Странник. Американская рулетка СИ

Джоан изумленно посмотрела на Майера.

– Да-а, действительно актриса. Жаль только, что такой талант пропадет ни за что.

– Не пропадет, у нас не пропадет! – многообещающе прокаркал Масляный.

От этих слов Джоан сжалась в комок. Виктор всегда скептически относился к ее желанию стать актрисой и не знакомил Джоан ни с какими агентами. Он ее вообще ни с кем не знакомил. У него даже родственников не было. Родители давно умерли, а дальняя родня как-то растерялась, разъехалась по миру. Джоан подумала, что Виктор в самом деле порой вел себя довольно странно, даже загадочно. Если он и вправду не работал на Уолл-Стрит, то откуда у него деньги, дорогой автомобиль, хорошая квартира? Но она не могла бы допустить, что Виктор какой-нибудь бандит, русский мафиози... Хотя – что она знает о бандитах?..

– Я не верю вам, Джоан. – тяжело произнес Майер.

– Ну, колись, лапа, – прошипел над ухом Масляный, и ей показалось, что от него тошнотворно пахнуло кровью. – А то ведь вопросов у нас к тебе еще много. Устанешь отвечать...

Майер кивнул Масляному, тот замолчал и стал суетливо открывать сундук. Замок на крышке щелкнул, и Джоан вздрогнула, услышав тяжелый стон. С неожиданной силой Масляный выволок из сундука грузного смертельно бледного мужчину со скованными сзади руками. Мужчина повалился на подставленный стул и снова застонал.

– Смотрите внимательно, Джоан, – голос Майера стал металлическим, – возможно, вы когда-нибудь встречали этого человека. Припоминайте, это очень важно.

Джоан с ужасом и жалостью посмотрела в лицо несчастного и содрогнулась. В первую минуту это лицо показалось ей незнакомым. Но потом она как-то сразу поняла, что это ее Виктор, измученный и несчастный. Такой, каким она никогда его не видела. Наверное, они убьют его, вне зависимости от того, что она сейчас ответит…

– Я ничего не знаю! – немеющими губами проговорила Джоан. – Я никогда в жизни не видела этого человека. Мне нехорошо, отпустите меня, пожалуйста.

Она судорожно пыталась сообразить, известно ли Майеру, что этот русский – тот самый Виктор, о котором он ее только что расспрашивал. На всякий случай она не рискнула еще раз взглянуть на Виктора, чтобы случайно не выдать ни его, ни себя. К счастью, Виктор тоже не обращал на нее внимания. Он сидел, чуть согнувшись и уставившись бессмысленным и каким-то сонным взглядом в стол. Джоан старалась не думать о том, что ему сейчас, наверное, ужасно плохо.

– Ну ладно, – произнес Майер после столь тягостного для Джоан молчания, – а теперь расскажите нам, каким образом вы оказались в резиденции мистера Кей?

У Майера был такой вид, словно ему было очень неприятно задавать подобные вопросы.

– Как могло случиться, что вы, впервые попав в Центр и совершенно не умея в нем не ориентироваться, тем не менее пробрались в его святая святых и, скорее всего, подслушивали, словно любопытная служанка у хозяйской спальни. Ведь вы подслушивали, я не ошибся?

– Это получилось случайно… я просто заблудилась, – пробормотала Джоан, чувствуя, как кровь отливает от лица. Сейчас, подумала она, он спросит про умершего старика, и тогда все, ей конец. – Здесь такие лабиринты, что я...

– Понимаю-понимаю, – Майер скривил губы в подобие улыбки и переглянулся с Масляным. – Лабиринты, да. А только почему вы, вместо того, чтобы приятно проводить время в обществе мистера О’Хейли, вдруг пустились в бега по нашим лабиринтам? Неужели случайно?

