Странники звёзд

Но как и в каждой войне здесь преобладал главный принцип выживания: бей или будь добр умри сам.

Принц Остин был на три года старше меня, недавно ему исполнилось двадцать два года. Из всех моих братьев он единственный с кем нас связывало родство только по отцу. В молодости у короля родился от фрейлины бастард и согласно правилам, Остин должен был находится в самом конце списка претендентов на трон, однако отец высоко ценил его воинские качества, поэтому несмотря на незаконнорожденность решил назначить его своим наследником. По традиции нашего дома, кронпринца назначают именно на двадцать четвертую зиму со дня рождения.

Из всех моих братьев, только с ним я была, по правде говоря, почти не знакома. Он всё детство и юность проводил если не за игрой в шахматы, то за стрельбой из лука или искусством овладения тактики фехтования. За всю жизнь, если мы сказали друг другу больше ста слов, то это хорошо. Сейчас он выглядел очень уверенным в себе молодым человеком, который точно знает, что его право на трон никто оспаривать не будет. Из всех нас, только у Остина были белокурые волосы и ледяные голубые глаза. Я бы не назвала их отталкивающими, но его взгляд добрым точно не назовешь. В этот момент он посмотрел в мою сторону, и отстраненно кивнув, подняв бокал с золотым вином.

– Их королевские величества король Этрерии Доменик Пятый и королева Женевьева де Сармес. – Торжественно объявил церемониймейстер.

Придворные нашего дома почтительно расступились и преклонили колена, создавая проход для королевской четы. Члены других династий, с легким поклоном склонили головы, как было принято по этикету. Если фрейлина или слуга одной из инфант случайно преклонит колено не перед своим монархом, это расценивалось, как измена. В этот момент на возвышении упал занавес, представив перед нами три возвышающихся трона из белого золота, с инкрустированными алмазами на подлокотниках и изящных тоненьких ножках. Именно к ним направились королевские особы, пока в зале стояла звенящая тишина, и гости были поглощены созерцанием короля, который приводил в праведный ужас весь континент.

Отец сел на трон, расположенный по правую сторону, королева по левую, третий трон был несколько меньше и занимал место по правую сторону от витражного окна. Когда Доменик поднял руку, придворные наконец смогли подняться из поклона, и напряженная атмосфера растворилась, будто её и не было.

Я стояла по правую сторону, возле меня были мои братья и несколько фрейлин матери. Им дозволялось одевать на церемонию платья, цвета которых не принадлежали ни к одному из правящих домов. В остальное время все ходили в любых цветах, главное во время официальных приемов соответствовать своему статусу в обществе.

На Женевьеве было ослепительное белое платье, украшенное миниатюрными алмазами. На её груди выделялся крупного размера не ограненный алмаз неопределенной формы. Этот холодный камень был символом нашего дома.

Церемониймейстер громогласно провозгласил:

– Его высочество принц Остин де Сармес.

Все взоры устремились на красивого, но холодного молодого человека, ровным шагом идущего по белой дорожке. Мне кажется, брат всегда был таким отстраненным, погруженным в себя и совершенно не похожим на других. Когда все дети резвились, он находил удовольствие в уединении и затяжном молчании, все это привело к тому, что очень быстро он стал отдаляться от нас. Но стоит отдать должное его воинским и дипломатическим способностям. Когда год назад началась война, именно он разработал план молниеносной атаки противника, в ходе которой было уничтожено государство с тысячелетней историей. Однако несмотря на все его выдающиеся заслуги, Остин не был воином. Он мог разрабатывать стратегии, тактики и маневры, но он никогда не будет принимать в них участие.

Канцлер поднес к отцу белую помпону, на которой была возложена корона, сверкающая многочисленными инкрустированными алмазами. Казалось, она была сделана не из серебра, который на всем континенте считался одним из самых благородных металлов, а из стали. Холодной, жесткой, тяжелой стали. Отец поднял её над головой принца и звучным голосом произнес:

– Принц Остин де Сармес, я, законный король Этрерии, данной мне властью, провозглашаю тебя законным наследником великого престола Этрерии. Да будет это во благо!

