Странник. Американская рулетка СИ

Ухватившись за это воспоминание, Джоан почти не слышала шипящего голоса Масляного и даже не очень удивилась, когда мрачная комнатка поплыла куда-то в темноту…

Человек в пальто распахнул дверцу и сказал, что ни в какой Нью-Йорк ей ехать не нужно, и что он сейчас же отвезет ее обратно домой. Джоан послушно вышла из машины и, щурясь от яркого света фар, пошла вместе с ним по обочине. Из раскрытого нутра рефрижератора по наклонным сходням осторожно съезжал небольшой красный джип. Внезапно Джоан поняла, что ее не собираются везти домой. Она подумала, что Грэг оставил ее одну потому, что один раз ее уже отпустили, заставив все забыть и, видимо, решив, что она глупа, как все блондинки. Но теперь, когда они знают, что Джоан связана с ФБР, ее ни за что не оставят в покое. Ни за что!

Когда человек в пальто галантно распахнул перед ней дверь джипа, Джоан оглянулась. Оба грузовика удалялись, набирая скорость. На дороге осталась только брошенная машина Грэга. Помедлив секунду, Джоан решительно скользнула на сидение джип, на ощупь ухватилась за ручку противоположной двери и с облегчением обнаружила, что она поддается. Не думая о возможных царапинах и ушибах – так, как будто ее тело принадлежало другому человеку, – Джоан ничком выпала на дорогу, скатилась в канаву, влетела в кусты и только там позволила себе встать на ноги. Она бежала среди деревьев в почти полной темноте – до тех пор, пока не перестала слышать зовущие ее голоса.

А потом она по пояс провалилась в какую-то ледяную жижу и, немного успокоившись, прислушалась. В лесу было тихо. Джоан вылезла из лужи и, дрожа от холода, попыталась сообразить, в какой стороне осталось шоссе. Она вдруг поняла, что обязательно должна попасть в Нью-Йорк, чтобы предотвратить катастрофу. Теперь она точно знала, где искать того русского Ивана с его «грязной» бомбой.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

ДЖЕК

Если бы еще совсем недавно кто-то сказал Джеку, что ему так понравится самому принимать участие в операциях вроде той, которую пришлось провести этой ночью, он никогда бы не поверил. В его возрасте не следует так нервничать и бегать по коридорам, рискуя тем, что опять разыграется печень и поднимется давление. Но Джек вдруг почувствовал в себе такой непривычный, такой мальчишеский азарт, что ему даже показалось: он действительно помолодел. Во всяком случае, ни печень, ни суставы не давали о себе знать. Джек лег спать, не принимая снотворного. Фрэнк, которого он прихватил с собой из Лас-Вегаса, и несколько проверенных людей из Центра – вот все силы, которые понадобились для того, чтобы обезвредить русского бандита и освободить Весли. Пустяк, но как приятно! Наверное, это правда, что в каждом взрослом – даже пожилом мужчине – скрывается ищущий приключений мальчишка...

На следующее утро Джек проснулся, как обычно, ровно в девять. Нужно было сделать несколько важных звонков в Нью-Йорк и просмотреть на интернете новостные бюллетени. Как он и предвидел, политики начали усердно разрабатывать брошенную им как кость информацию. Слухи уже проникли в газеты, биржа тревожно призадумалась. Если он все рассчитал правильно, то совсем скоро к делу подключится ФБР. Конечно, об этом ему своевременно сообщат, но Джеку нравилось предугадывать те шаги, на которые он провоцировал всех невольных участников операции.