Видя, что Джоан хочет что-то сказать, Майер хлопнул ладонью по столу. Его улыбка превратилась в оскал:

– Не много ли у нас получается совпадений и случайностей? По-моему, слишком много! Вам так не кажется? Что, молчите? Жаль… Вы, девочка и не представляете себе, в какую неприятную попали историю. Заблудилась она, видите ли!..

Отвратительный Масляный придвинулся поближе к Джоан и захихикал.

– Но если посмотреть на дело иначе… Может сказать и так, что вам, Джоан, удивительно повезло, – задумчиво протянул Майер, – и мы с вами еще сможем договориться. В конце концов, никто, кроме меня и Вилли, – он указал на Масляного, – не знает, что вы добрались до кабинета мистера Кей. Вы ведь не против решить вопрос полюбовно? Ну, вот и славно. Потому что я, знаете ли, не люблю, когда меня пытаются одурачить, очень не люблю. Если вы сейчас выложите все то, что слышали, стоя у дверей кабинета, и к тому же расскажете мне правду о своих русских друзьях...

Джоан пыталась сообразить, как ей следует поступить. Главным для нее было то, что они, похоже, не догадывались, кто виноват в смерти старика. Возможно, даже не знали о том, что он умер. Но рядом сидел Виктор, такой несчастный, в наручниках... Нужно было срочно что-то придумать. Но что?..

– Да, многовато у нас получается русских… – Майер поднялся со стула и стал расхаживать по тесному кабинетику, рассуждая вслух. – Слишком много русских и слишком много совпадений. Один русский случайно подсовывает нам нужный экземпляр…

Отстраненно, словно о ком-то постороннем, Джоан подумала, что «экземпляр» – это, скорее всего, она сама и есть.

– …Другой – какой-то бродяга – случайно попадает на объект, точно угадывает чужой персональный код и тоже оказывается задействованным в игре. Потом эта русская девчонка, которая вечно сует свой чересчур длинный нос куда ее не просят... А теперь вот и наша любительница приключений становится единственной свидетельницей Встречи. Удивительные совпадения… Да-а, задачка… Ладно, Вилли, думаю, тебе придется заняться этой девушкой всерьез. Ты все понял? А этого я пока отведу в камеру.

Майер встал и, придерживая рукой скованного поникшего Виктора, направился с ним к выходу.

– Ну что, лапа, вот теперь я с тобой и побеседую.

Масляный с довольный видом потер руки и покосился на Майера. Тот едва заметно кивнул и захлопнул за собой дверь. Одно плавное движение, и Масляный уже склонился над Джоан, глядя ей прямо в глаза. Она отпрянула и хотела было вскочить на ноги, но Масляный сильно ухватил ее своей ледяной лапой за руку. От этого жеста узкая бретелька платья поползла с плеча вниз.

– Значит так: ты мне быстренько рассказываешь про русских, потом о том, что услышала и увидела здесь, и тут же отправляешься куда захочешь. Хоть в Голливуд. Но если ты, лапа, будешь сейчас упрямиться, то снимать тебя после этого можно будет только в страшилках, но уже без всякого грима…

Джоан находилась в каком-то странном состоянии, близком к прострации. Снова – как тогда в зале – ей казалось, что все это происходит не с ней, что она только наблюдает эту сцену со стороны, как будто смотрит телевизор. Тем более, что Масляный и в самом деле очень походил на киношного монстра. В настоящей, реальной жизни таких людей не бывает... Она хотела поправить спавшую бретельку, но стоило ей пошевелиться, как Масляный с видимым удовольствием рванул легкую ткань, и та легко расползлась у него под рукой. Грудь обнажилась почти до соска, но Джоан совсем не было стыдно. Только почему-то стало очень жаль испорченного платья. Почти такое же носила Та в том фильме, где ветер из подземки бесстыдно вздувает ей подол. Джоан тысячу раз пересматривала этот отрывок, ловя и пытаясь повторить каждое движение. Удивительно, как Ей удавалось избежать пошлости и грязи. По крайней мере, на экране. Джоан смотрела и знала, чувствовала, что она сама точно такая же...