Странные

Ответов на вопросы не было и их неоткуда было взять. Лоренс сидел на переднем пассажирском сидении минивэна и устало глядел в окно. Кейт пыталась задавать вопросы, но её игнорировали. Оставалось только ждать и наблюдать, к чему приведёт эта поездка.

И вот девушка увидела, как в обычном городском пейзаже вдруг появилось здание полицейского участка. Это была обычная серая коробка с пластиковыми окнами и парочкой деревьев во внутреннем дворе. Над широкой лестницей, которая вела к входной двери, висела серая, окаймлённая синей линией табличка, на которой мелкими буквами было что-то написано. Кейт не могла это разглядеть, но догадывалась, что там написано что-то вроде «Полицейский участок города Рейнфилл». Да, этот небольшой городок на берегу узкой и кривой, но красивой в свете яркого солнца реки Рейн назывался в её честь. Вообще, можно было предположить, что в этом городе просто очень часто шёл дождь, от чего его жители уже порядком устали и выдумали не самое оригинальное название, но это было не так. Или почти не так. Это не важно.

Итак, синий минивэн застыл перед длинным в красную и белую полоску шлагбаумом и, как только тот открылся, въехал на территорию. Но, к искреннему удивлению Кейт, машина не припарковалась на одном из множества свободных мест во дворе, а проехала дальше, объезжая здание участка с правой стороны. Тут девушка, сидевшая на заднем сидении въезжающей машины, увидела небольшую пристройку, находящуюся за зданием. Вокруг всего участка, включая пристройку, был поставлен высокий чёрный забор, а многочисленные кусты и деревья позволяли частично скрывать дополнительное строение на заднем дворе от взгляда тех, кто не имел доступа на эту территорию.

Вопрос о том, куда её всё-таки привезли, оставался для Кейт открытым. Машина припарковалась на небольшом кусочке асфальта рядом с пристройкой. Лоренс вышел из машины и, обойдя её, вежливо открыл дверь Кейт.

– Приехали! – улыбнувшись лучезарной, но фальшивой улыбкой, сказал он.

Кейт едва смогла вылезти из машины, опираясь на сидение онемевшими и уже покрасневшими в области запястий руками. Девушка огляделась по сторонам. Слева от неё оказалась серая стена здания полицейского участка, в одном месте которой виднелась одинокая дверь запасного выхода. Прямо перед Кейт стояло небольшое строение, выкрашенное уже потрескавшейся белой краской. Справа было сплошное полотно травы, из которой в разных местах поднимались невысокие (но всё же выше чем пристройка) деревья и различные кусты. Этот зелёный островок граничил с двухметровым чёрным забором. Только подойдя к пристройке, будучи ведомой Лоренсом, Кейт заметила пугающую странность этого здания – в нём не было окон. Совсем. Это была просто старая, выкрашенная в белый цвет, коробка, в которую вёл только один (Кейт не видела задней стороны здания, но что-то подсказывало ей, что именно так и было) вход. А значит и один выход.

Лоренс открыл тяжёлую чёрную дверь и ввёл девушку в помещение. Внутри дела обстояли не лучше. Холодные, выкрашенные в безвкусный зелёный стены создавали пустые коридоры, которые будто бы пришли из фильмов ужасов. Вот сейчас из этой неровной стены выползет привидение, очертания которого едва видны в ярком голубоватом свете ламп. «Моника, как я любил тебя! Но получил только нож в сердце!» – воскликнет оно и вытащит из бесплотного тела такой же полупрозрачный ножичек. Вот сейчас начнёт мерцать свет в конце коридора, и, в конце концов, лопнет лампа, покрывая пол, или случайно оказавшегося рядом человека осколками. Из образовавшейся тьмы выйдет тень, которая пришла на эту землю явно не с добрыми намерениями…

Эти картины показались Кейт такими яркими, что она невольно поёжилась, по телу пошли мурашки. Пугало ещё и то, что в здании царила полная тишина, не было ни единого человека, и Кейт всё ещё не знала, зачем её привели сюда.

Лоренс повёл девушку по коридорам. Гимнастка пыталась запомнить дорогу, но тут же запуталась, потому что коридоры выглядели абсолютно одинаково. Куда бы они со светловолосым мужчиной не поворачивали, перед глазами вставала одна и та же картина: узкий коридорчик с зелёными стенами, от которых веяло могильным холодом, пара серых железных дверей по бокам и ещё два прохода в обе стороны в конце пути.