Джек вышел на внутренний балкончик и, облокотившись на перила, внимательно оглядел пустой холл Центра. Гости, как знаменитые, так и не очень, скорее всего, еще отсыпались после бала. Они тут совсем неплохо устроились, подумал он, вдохнув чистый прохладный воздух. Впрочем, так он думал всякий раз, когда прилетал сюда из Нью-Йорка. Но это его посещение Центра – последнее. Ах, как жаль, что больше нет старого Джона! Он, Джек, уже отдал распоряжение похоронить погибшего президента прямо здесь, на территории Центра. К сожалению, на этот раз без всяких почестей... Они с Джоном проработали вместе много лет и, когда у Джека было время, он всегда старался навестить друга. Поговорить, поспорить, обсудить с ним детали очередной операции. У Джона была светлая голова. Если он и заблуждался, то, в основном, только в отношении собственной персоны. Джон почему-то считал, что рожден политиком. Но на самом деле у него был слишком раскрепощенный для политика ум: слишком мало гибкости и умения ладить с людьми. Только работая с Джеком, он смог реализовать свои подлинные таланты. Да еще остаться в истории как подающий большие надежды безвременно погибший президент. Если бы Джек не помог ему тогда, то, вполне возможно, его действительно пристрелили бы. Но Джон опередил всех своих недоброжелателей. Да еще так ловко разыграл русскую карту, что Америка перепугалась до смерти. А это, в свою очередь, дало возможность провести еще несколько удачных операций. И все, включая самого Джона, остались довольны. Бедняга, надо же было так глупо умереть в самом начале их главного проекта, даже не увидев первых результатов!..

Да-а, вот мы и опять подставим им русского. Конечно, учитывая ситуацию в мире, кое-какие арабские семьи будут сильно недовольны тем, что у них не окажется никакой возможности реализовать свои самые кровожадные намерения. Не следовало бы наживать такое количество врагов, даже если собираешься исчезнуть для всех. Ну что ж, Весли достанется в наследство сложное и запутанное хозяйство.

Вспомнив о Весли, Джек нахмурился. Он был не очень доволен внуком. Слишком много эмоций и фантазий. Слишком сосредотачивается на мелочах, забывая, что это только мелочи. До сих пор дуется на него, дурачок. Но это пройдет. Весли не может не понять, что именно он ему предлагает… Джек был искренне убежден, что сам он в его годы был вполне зрелым и самостоятельным человеком. Подумав об этом, Джек усмехнулся. Нет, это вовсе не стариковское брюзжание. На самом деле он прекрасно понимал, что возраст тут ни при чем. С возрастом люди не становятся умнее. Может быть, прибавляется немного опыта, но и только. А Весли... что он знает о жизни? Но ничего, Джек был уверен, что испытания пойдут ему на пользу... Включая знакомство с таким человеком, что само по себе тоже испытание. Хотя у Джека не было никаких иллюзий в отношении Шейха, он знал, какое мощное впечатление тот производит на других. Аура, как теперь говорят... Аура безграничной власти, жестокости и страшной тайны... Мальчишка и девчонка не могли этого не почувствовать. Они должны были понять, какого уровня секрет доверил им Джек.

Размышляя о своем ночном визите в резиденцию Шейха, Джек подумал о том, что не все прошло гладко. Этому русскому бандиту второпях сломали руку. Теперь от него, конечно, мало проку, но Джек все равно отправит его в Нью-Йорк: бандит на самом-то деле был, конечно, профессиональным разведчиком и для операции «Большой страх» подходил как нельзя лучше. Люди как деньги – ими не следует разбрасываться, они всегда могут пригодиться.

Прокручивая в голове события прошедшей ночи, Джек подумал, что самая удачная из последних его находок – это русская девочка Настя. Было бы славно, если бы именно она была его внучкой. Или если бы он встретил ее лет сорок назад... Но познакомились они недавно, при вполне обычных обстоятельствах: какие-то мелкие мафиози привезли девушку из России в Америку, чтобы заставить ее работать в публичном доме. Она сбежала, хотя Джек и подозревал, что продавать свое тело не казалась ей таким уж неприемлемым занятием. Скорее всего, Насте просто не понравилось, что ею пытаются командовать грязные необразованные ублюдки. Вербовщика, который работал на Джека, она сначала тоже приняла за сутенера. Джеку сразу подкупило то, как независимо она себя вела, и даже без консультаций с психологами он понял: использовать эту девушку в качестве менпета невозможно. И все равно оставил ее у себя, выдав за взбалмошную дочь русского нувориша. Вот она ему и пригодилась в работе с русскими. А скоро пригодится еще больше – в Нью-Йорке. Джек не очень верил в загадочность русской души, которую так любили воспевать их классики, но иметь под рукой неглупую девочку, знающую русскую психологию изнутри – а потому куда лучше теоретиков из ЦРУ – было полезно.

