется невероятной.

— Правду говорят, что время лечит, — сказал я. — Первых года два я ночью в холодном поту просыпался от кошмара, что это вновь повторяется. А сейчас могу рассказывать, и даже с юмором.

Я пересказал историю Симплон-Дорфа. В рубке повисла тишина.

— Слава Богу, я выбрал флот, — наконец произнес Ричард Романович, откашлявшись. — Тут максимум снарядом голову оторвет. А уж такое… ни за какие сокровища мира.

Вот и пойми их, моряков. Мне их работа тоже кажется чистым безумием.

* * *

Для подготовки вступления в должность Сергей Александрович выделил мне аж три кабинета в Госсовете. Теперь при случае могу сказать, что и в высшем законодательном органе у меня есть помещение. На втором этаже, кстати, самом козырном, не в полуподвале. Делегация сопровождения собиралась внушительной: армейские и флотские чины, минздрав, жандармы, казаки, представители «Русского медика». Все завертелось достаточно быстро, многие вопросы удалось делегировать по инстанции.

В заместители мне выдали того самого статского советника Валериана Дмитриевича. Фамилия его была — Тройер. В переводе с немецкого — преданный. Ни больше, ни меньше. Впрочем, он с ног до головы был человек Сергея Александровича, так что понятно, кому его верность принадлежала. Я его воспринимал спокойно — сотрудник он грамотный, опытный, ситуацию на местности знает получше моего. Начнет пытаться играть в свои игры — уедет в западном направлении очень быстро. Или за сельское хозяйство будет отвечать. Но пока этот человек без особых примет работает как следует, трогать его не буду.

Я на этого Тройера взвалил всю бюрократию. Ему привычнее, да и по должности положено. Валериан Дмитриевич не роптал, делал всё тщательно и исправно. Бумажка к бумажке, запрос к запросу, все подшито, задница прикрыта. Пусть работает. Мне не жалко. А я всё время держал в голове реплику Агнесс, произнесенную во время обсуждения моего назначения. «Ты же всегда можешь подать в отставку?» — спросила она. И вот этот шанс спрыгнуть с подножки, если пойму, что не справляюсь, придавал спокойствия. Это я в кабинеты наездами появлялся, потому что встречался с разными людьми, которые, как мне казалось, нужнее государевой службы.