Странник. Американская рулетка СИ

В итоге я переночевал в отвратительном мотельчике где-то на окраине Бруклина, совсем рядом с местной кольцевой дорогой. После «Волдорфа» контраст был разительный. Портье – маленький съеженный человечек с пожеванным личиком – посмотрел на меня с удивлением и спросил, где же моя дама. А когда я ответил, что собираюсь провести ночь один, ухмыльнулся и предложил на выбор несколько недорогих проституток. Только этого мне в тот момент и не доставало!

Утром, отвратительным серым осенним утром я, поеживаясь от недосыпа, отправился на поиски пункта проката автомобилей. Все свои новые шмотки я с некоторым сожалением оставил в мотеле. Представляю себе удивление горничной, когда она обнаружит чемодан, набитый великолепными, почти не ношеными вещами. Но не следует жадничать. Появившийся в торговом порту человек с большим чемоданом выглядел бы, по меньшей мере, странно. На сухогрузах очень не любят пассажиров. Во всяком случае, таких, о которых им становится известно. Конечно, деньги у меня были. Я мог бы купить билет на самолет и с комфортом улететь из ставшего для меня опасным Нью-Йорка. Но вот документы... Связываться с бдительными американскими пограничники в моем положении, пожалуй, не стоило.

Пока я разбирался с каким-то вялым и тоже невыспавшимся владельцем проката, пока мне подогнали единственную оставшуюся в наличии маломощную «тойоту», сквозь мутные облака неожиданно пробилось солнце и потеплело настолько, что я выключил в машине печку и приоткрыл окошко. Длинная, похожая на покорное стадо вереница машин застыла перед ведущим из Бруклина в Манхэттен туннелем Беттэри. Я еще раз прокрутил в уме план действий. Все было довольно просто. Итак, добираюсь до места, бросаю машину с лежащим в багажнике чемоданом, ключ оставляю в замке зажигания и сматываюсь. Ничего особенного. Кто заберет машину и что он будет делать дальше – это уже не мое дело. Интересно все-таки, чем может быть наполнен этот тяжеленный чемодан? Неужели наркотиками? Но не похоже, чтобы солидный, набитый деньгами мистер Триммер связывался с такой ерундой, как наркота. Нет-нет, тут было что-то другое, но это меня совершенно не касалось. Я даже не попробовал взглянуть, что там внутри, хотя с моими-то навыками это было бы парой пустяков. Но любопытство в таких делах иногда дорого обходится...

Под гудки и чертыханье опаздывающих водителей машина наконец-то вползла в туннель, и через несколько минут я уже петлял по узким улочкам Даунтауна. Еще немного, и закончатся все мои мучения: я снова стану свободным Странником. Пять-шесть дней путешествия через океан, а там – Стокгольм. От Швеции совсем недалеко до Питера. Что-то я давненько не был дома... Я так задумался, что чуть было не проскочил на красный свет – прямо под грозным взглядом притаившегося у тротуара мента. Только этого мне не хватало! Нет-нет, все решено: завтра мои заокеанские гастроли заканчиваются.

Я миновал кипящий как забытая на плите кастрюлька муравейник Чайнатауна, вывернул на Бауэри и довольно быстро поехал на север. В инструкциях Триммера не было сказано, что я должен появиться в районе Таймс-Сквер ровно в одиннадцать и ни минутой позже. Видимо, он понимал, что в таком городе как Нью-Йорк точно рассчитать время движения автомобиля практически невозможно. Ну что ж, и на том спасибо. Я увернулся от огромного красного джипа, пытающегося влезть прямо у меня перед носом, и прибавил скорость, стараясь успеть проскочить на мигающий зеленый свет светофора. Джип взревел, тоже поддал газу, в одну секунду оказался слева от меня и басовито засигналил. Стараясь не обращать внимания на этого наглеца, я только чертыхнулся. Не люблю водить машину в сумасшедших мегаполисах вроде Нью-Йорка, и особенно сейчас, когда, как бы я ни пытался себя успокоить, нервы были напряжены до предела…

Джип снова взревел клаксоном. Ехавшая перед ним старушка в допотопном «шевроле» нервно оглянулась и включила поворотник, стараясь побыстрее убраться с дороги. Я невольно взглянул на нетерпеливый джип. Правое переднее окно было опущено, и в него, чуть ли не вываливаясь наружу, высовывался мой старый знакомый Чекист, делая рукой какие-то знаки. Непонятно, как ему удалось меня выследить… Радоваться было нечему: к тому моменту, когда я избавлюсь от чемодана, Чекист вполне может успеть меня пристрелить. Лишние люди ему ни к чему.

