Страна Незаходящего Солнца. Том I

Действия тэйсинтай, видимо, были не совсем удачными. Пехотные цепи и танки уже добрались до первой линии, русские закидывали гранатами укрепления, сгоревшими стояли далеко не все советские танки. Хэчиро решил прорываться к своим, но теперь он, по сути, находился в нескольких сотнях метров за линией фронта, и пехотные цепи попросту расстреляли бы его раньше, чем он успел бы добраться до своих окопов. Вдруг справа раздалась автоматная очередь, и у старшины не осталось времени на раздумья.

Спасаясь от стрельбы, он рванул к танку, до которого было всего несколько метров, но не смог преодолеть даже их — его сапог поскользнулся на пропитанной кровью убитого танкиста и внутренностями тэйсинтай земле, из-за чего Хэчиро упал, выставив руки вперед и ухватившись за танк, кое-как удержавшись на нижней границе проделанной смертников дыры в броне. Он сделал руками рывок вперед и по сути закинул себя в корпус, но этого все еще было слишком мало, поскольку ему хватило силы забраться туда лишь до груди. Переставляя руки вперед, Хэчиро ухватился за какую-то железную палку с погоревшей резиновой накладкой на конце, а через секунду и за вторую такую же в другой стороне. Он сделал еще один рывок, намереваясь добросить себя до сиденья, находившегося чуть поодаль между этими палками.

Он смог это сделать, но, неожиданно для самого японца, «палки» от такого рывка сами двинулись в его сторону и оказались выдвинуты вперед. Хэчиро сел на сиденье, осмотрев сломанные, как ему казалось, палки. Справа от него была еще одна такая, но изогнутая внизу и имеющая круглый черный наконечник, тоже выдвинутая вперед. Хэчиро даже нашел в себе силы посмеяться над тем, что кумулятивный эффект, который должен был отправить большую часть находившихся в танке объектов назад, почему-то вывернул эту железку вперед. Старшина обратил внимание, что вид из дыры изменился. Он посмотрел вперед и, если бы не был так обессилен, отпрыгнул бы от увиденного.

Только сейчас до него дошло, что он случайно привел в движение русский танк без половины лобовой проекции. «Палки», которые он «сломал», оказались рычагами, передвинутыми ими в положение переднего хода. Хэчиро не знал, что такое коробка передач, но догадывался, что рычаг с круглым наконечником тоже имеет какое-то отношение к движению машины. Он быстро понял, что едет вперед, то есть к своим, и улыбнулся. Радость пропала, когда он понял, что теперь все его сослуживцы в укреплениях просто будут считать, что к ним едет поврежденный русский танк, и вряд-ли какой нибудь тэйсинтай упустит возможность уничтожить его вместе с собой. Хэчиро крайне не хотел ни стать жертвой союзников, ни вынудить их погибать за уничтожение уже, по сути, трофейного танка. Ему, старшине из обычной пехоты, пришлось ускоренно (в течении не более чем полутора минут) проходить курс обучения советского танкиста, чтобы понять, как остановить танк. Он был сильно напряжен и наконец решился.

Подвинувшись вперед, Хэчиро положил одну руку на рычаг, а вторую на рычаг КПП, тот самый, с круглым наконечником. Выждав момент, он выглянул в огромную дыру в броне и понял, что, кажется, оказался довольно далеко от вражеских пехотных цепей, а до своих окопов еще не добрался и угрозы сослуживцам не создал. Это был именно тот временной промежуток, который был так ему необходим. Он дернул на себя оба этих рычага.

Его куда более слабая раненная рука соскользнула с рычага КПП не поменяв его положение. Но рычаг управления поддался и перешел в нейтральное положение. Хэчиро не видел этого, но правая гусеница танка остановилась. Он снова выглянул в дыру, и даже не сразу понял, что происходит. Танк вращался на месте, то показывая ему те позиции, на которые он собирался спрыгивать, то разворачивая без какой либо защиты прямо к ведущим бой цепям советских солдат. Дождавшись, пока танк будет направлен «к своим», Хэчиро выпрыгнул из боевой машины на землю. И ему еще очень повезло, что он успел вовремя отползти, не попав под движущуюся гусеницу многотонного стального монстра.