Тут же громогласные рукоплескания, не стихающие несколько минут заполнили пространство Большого зала, ведь у страны теперь появился законный преемник короля. Я обвела зал, но увидела лишь каменные, натянутые улыбки подобострастия придворных и льстивые, угодливые лица гостей. Я уже давно поняла, что в этом королевстве никогда не будет ничего настоящего и искреннего, только приходящие от случая к случаю мелкие ценности. Но тут мой взгляд наткнулся на маленькую фигурку девочки у самой дальней стены, кроме неё там ещё стояли слуги и разносчики еды. Моей младшей сестре Леде недавно исполнилось десять лет, но она как была застенчивой, так и осталась.

Ее русые курчавые волосы были сплетены в легкую прическу, а на голове красиво сверкал подаренный мною ободок с голубыми алмазами. Когда прозрачные аквамариновые глаза сестры нашли меня, она широко улыбнувшись, помахала мне рукой с другого конца Большого зала. Когда Леда начала проталкиваться ко мне сквозь толпу разряженных дам, её окликнул уже не молодой учитель по танцам господин Кирк. Я не могла расслышать, о чем именно они говорили, но подозревала, что темой для разговора были пропущенные сестрой занятия, когда она самовольно уходила из дворца, чтобы покататься на своем пони.

Я подавила желание вмешаться и вместо этого присоединилась к фальшивым овациям в то время, как Остин занимал трон по правую руку от отца. Внешне, они почти не имели сходств, за то внутренне оба были беспринципными и действующими только в пользу самих себя. Именно поэтому я не любила отца и была безразлична к брату.

– А теперь дамы и господа, да начнется бал! – Звучно объявил король.

Тут же со всех сторон стала доноситься мелодия скрипки и аккомпанирующее ей фортепиано. По традиции первый танец приходился на королевскою чету. Доменик подал руку королеве и она, элегантно приняв её, сделала шаг ему навстречу. Движения матушки были легки и изящны, отточенные годами практики дворцовой жизни. Совсем скоро, она пустилась в стремительный вальс, никого и ничего не замечая. Корона, платье, ожерелье – всё сливалось, создавая впечатление танцующей звезды. Король, напротив, был гораздо более сдержан, его лицо ничего не выражало, кроме напускного величия.

Сколько я себя помнила, меня всегда волновал вопрос, любят ли они друг друга или это был не более чем брак по расчету и политической выгоде? Матушка принадлежала к дому Висконсия, их цветом был желтый, а камень янтарь. В один миг ей пришлось покинуть семью, дом, страну и уплыть далеко за океан, чтобы где-то там за горизонтом найти свою судьбу и предназначение. Была ли она счастлива? Может быть, но ровно до тех пор, пока не приехала сюда, в это змеиное гнездо. Матушка часто рассказывала о том, как в детстве любила носиться по полям и зеленым лугам, кататься на лошадях и собирать ромашки и одуванчики. Я могу это представить: маленькая девочка с золотистыми волосами, отливающими звёздным светом, выросла под согревающими лучами солнца, чтобы однажды отправиться в могущественную империю, где правит холод, мрак и лицедейство.

Я продолжала смотреть на родителей, как в поле моего зрения возникла Джозетта. Она была племянницей Женевьевы и моей двоюродной сестрой. Ее отец был королем Висконсия, поэтому сам пожаловать не смог, в виду того, что не безопасно оставлять престол, когда ещё не был объявлен наследник.

– Конечно я могу ошибаться, – нерешительно начала она, чуть наклонившись ко мне, – но мне кажется… я видела принца Адриана.

Я отпрянула на несколько шагов назад, надеясь, что это просто глупая шутка, но её глаза оставались абсолютно серьезными. Что? Наследный принц Айленда, который мой отец разобрал на кирпичи год назад? Такого просто не могло быть, я его ни разу не видела, но была наслышана достаточно, чтобы понять, что с ним и его разрушенным королевством лучше не иметь никаких отношений.