Больше не глядя на Чекиста, я резко вдавил в пол педаль тормоза. По счастью, ехавший позади меня коричневый почтовый автобус вовремя среагировал и тоже притормозил. Джип проскочил немного вперед и, невзирая на протестующие гудки, остановился, поджидая меня. Я круто вывернул руль вправо и, чуть было не задев припаркованную машину, просунулся в щель между тротуаром и набирающим скорость автобусом. Черт, справа была улица с односторонним движением, но не в нужную мне сторону. Наплевав на все правила и спугнув стоявший на перекрестке «мерседес», я, сломя голову, рванул против движения. К счастью, маленькая «тойота» легко могла разминуться с шарахающимися от нее встречными машинами. От волнения с трудом переводя дыхание, я выскочил на Четвертую авеню и помчался вниз. Красного джипа не было видно. Для надежности я еще немного покрутился по узеньким улочкам Сохо, а потом, набравшись решимости, снова рванул по Восточному шоссе на север. Как бы не выслеживал меня Чекист, найти в Манхэттене стандартную серую «тойоту» практически невозможно. Если, конечно, не поднять на ноги сотни и сотни профессионалов. Но я сомневался, что в распоряжении Чекиста могло быть такое количество людей.

Съехав с шоссе на Сорок восьмую улицу, я пересек Бродвей, развернулся на Пятой авеню и подъехал к Таймс-Сквер. Разумеется, парковаться там было негде. Триммер предусмотрел и это: в инструкции было сказано, что можно оставить машину на ближайшем гидранте. Меня почему-то умиляли эти небольшие пожарные водозаборные колонки, расставленные в Нью-Йорке на каждом шагу. Казалось, огромный город построен из соломы и поэтому так опасается пожаров. Я никогда не слышал, чтобы хотя бы один из этих гидрантов был использован по назначению. Тем не менее, парковаться у гидранта считается в Штатах страшнейшим из грехов. Менты тут же арестовывают и увозят оставленный хоть на десять минут автомобиль, невзирая на отчаянные мольбы его незадачливого владельца. Интересно, на что рассчитывал Триммер, приказывая бросить машину в таком неподходящем месте? Но это уже его дело, не мое.

Я старательно прижался к тротуару на самом углу, в том месте, откуда была хорошо видна сверкающая даже днем огнями реклам шумная многолюдная Таймс-Сквер, выключил двигатель и выбрался наружу. Какой-то индус в чалме, торгующий с тележки пронзительно пахнущими подгорелыми орешками, взглянул на меня как на психа. Я подмигнул ему – дескать, не боись, все учтено – и вздохнул. Несмотря на то, что теперь я был свободен, как океанский ветер, вместо облегчения я чувствовал непонятную тяжесть на душе. Нужно было убираться отсюда как можно скорее.

Еще раз подмигнув индусу, который тотчас отвлекся, чтобы насыпать в пакетик орешки двум школьницам в ярких куртках, я пробился сквозь толпу и, плюнув на светофор, бросился бежать через дорогу к островку, образованному на пересечении Седьмой авеню с Бродвеем. Огромная очередь, выстроившаяся у касс, бойко торговавших билетами на бродвейские шоу, недовольно зашумела, когда я пробирался сквозь нее. Но я просто позвоночником чувствовал, что теперь, когда задание выполнено, и я лишился опеки Триммера, нужно уйти от оставленной машины подальше. Доберусь до Вест-Сайда, а там возьму такси и прямо в Элизабет, на другой берег Гудзона. Городишко довольно гнилой, но ночь я как-нибудь перекантуюсь, а там – в порт...

Мои размышления были довольно грубо прерваны выросшим как из-под земли Чекистом. Несмотря на тяжелую гипсовую повязку на правой руке, он выглядел вполне готовым к бою.

– Ба, – угрожающе произнес он, хватая меня за руку, – какие люди! Ну и где ты машину бросил, лох? Быстро колись, времени-то нет совсем.

Понимая, что сейчас с ним лучше не спорить, я молча ткнул пальцем в направлении оставленной «тойоты».

– Сволочь тупая! – заорал на меня Чекист. – Да ты вообще знаешь, во что ввязался, лапоть? Триммер тут такую заварушку устраивает... Бомба у тебя там, понимаешь, бомба!

Где-то совсем рядом взвыла полицейская сирена. И хотя это был вполне обычный для Нью-Йорка звук, мне стало сильно не по себе. Все странные и неясные мне пункты инструкции Триммера вдруг сложились в одно целое. Я понял, что Чекист не врет. В машине бомба. Почему Триммер решил взорвать бомбу, теперь уже не имело никакого значения. Чекист скрежетнул зубами и схватился здоровой рукой за голову.

– Все, кранты, не успели! Неизвестно, когда рванет. В любую секунду может. Вот подставили-таки, суки! Да и хрен с ними теперь…