Стоя в чужой могиле
Шрифт:
— Тебе потребуется фотография как для паспорта. Найдешь?
— Никогда не испытывал в ней нужды.
Она посмотрела на него:
— У тебя нет паспорта?
— Не потрудился его обновить. Меня вполне устраивает старый.
Очередной взгляд.
— Когда ты в последний раз выезжал из города? Не по работе, для удовольствия?
Он легкомысленно пожал плечами под ее взором: теперь она изучала его наряд.
— Джеймс любит, чтобы под ним одевались прилично.
— Ты, может, и бываешь под ним, но только не я.
— На другое могу не рассчитывать? —
— Дома. — Он увидел, что она готова вспылить, и вскинул руку. — Я не ставлю тебе палки в колеса. Просто не спал до трех, смотрел все заново. Потом проспал и не успел ничего собрать.
— Метишь в эксперты и до поры никого не подпускаешь?
— Можешь назвать меня даже незаменимым.
— Фантазии, Джон, пустые мечты.
Они подошли к распахнутым настежь дверям отдела криминальных расследований, два детектива уже сидели за своими столами. Войдя, Ребус почувствовал аромат свежезаваренного кофе. Кофейник стоял на шкафу с папками. Кларк налила им обоим.
— Молоко у кого-нибудь есть? — спросила она.
Полицейские помотали головами.
— Твой зов пришпорил меня, — сказал Джеймс Пейдж, входя в кабинет.
В одной руке он держал литровый пакет молока, в другой — коричневую кожаную сумку.
— Привет еще раз, — сказал он Ребусу.
— Доброе утро, сэр.
— Мы здесь зовем друг друга по имени, Джон. — Пейдж протянул Кларк молоко, не сводя глаз с Ребуса. — Есть какие-нибудь новости по этим делам?
— Только то, что они далеко не полные. Зоуи Беддоус встречалась с женатым человеком, ему-то она и отправила фотографию. Но я выяснил это только из разговора с ним. В деле он фигурирует как обычный приятель.
— А сама фотография?
— Не сохранилась. По его описанию — холмы, небо и дорога.
— Очень похоже на ту, что отправила Аннет Маккай, — добавила Кларк.
Ребус не удержался и уточнил:
— Если это она ее отправила.
— Не будем спешить с выводами, — возразил Пейдж. — А как насчет Эвимора и Стратпеффера?
— Я немного покопалась в Интернете, — сказала Кларк. — До две тысячи пятого или шестого года отправить фотографию с одного телефона на другой было не так-то просто.
— Неужели? — нахмурился Пейдж. — Так недавно?
— Может быть, имеет смысл показать наше фото кавалеру Зоуи Беддоус, — предложил Ребус. — Даже если место не то. — Он сделал паузу. — И если позволите, кое-что еще…
Он чувствовал, что Шивон Кларк затаила дыхание в страхе, что он отмочит номер.
— Да? — подбодрил его Пейдж.
— Нужно передать новую фотографию в прессу. У кого-то да екнет.
— В двенадцать будет пресс-конференция, — сказал Пейдж, посмотрев на часы.
— Неужели? — В голосе Кларк прозвучала досада — почему ей не сказали?
— Мать объявляет вознаграждение. Десять тысяч фунтов, кажется.
— Серьезные деньги для жителя Лохэнда, — заметил Ребус.
— Джеймс, я тебе нужна на пресс-конференции? — допытывалась Кларк.
— Мы все пойдем — пусть люди знают, что мы болеем за дело. — Пейдж замолчал, заметив рубашку и щетину Ребуса. —
Впрочем, наверно, не все — а, Джон?— Как скажете, Джеймс.
— Общественное мнение и все такое… — Пейдж натянуто улыбнулся ему и направился в свой внутренний кабинет.
Ему пришлось поставить кофе и вытащить из кармана ключ, чтобы открыть дверь.
— В мое время там был стенной шкаф, — вполголоса сказал Ребус, обращаясь к Кларк.
— Был, — подтвердила она. — Но Джеймсу там, кажется, нравится.
Дверь затворилась, скрыв Пейджа. В этой комнатушке, насколько помнил Ребус, было нечем дышать, а освещение — только искусственное. Но Пейдж, похоже, там жил припеваючи.
— Я прошел проверку? — спросил Ребус у Кларк.
— Почти.
— Не забывай, это только первый день. У меня еще масса времени, чтобы выкинуть что-нибудь эдакое.
— А может, воздержишься? Ну, для разнообразия — хоть раз в жизни?
8
Директор школы предложил им свой кабинет, но Кларк отказалась. Пока они с Ребусом ждали в коридоре, она объяснила причину.
— Слишком жуткое место. Раз ты сюда попал, у тебя неприятности. Пусть лучше расслабится и разговорится.
Ребус согласно кивнул. Он смотрел в окно, выходившее на спортплощадку. Окно было с двойным остеклением, но конденсат все равно проникал внутрь. Деревянная рама пропускала влагу.
— Чуть больше любви и заботы, и было бы терпимо, — заметила Кларк.
— Либо так, либо снести до основания.
— Новые школы для всех, когда мы получим независимость.
Ребус посмотрел на нее:
— А как быть с твоим «мы»? Ты не забыла про свой английский акцент?
— Думаешь, меня надо выслать?
— Ну, может, тебя и оставим на всякий случай.
Ребус расправил плечи, когда в коридоре возник и направился к ним парнишка в школьной форме. Волосы падали ему на глаза, а полосатый галстук был завязан громадным узлом.
— Ты и есть Томас? — спросил Ребус.
— Томас Редферн? — уточнила Кларк.
— Ага.
Редферн не жевал жвачку, но говорил так, будто жевал.
— Ты учишься в одном классе с Аннет?
Редферн кивнул.
— Ты не возражаешь, если мы с тобой побеседуем?
Парнишка пожал плечами и засунул руки поглубже в карманы брюк.
— Я уже говорил полиц…
— Мы знаем, — оборвала его Кларк. — Нам просто нужно кое-что уточнить.
— Эта фотография все еще у тебя? — спросил Ребус. — Та, что прислала Зельда?
— Ага.
— Не покажешь? — Ребус протянул руку.
Редфрен вынул из верхнего кармана блейзера телефон и включил.
— Извини, что дернули тебя с урока, — сказала Кларк.
Тот фыркнул:
— Две химии.
— Мы разрешим тебе долго, очень долго идти обратно.
Редферн нашел фотографию и развернул телефон так, чтобы им было видно. Ребус забрал у него телефон. Он счел, что снимок не слишком смазан, — значит, его сделали не из движущегося автобуса и даже не через стекло. У него сложилось впечатление, что фотограф стоял и был приблизительно одного с ним роста.