Наконец-то он был в относительной безопасности — по крайней мере, врагам он вряд ли был интересен, а вот вращающийся на одном месте танк мог вызвать вопросы и у них, и у союзников. Но сделать с ним что-то старшина уже не мог, а как остановить вторую гусеницу не предполагал вовсе, ведь в его понимании именно те рычаги, за которые он дернул, должны были отвечать за обе гусеницы. Впрочем, к неисправности управления танком у него претензий не было, он был удивлен, почему танк вообще продолжил движение после такого повреждения. Да и вообще, ему надо было отходить, времени на раздумья о танке не оставалось.

Хэчиро перемахнул через небольшую земляную насыпь и осмотрелся. Стрельба на линии, где он находился, почти прекратилась. Русские залезали в окопы снизу, а его сослуживцы отступали дальше. Хэчиро отправился за ними, в сам поселок Хулун-Буир, понимая, что в городском бою большевикам будет намного сложнее — по крайней мере, он считал так, исходя из того, что сам мог придумать куда больше способов, как навредить атакующему противнику малыми силами, если ты находишься в городе, а не почти в голом поле против танков и авиации.

Конечно, назвать Хулун-Буир «городом» язык не поворачивался — сейчас большая часть этого поселка состояла из деревянных бараков, традиционных жилищ местных племен эвенков и тоже деревянных построек маньчжурской администрации. Здесь было сложно найти даже двухэтажное здание, не говоря уж о том, что весь этот поселок можно было проехать на танке и не заметить, как складываются под гусеницами постройки из некачественного дерева и даже ткани. Реализовать здесь что-то типа битвы за Берлин, где заместо фольксштурмистов с панцерфаустами будут резко выбегающие из-за угла тэйсинтай было довольно сложно. С другой стороны, еще только прибегая в поселок, старшина по привычке нашел несколько позиций для солдат в зависимости от их вооружения и численности. Только после этого он вспомнил, что сейчас у него нет солдат, никаких. Вернее, они есть, но где они находятся — загадка, ведь костяк подразделений его дивизии должен был находится дальше Хулун-Буира, в Цицикаре, но уже определенно или занял позиции, или был выведен из города и направлен на передовую. Так или иначе, сам Хэчиро, скорее всего, уже был признан погибшим или пропавшим без вести, и его взводом давно командовал кто-то другой, скорее всего, лучший из сержантов или старший сержант. Поэтому не очень-то он и торопился в пункт постоянной дислокации, да и выглядело это не очень — солдат с оружием бежит в тыл, минуя все линии обороны и не участвуя в локальных столкновениях с противником. Это было недопустимо для настоящего бойца Императорской Армии.

Хэчиро забежал в один из переулков между бараками-казармами, после чего вышел на небольшой пустырь, к которому было вытоптано множество троп и дорог со всех сторон. Посреди него стоял колодец, то, что нужно было старшине сейчас, поскольку он за последние десять часов уже поучаствовал в двух боях и преодолел около 40 километров, но не выпил ни капли жидкости. К тому же, рядом с колодцем как раз стояли полные ведра воды. Хэчиро подбежал к ним и, сев на землю, умылся и выпил из одного из них. Но вскоре его прервал чей-то голос.

— Старшина, зачем вы это делаете?

Он тут же встал и увидел стоявшего сбоку от него лейтенанта. На его форме над правым нагрудным карманом была нашита черная буква «М», символ военной полиции. Кажется, старшина слишком заигрался в личные подвиги, и теперь ему придется отвечать за то, что уже почти половину суток он даже не пытается прибыть в пункт постоянной дислокации своей части.

— Товарищ лейтенант!.. Я занимаю новые рубежи вместе со всеми-…

— Старшина, это не важно. Вы знаете, что это за ведра?

— Никак нет…

— Вам повезло. Они, как и весь колодец, подготовлены для русских.

— Что?! Вы в курсе, что они на нас напали?

— Старшина, соблюдайте субординацию. Я знаю о ситуации достаточно. Как только пехота отойдет на более дальние рубежи, колодец и в частности эти ведра будут отравлены, и через несколько дней русская армия потеряет боеспособность из-за распространяющихся инфекций. Не мешайте вести работу.

— А остальные? Этот колодец используют и местные жители.

— Я действую по приказу из Управления водоснабжения и профилактики, 516-ый отряд. Старшина, ты солдат Императора, неужели ты будешь мешать не только мне, но и всему Управлению, да и самому Императору в уничтожении врага, только потому что из колодца пьют гражданские?

— Никак нет, товарищ лейтенант! Я никогда не ослушаюсь приказа и не подниму оружие против своих товарищей. Разрешите идти?

— Разрешаю. И не пей больше откуда попало, особенно если окажешься на оккупированной территории.