Страна Незаходящего Солнца. Том I
Шрифт:
— Хах, ну, а Чунцин-то зачем? Его ведь теперь, по сути дела, нету.
— В смысле? А куда он делся? Уже взяли?
— Ямада-доно, ты читаешь новости? Мы применили там новое оружие. Одна бомба стерла город с лица земли. Это было 2 августа.
— Серьезно? Да уж, заработался, даже такого не знал… Так почему никто не даст эту бомбу нам, чтобы стереть с лица земли наступающие части РККА?
— Поверь, это сверхсложные секретные проекты, скорее всего, других таких бомб просто нету. И не факт, что будут. Но некоторые офицеры говорили, что другие, впрочем, и не нужны, потому что в Чунцине убили всех важных лидеров китайского сопротивления, уже сейчас в Китае пошел процесс распада союзов. Все опять будет как в 1937, или даже раньше. Там, куда не зайдут наши
— И это тоже сделал Канеширо-доно, да?
— Хах, ну, хотя бы здесь он не замешан.
– Хикосабуро, конечно, не знал про немецкую подлодку и ее груз, а так же про неоценимую помощь со стороны генерала в его успешной доставке.
— Ну, уже неплохо. Глядишь, так и сделать что-то без него сможем, а то и успешно сделать! Напомни, сколько ему лет?
— Я не знаю, Ямада-доно. Просто знай, что он служит с 1892 года.
— Получается… Ух ты, он на службе уже 53 года. Ему, как минимум, 71 год, если допустить, что он пошел на службу сразу в 18 лет.
— Честно говоря, не вижу ничего особенного. Нашему премьер-министру уже 77 лет, в конце концов, пока они могут выполнять свои обязанности, я не думаю, что их возраст на что-то влияет. Судя по действиям Канеширо-доно, до маразма ему еще очень далеко. Скорее, наоборот, от старости он открыл в себе способности к провидению.
— Да я и не осуждаю. Ну, допустим, ему 70 лет, а нам с тобой сколько? Тоже, знаешь ли, далеко не восемнадцать. Но я же не предлагаю снять себя с должности из-за возраста, хотя я на службе уже 43 года, в мирное время, скорее всего, отпустили бы.
— Да и мне не долго бы осталось. Только вот, похоже, мы с тобой умрем раньше, чем увидим это самое «мирное время» еще раз. Восемь лет уже одна война, так мы теперь еще и не глубокий тыл, а линия фронта.
— Это испытания, которые мы должны пережить. Если мы выстоим сейчас, определенно, следующая эпоха жизни Японии будет одной из лучших, хотя бы из-за того, что самое худшее мы уже повидаем — надо будет попробовать и чего-то хорошего… И да, в этих разговорах с тобой на вольную тему я совсем забыл сделать кое-какой важный звонок.
Отодзо Ямада привстал и взялся за стационарный телефон на краю стола. Набрав там короткий номер, он снова сел, приложив трубку к уху. Ему ответили почти мгновенно.
— Отряд 100 на связи, дежурный по штабу рядовой Хига.
— Это главнокомандующий Квантунской Армии. Соедини меня с генерал-майором Вакамацу.
— Так точно.
Через немного более длительный, но все еще не больше нескольких секунд, промежуток времени, ему ответил уже другой голос, более низкий и принадлежащий явно намного более старому человеку.
— Генерал-майор Юдзиро Вакамацу на связи. Товарищ генерал, это Вы?
— Да, это я. Вам должны были доложить.
— Так точно, товарищ генерал.
— Вакамацу-сан, как идет выполнение специальной задачи? Ты к ней уже приступил?
— Так точно, товарищ генерал. Развитие операции идет в соответствии с присланным Вами планом, а что, у Вас есть какие-то вопросы?
— У меня есть только один вопрос. Из восьмисот твоих подчиненных по линии отряда 100, сколько находится в пункте постоянно дислокации и вообще в окрестностях Мэньцзятуня?
— Почти все бойцы, кроме занятых на спецзадаче, находятся здесь, товарищ генерал.
— Передислоцируйтесь в Харбин. Вы нужны там к 18 августа, поторопитесь.
— Товарищ генерал, виноват, как в Харбин? Все подразделение сразу?
