Странники Поневоле

Но вот - подарок судьбы!
– в его музей пожаловали ребята с всезнающей самообучающейся голограммой, не имеющих аналогов в мире. Помешало бы Герману такое информационное оружие? Конечно, нет. Первая попытка заполучить Генезис потерпела крах, но вторая встреча, уже на Эвридики, заставляет его действовать расчетливее.

– Он отпустит папу, только если мы отдадим ему работающую Генезис, - проговорила Цветана, отчаянно борясь со сном. Для этого она смотрела прямо на пламя свечи - яркий свет мог обмануть засыпающий мозг.

– Очень плохо, - добавила она.
– Почему он спешит? К чему начинать атаку завтра?

– Иначе Марек успеет собрать армию и отобрать Женеву, - спокойно ответил Пётр.
– Ты сама всё слышала - Женева в заложниках Германа плюс Генезис - и у него в руках всё. Он запросто выманит Марека и Гуин из замка, прикрываясь от Угнетателя Женевой, как щитом. И тогда ему ничего не станет перепрограммировать машину, чтобы не пустить семью правителя обратно.

– Знаешь, что в этом самое страшное?
– прошептала Цветана, приближая голову к брату.
– Мы не собираемся этому помешать. Мы после этого самые последние эгоисты. Мы душу дьяволу продали за то, чтобы попасть домой, и даже не задумались о том, что станет с Женевой, Гуин и... чёрт возьми, Мареком!

Пётр покачал головой, вкрутив линзу до упора. Отодвинув наконец устройство, он перевёл взгляд на сестру.

– У нас связаны руки, - произнёс он.
– Степан останется гнить в клетке, если мы вдруг откажемся. Мы не в том положении, чтобы геройствовать и противостоять этому старому психопату.

– Я не говорила, что нам нужно отказаться, - закатила глаза Цветана.
– Просто мне противно прикладывать руку к грязным действиям Германа. Тошно ощущать, что из-за нашей помощи они останутся на улице!

– Цветана, это палка о двух концах. Если мы ему не помогаем - остаёмся жить здесь, доить коров и подкармливать Степана по праздникам. Если же мы сотрудничаем - то завтра вечером уже будем дома и забудем этот кошмар.

– Ужасный выбор, - вздохнула девушка.
– Мне безумно жаль Гуин... И Женеву!

– И Марека?
– усмехнулся брат.
– Ничего, ему жизнь в деревне пойдёт лишь на пользу. Спорю, сейчас он не сможет найти у коровы вымя.

Цветана закрыла глаза. Усталость одержала сокрушительную победу - даже жёсткая столешница показалась пуховой подушкой.

– А что, если у нас получится поймать всех зайцев?
– пробормотала она.
– Попасть домой и оставить правителя в замке?

– У нас нет времени на раздумье, - ответил через некоторое время Пётр, но девушка уже не слышала его - она спала.

***

Раньше Цветана слышала петушиный крик лишь из динамика домашнего будильника. Разница, впрочем, оказалась весьма значительной: дома часы подавали сигнал в восемь утра (или в десять, по выходным), а здесь, распахнув глаза, Цветана обнаружила, что светило даже не поднялось из-за горизонта. Длинная полоска рассвета тянулась над сплошной линией из деревьев, а с улицы уже доносился шум работы и утренней суеты.

Девушка не помнила, как оказалась в импровизированной кровати - только теперь она поняла, что наброшенные в угол крохотной комнатки пустые мешки были не самой мягкой подстилкой. Цветана почувствовала боль сразу в нескольких участках спины и поспешила встать, чтобы размяться.

Комнатушка, в которой она находилась, не отличалась изысканным дизайном - импровизированная кровать была единственным предметом мебели. Некоторые предметы одежды Цветаны были заботливо сложены в углу. Поёжившись от утреннего холода, девушка вытащила свою ярко-фиолетовую толстовку и вышла, приподняв для этого ширму.

В самой большой комнате было светлее. Пётр сидел за столом, пил какой-то травяной настой (судя по запаху) и время от времени морщился.

– Доброе утро, - улыбнулся он и протянул сосуд с сомнительным содержимым сестре.
– Хочешь?

– Что это?
– Цветана осторожно принюхалась. Пахло чем-то, схожим с запахом городской свалки промышленных отходов.

– Бодрящий чай, - ответил Пётр.
– Всего глоток - и усталость как рукой снимет.

– Я не устала, - произнесла девушка, присаживаясь рядом.
– У меня пропало это чувство.

Пётр, сделавший в этот момент глоток, чуть не поперхнулся.

– Опять?

– Проснувшись утром, я обнаружила недостачу и других эмоций. Теперь я не могу развеселиться. Думаешь, это депрессия?

– Да ты проснулась всего минуту назад, - скривился Пётр, при этом внимательно оглядывая сестру. Нет, она не врёт, в глазах читалось отчаяние, сильное, как никогда.

Девушка вздохнула.

– Но я тебе верю, - примирительно произнёс брат. Конфликты - самое последнее, что им сегодня нужно.

– Нужно скорее с этим покончить, - ответила Цветана.
– С каждым днём я теряю часть себя и становлюсь какой-то чёрствой клушей. Мне уже даже не жалко Гуин, она какая-то бесхребетная. Могла бы сказать своё слово и поспорить в Мареком хотя бы раз в жизни.

Пётр начал размышлять над достойным ответом, но вдруг входная дверь распахнулась и на пороге возникла Барбара. В левой руке она держала большую корзину, наполненную овощами, а позади неё, на земле, виднелись сложенные в несколько аккуратных рядов наполненные чем-то мешки.

– Привет, Цветана, - произнесла она, входя в дом и втаскивая корзину за собой.
– Надеюсь, постель была не слишком жёсткой?

– Я даже не заметила этого, - пожала плечами девушка и в очередной раз поразилась - на дворе раннее утро, а женщина успела сходить в поле и принести овощи.

– Пётр, ты мне понадобишься на пару минут, - произнесла вдруг Барбара с некоторым оттенком сожаления, будто бы ей было крайне неудобно обращаться за помощью. Брат закивал, выражая готовность выполнять все прихоти гостеприимной хозяйки. Он махом допил остатки чая и поднялся на ноги. Сбоку от места, где он сидел, Цветана заметила полностью собранный рюкзак. Похоже, Генезис была внутри, а значит, Пётр всё-таки собирается пойти на уговор с Германом.

– Помоги отсортировать овощи по корзинам, - продолжала Барбара.
– Потом я покажу тебе, что нужно будет вынести за дверь и поставить у порога. Скоро будет проезжать телега.

– Зачем?
– с глубокой заинтересованностью поинтересовался Пётр, хватая корзину и поднимая её на стол. Внутри обнаружилась самая разнообразная ароматно пахнущая зелень. Ни один даже самый натуральный краситель не смог бы насытить такими яркими цветами затхлые упаковки в супермаркетах.

– Мы собираем дары, - улыбнулась Барбара, но в голосе её послышалось удивление.