Вспомнив, что пора принимать лекарство, Джек вернулся в спальню, запил таблетки специально приготовленной водой и стал переодеваться, чтобы спуститься вниз, в ресторан. Он знал, что после такой неспокойной ночи Весли будет спать долго, и хотел переговорить с его рыжей подружкой наедине. Джек надеялся, что она не забыла о его просьбе. Девушка была из старой семьи и, хотя ее отец всегда казался Джеку полным ничтожеством, к ней он испытывал искреннюю симпатию. К тому же Джек хорошо помнил деда Фелисии, с ним всегда было приятно иметь дело... Они с Весли улетят на остров сегодня ночью, и уже там, на месте, Джек постепенно передаст внуку все дела.

В ресторане, проходя к своему столику, он увидел Настю, которая разговаривала о чем-то с бледной несчастной актрисой, и издали ей улыбнулся. По этой улыбке Настя сама догадалась, что сейчас подходить к нему не следует. Поболтать они успеют и позже. Кстати, нужно не забыть отправить эту очаровательную кинокрасотку домой. После того, как ФБР получит некую любопытную информацию, оно просто не может не заинтересоваться ее персоной. Что ж, он устроит для ФБР замечательный спектакль. Ведь эта блондинка хотела сыграть большую роль? Вот и прекрасно, он предоставит ей такую возможность. Эта девочка и так уже невольно оказалась в центре событий. Конечно, очень жаль Джона, но... его случайную нелепую смерть тоже следовало использовать. Ведь Майера все равно необходимо было убрать. Кроме того, что он вызывал теперь у Джека естественное отвращение, доверять этому скользкому негодяю было уже невозможно. А так все получилось как надо. Конечно, Джек мог бы просто отдать приказ, и никто не посмел бы задавать ненужные вопросы. Но Джек знал, что даже последнему исполнителю лучше всего проникнуться идеей справедливости возмездия. Бедняга Джон, убитый по поручению Майера этим садистом, его любовником – что ж, вполне приличная версия. Особенно если учесть, что состряпана она была на скорую руку. Эта грязная сволочь Майер не заслуживал даже того, чтобы устраивать ему персональную автокатастрофу! Джек вспомнил ночной разговор с Весли и подумал, что хоть в этом его внук повел себя как мужчина. Джек не чувствовал бы себя спокойным, если бы убрал Майера без ведома внука. Этот шаг – молчаливое согласие Весли на то, чтобы решить проблему самым радикальным способом – значительно укрепил их взаимоотношения. Джек с гордостью подумал о том, что его мальчик все-таки сумел переступить через свою слабость и принять единственно верное решение...

Он заметил Фелисию, уже сидящую за его столиком в углу, и приветливо помахал ей рукой. Не хватало еще, чтобы после всего, что произошло с ней за последние дни, эта впечатлительная девушка решила, что дед ее приятеля монстр или сумасшедший. Тот ночной разговор был предназначен скорее для Весли, чем для нее. Теперь следовало заняться девушкой вплотную.

Они пили кофе и сок, Фелисия внимательно слушала Джека, и он порадовался, что не поленился внимательно изучить все сведения о ней, заблаговременно собранные его подчиненными. Похоже, что идея провести хотя бы несколько лет так, как он предлагал, пришлась ей по душе. Тот самый остров-рай, который Джек построил когда-то для Фила, после смерти приятеля пришел в запустение. Но привести его в порядок было совсем не трудно. Конечно, многое из того, что тогда придумал Джек, сегодня могло бы показаться наивным, но он предоставит Весли и Фелисии возможность создавать себе рай на свой вкус. Заодно, подумал Джек, было бы неплохо отправить туда и Настю… если, конечно, она не провалится во время предстоящей операции. Но хотелось верить, что эту возможность он исключил. Оба русских должны попасть в руки ФБР, а вот насчет Насти он уже отдал приказ, чтобы ее вовремя забрали из Нью-Йорка.

Джек снова улыбнулся Фелисии и даже потрепал ее по руке. Интересно, подумал он, у моего правнука могут быть такие же ярко-рыжие волосы... Если только Весли сделает из преподнесенного ему жестокого урока правильные выводы. В этой девочке, в отличие от ее отца, чувствуется порода… Нет, оборвал себя Джек, что-то он сегодня совсем расчувствовался. Потому, наверное, что операция набирает обороты; все самое главное сделано, последние распоряжения отданы, и теперь уже никто не сможет помешать тому, что должно произойти через несколько дней. Никто, даже он сам.