— Нет-нет, не надо все. Оставь лабораторию и необходимое для ее функционирования там, в Харбине нужны сами микроорганизмы и средства их доставки противнику. Это как минимум артиллерийское подразделение, и большая часть склада. В остальном, по усмотрению, я думаю, ты знаешь своих же подчиненных.
— Так точно, товарищ генерал.
Будет выполнено.Ямада положил трубку. Он только что на один шаг приблизился к полномасштабной биологической войне. И если для кого-то это было преступлением, то для Ямады и Хикосабуро это было стратегическим планом. Генералы посмотрели друг на друга и улыбнулись, даже не продолжив свой резко оборванный Ямадой диалог. Скоро инициатива в войне будет в их руках, и тогда чаша весов заметно склониться в пользу великой Империи...
Глава XI
В Пинфан ехал «Куроган». В нем сидело два человека, обычный рядовой шофер и сидевший рядом офицер.
Офицеру было под пятьдесят лет, у него были усы и небольшая бородка, на глазах очки с круглой оправой, а волосы скрыты под уставной армейской кепкой. Температура в окрестностях Харбина сейчас, во второй половине августа, все еще была где-то около +15 градусов, поэтому одет он был в летнюю униформу, в отличии от многих солдат и офицеров из более северных регионов Маньчжурии и Мэнцзяна. На поясном ремне были закреплены офицерский планшет и кобура, в которой находился довольно редкий пистолет «Тип 19», предназначенный для офицеров Квантунской Армии и вообще контингента в северном Китае. Этот офицер был одним из не более чем ста владельцев данного оружия, и очень этим гордился, зная, что Тип 19 лучше оригинального пистолета Тип 14, который сложнее в производстве и хуже в характеристиках.
На погонах у него было две большие серебряные звезды — значит, он был генерал-майором Императорской Армии. Над правым грудным карманом была темно-зеленая буква «М», безошибочно определявшая в нем офицера военной медицинской службы. И этот офицер посмотрел в окно.
Было еще довольно темно, хотя, казалось, солнце начинало подниматься. Возле Пинфана, там, где он сейчас проезжал, было много полей. Он уже давно не бывал в Маньчжурии, но именно бескрайние пустые просторы этого региона так хорошо ему запомнились. Что здесь он мог видеть всю местность на много километров вперед, и понимать, что в этих полях нет никаких укрытий, что намного севернее, где ему доводилось бывать во время нескольких специальных операций, в степях, напоминавших пустыню, везде ничего не было. Какой-нибудь небольшой ветер здесь, не встречая препятствий, расходился на десятки километров, а немногочисленные реки были единственными источниками воды для многих людей по течению выше. Особенно это было актуально сейчас, когда на разных уровнях, из одной реки пили как японские гарнизоны, так и советские наступающие части. Генерал-лейтенант представил себе последствия, если бы кто-то, тайно, находясь условно между этими двумя категориями потребителей водных ресурсов, по середине реки, течение которой несет воду на север, к русским, запустил в реку химические отходы, споры смертельных заболеваний и подобные вещи. Он незаметно улыбнулся. Для многих людей такая мысль была бы неким представлением об ужасном будущем, но для него была вторым (после необъятных пространств) приятным воспоминанием о времени, проведенном в Маньчжурии в прошлом.
Водитель свернул в небольшой городок. Здесь, на довольно узких улицах, было еще темнее, но включить фары генерал-лейтенант не разрешал, говоря, что вражеская разведка и авиация может следить за этим районом. Пока «Куроган» медленно проезжал по улицам, он рассматривал здания и проходивших людей. Не то, чтобы за эти годы поменялось особо много: в переулок, как бы скрываясь от лишнего внимания японцев, сбежал какой-то сгорбленный старый бедняк, в это время по обочине спокойно шел японский рядовой с винтовкой на плече и в каске — офицер знал это место, и, видимо, здесь все еще регулярно проходил патруль. Чуть дальше, на скамейке с облупившейся краской, сидел другой солдат с перебинтованной головой. Судя по всему, он был отправлен в тыл из-за ранения, но даже здесь фронт довольно быстро гнался за ним, ежечасно приближаясь к Харбину и Пинфану в частности. А вместе с этими городами, фронт приближался и к одному объекту, даже комплексу объектов, возле города.