Наконец, Лоренс открыл одну из дверей справа. За ней виднелась только кромешная тьма, в которую испуганно вошла Кейт.

3

Крис сидел в кресле, схватившись руками за голову. Он упирался локтями в колени и с силой сжимал прилипавшие ко лбу волосы. Приподняв голову и взглянув вперёд, он увидел в зеркале красное и перекошенное гневом лицо, по щекам которого быстро стекали слёзы. Это были не слёзы сожаления или жалости, а слёзы гнева, вызванного чувством беспомощности, невозможности что-либо сделать. Крис снова уткнулся лицом в ладони и вспомнил, как с десяток минут назад тупо смотрел на то, как на его любимую девушку надевают наручники и увозят её в неизвестность.

Сейчас он с отчаянием вспоминал слова того смазливого мужика с противными усами и бородкой, которые вовсе не шли его злорадному и перекошенному самодовольной улыбкой лицу. «Мы вернём вам её к выступлению целой и невредимой» – это чушь! Если эти ублюдки хотят добраться до Миры, то им нужна Кейт, и просто так её никто никогда и никуда не отпустит. Всё должно было быть не так! Что им нужно было делать? Оставаться в лесу и не возвращаться в цирк? И что тогда? Снова выживать, побираясь на вокзалах и возле магазинов, как делал Крис десять лет тому назад? Всё равно рано или поздно их нашла бы полиция. Но что тогда? Бежать вместе с Мирой и тем странным? Ну да, конечно! Им ведь так помогут два лишних груза на спине этого огромного кота! Ещё и неизвестно, как сбежали эти двое и что с ними сейчас.

Раз за разом проигрывая в голове события получасовой давности, Крис не заметил, как к нему подошла высокая женщина, имеющая нос с горбинкой и греческий профиль. Она села рядом и положила белую руку ему на плечо.

– Крис, – прозвучал глухой голос из аквариума. Марина с искренним сожалением смотрела на разорённого юношу, но в её взгляде прослеживалась отчаянная уверенность.

Гимнаст не поднимал головы, но его мысли уже оборвались. Он отвернулся, провёл предплечьем по лицу, отчего руки стали блестеть в мягком свете лампы, опустил взгляд.

– Крис, – снова начала Марина, понимая, что юноша готов к разговору. – Я всё понимаю. Но я прошу тебя не отчаиваться. Мы ещё можем кое-что сделать. Я сейчас о многом думала и кое-что поняла. У меня есть идея, но я не знаю, сработает ли она. Мне нужна твоя помощь.

Крис поднял на неё глаза, которые от слёз стали ещё более выразительными, более голубыми.

– Я всё сделаю. Говори, – сказал он твёрдым голосом, и Марина изложила свой план.

4

Тьма расступилась, на потолке зажглась лампа. Кейт увидела, что в маленькой комнатке, которая скорее напоминала каморку, стоял древний металлический стол, ножки которого в некоторых местах были покрыты ржавчиной, и такие же два стула, ожидающие того, кто мог бы на них сесть. Стены здесь были такими же холодными и неровными и, как успела заметить Кейт, глядя на косяк двери, очень толстыми.

Лоренс зашёл следом и закрыл дверь на замок, похожий на тот, каким обычно запирают гаражи – громоздкий, железный, с кучей перемычек. Кейт растерянно стояла возле стены, боясь даже двинуться с места. Обстановка в комнате угнетала ещё больше, чем однообразные коридоры, навевающие жуткие образы.

– Садись, – только после этих слов, сказанных твёрдым басовитым голосом, раздававшимся на всю комнату, девушка нашла в себе силы присесть на стул. Руки, стянутые наручниками, она положила на колени.

– Итак, Кейт Файтен, – начал Лоренс. – Сестра Миры Файтен, которая является странной, – он вытащил из кармана пальто небольшой пластиковый коробок с парой кнопок и нажал на одну из них. – Начинаю допрос по делу странной номер 78.

(семьдесят восемь??!!)

Допрашивается её сестра, Кейт Файтен четырнадцати лет. Итак, скажите, Кейт, знали ли вы, что ваша сестра является странной?

Девушка уставилась на Лоренса. Он вопросительно приподнял бровь и кивнул на диктофон. Нужно было отвечать. Возможно, потом она что-нибудь придумает, но не сейчас.