Странные игры

Клэр покачала головой, однако некстати вклинился Пит:

– Да, можно и так сказать.

– То есть? – повернулся к нему детектив.

Смущенная Клэр сердито глянула на супруга.

– Ты ведь рассказывала о рисунке Кэти на самом первом сеансе у Робин. – Пит многозначительно покосился на нее и обратился к детективу: – Мы водим дочь к Робин Харт.

– Не кричи так, – напомнила Клэр. – Кэти еще не спит.

– Ладно, – все так же громко ответил муж. – Разве Робин не упоминала, что Кэти воспроизводит с игрушками жестокие сценки из своих воспоминаний?

– О воспоминаниях она ничего не говорила. Кэти таким образом выражает свое состояние – вот ее точные слова.

– Доктор рассказывала, какие именно игры практикует Кэти на сеансах? – осведомился Натаниэль.

– Хм… Вроде бы в них есть элементы насилия. В подробности она не вдавалась, однако упомянула, будто Кэти довольно точно разыграла убийство Хейли Паркс. Спрашивала, не могла ли дочь посмотреть новости по телевизору. Точно не могла – мы в этом смысле очень осторожны. Тогда Робин предположила, что новости ей показывал похититель.

– Значит, убийство Хейли Паркс, – задумчиво пробормотал Натаниэль. – Как это выглядело, Робин не сообщила? Кэти воспользовалась игрушками в кабинете? История-то ведь не самая простая, особенно учитывая, что ваша дочь пока неспособна говорить.

– Нет, она не объясняла… – Клэр вздрогнула. – А я не стала расспрашивать.

– Могу ли я задать доктору Харт несколько вопросов в вашем присутствии? Возможно, на следующих сеансах мы поработаем с ней в тандеме – это позволит получить больше информации. Если, конечно, вы согласны.

Клэр тут же ответила «нет», а Пит брякнул «да».

На несколько секунд наступило неловкое молчание, затем Клэр слабо улыбнулась:

– Очевидно, нам потребуется обсудить ваше предложение.

– Если подобный вариант позволит засадить мерзавца за решетку… – нахмурился Пит.

– Поговорим позже, – твердо сказала Клэр.

Весь смысл сеансов у психотерапевта заключался в помощи Кэти, а не полиции. Разумеется, Клэр с удовольствием поведала бы дочери, что похититель арестован, но вторгаться в процесс восстановления?

– Хорошо, – согласился Натаниэль. – Можете тогда рассказать о рисунке Кэти?

Клэр дрожащим голосом описала черного человечка, упомянула порезы на конечностях; не забыла и о том, что в конце концов дочь превратила лист бумаги в багровое полотно.

– Порезы? – повторил Натаниэль. – Маленькие? Или серьезные раны?

– Ну, такие красные линии – Кэти просто перечеркнула ими руки и ноги.

Натаниэль некоторое время молча на нее смотрел, широко распахнув глаза, и вдруг моргнул. Выдернув страницу из блокнота, положил ее на стол и быстро изобразил человечка с перечеркнутыми короткими линиями конечностями.

– Примерно так?

– Да… вроде бы. Разве что черточки были чуть выше. – Клэр забрала у него ручку и по памяти поправила рисунок. – Вот так… и так.

– Ясно.

Натаниэль в задумчивости изучил поправки, а затем задал еще несколько вопросов о дне исчезновения Кэти и событиях с момента ее возвращения. Вспоминать было нелегко, и к концу разговора голос Клэр ощутимо дрожал. Дважды пришлось, извинившись, выйти в туалет: умыться и отдышаться.

Уже у порога детектив предложил:

– Устроит ли вас, если я подойду с социальным работником и переговорю с Кэти? Возможно, покажу ей несколько фотографий…

Клэр снова ответила «нет», а Пит – «да».

Помолчав, она по очереди бросила взгляд на обоих мужчин. Один из них Кэти не знал вовсе, а другой проводил с ней не больше часа в день. Холодно улыбнулась, стараясь, чтобы зубы не так стучали друг о друга.

– Боюсь, детектив, этот вопрос нам также следует обсудить.

Глава 27

Робин сидела на открытой площадке кафе «У Джимми», наслаждаясь ласковым полуденным солнышком, попивая кофе и закусывая персиковым пирогом. День был насыщенным – четыре пациента и одна встреча с родителями. Пожалуй, заслужила пару часов отдыха.

Увы, на нее то и дело посматривали, да еще и шептались. Опять паранойя, или действительно окружающие шушукались больше обычного? Робин не могла отделаться от чувства, что посетители кафе сплетничали с удвоенной силой, причем именно о ней.

Она старалась не обращать внимания: уткнулась в телефон, листая фотографии милых собачек. И только принялась разглядывать снимок очаровательного пекинеса, как на экране появилось сообщение о входящем вызове. Мама…

С самого дня похищения кукольного дома Робин с ней вживую не разговаривала. Двадцать три пропущенных звонка… Писала в мессенджере – так оно безопаснее. Сообщила, что забрала домик, и выразила уверенность: мать не слишком расстроилась из-за маленькой кражи. В конце концов, сама ведь говорила – Робин, дескать, делает большое дело для Кэти. Ну, позаимствовала игрушку, решив помочь ребенку, подумаешь…

Психологическим манипуляциям Клэр училась у лучших специалистов, однако у матери к подобным приемам имелся иммунитет. Написала, что хочет получить домик обратно. Если дочь не в состоянии купить себе в кабинет такой же, мать, мол, будет рада поучаствовать материально, тем более видела подходящий вариант на одном сайте.

Робин пообещала игрушку вернуть, однако слово не сдержала. И даже не заглянула к матери, а ведь прошло уже больше недели… Назревала катастрофа невероятных масштабов.

Придется ответить. Пусть выговорится, в конечном счете оно того стоит. Прекрасная погода и сладкий пирог добавили смелости, и Робин нажала на кнопку.

– Привет, мам.

Та уже рыдала в трубку.

– Неужели ты настолько меня ненавидишь? Ведь я столько для тебя сделала! Дала вам обеим жизнь! А теперь дочери даже носа не показывают, будто не в одном городе живем…

– Мама, я тебя люблю, – понизила голос Робин. – Просто сильно занята. Завтра забегу, клянусь!

– Что? – простонала мать. – Не слышу, говори громче. Где ты находишься, почему шепчешь?

– В кафе «У Джимми».

Ах ты…

– А я думала, ты занята! Выходит, не слишком, раз позволила себе посидеть в кафе.

– Да нет, я просто на минутку… алло?

Но мать уже бросила трубку.

Робин сунула телефон в карман и отхлебнула вдруг ставший безвкусным кофе. Планировала понежиться часок-другой на солнышке, просмотреть соцсети, почитать книжку… С каждой минутой ее все больше охватывало чувство вины. Каждое движение секундной стрелки подтверждало правоту матери. Занята, называется! Вместо того чтобы заскочить к маме, сидит и бездельничает…