Странный ангел

«Ничего, я привыкну…» - подумал Костя. – «Я привыкну к себе. Так же, как привык к Кате…»

Переодевался Костя с еще более странным чувством, чем когда говорил о себе в мужском роде.

– Ну вот, кажется все правильно. – сказал он, подняв глаза на Ирину Александровну, которая наблюдала за ним тоже с довольно странным выражением лица.

– Да, теперь все правильно, все правильно… - сказала она со вздохом, вкладывая в слова «все правильно» особый смысл. – Ну, теперь можешь взглянуть на себя в зеркало.

Зеркало, правда, было совсем маленьким, и Костя смог увидеть себя только по частям. Ему очень непривычно было видеть себя не в нарядной девчачьей одежде, а в мальчишеских бриджах и футболке с изображением гоночного автомобиля.

Дольше всего он разглядывал голову. Мама сделала ему совсем короткую прическу, и уши его теперь были открыты.

– Как необычно быть без длинных волос. – сказал он со смущенной улыбкой. – Ушам прохладно!..

– Ничего, они еще закалятся!.. – утешила его Ирина Александровна. – Ну что, теперь поедем?

– Поедем. – кивнул Костя и сложил стул, на котором сидел. – Как много, все-таки, было у меня волос!.. То есть не у меня – у Кати…

Действительно вся земля вокруг стула была усыпана Катиными локонами.

– Ты хочешь забрать их с собой?..

– Нет, это ни к чему. Пусть они достанутся лесным птичкам и зверюшкам. И у них в норках и в гнездах будет мягко и тепло.

– Да, я думаю зверюшки и птички будут очень рады этому Катиному подарку!.. – поддержала сына Ирина Александровна.

Несмотря на этот легкий разговор, Ирина Александровна и Костя чувствовали себя довольно напряженно и очень, очень необычно. Оба понимали, что вот только что произошла очень важная вещь.

Утром Аня, Дарья Петровна и Дмитрий Борисович прощались с Катей, и в этот лесок тоже вошла девочка Катя.

Все еще девочка Катя.

Но из лесу выходит мальчик Костя, Катя остается в прошлом.

«Нет, не в прошлом!..» - сказала себе Ирина Александровна. – «Не в прошлом!..»

Катя ведь не просто очень хорошая, просто замечательная девочка!.. Она – очень необычная, потрясающая, совершенно отдельная личность!.. И разве можно расстаться с ней просто так?.. Расстаться с ней навсегда?.. Пусть она останется! Хотя бы глубоко в его душе. И моей, и моей.

В любом случае, как бы не складывалась дальше жизнь, Ирина Александровна Катю не забудет никогда. Никогда! Не зря же она взяла с собой часть ее платьев и кукол. Не говоря уже об альбомах с фотоснимками и дисков с разными видеозаписями, сделанными в течение прошедших двух лет.

И это, последнее платье, надо будет тоже сохранить.

Идя вслед за Костей к машине, с аккуратно сложенным платьем Кати в руках, Ирина Александровна внимательно оглядывала стройную фигуру сына.

Как необычно он двигается!.. Необычно для мальчика. Но это ни в коем случае не выглядит манерным или отталкивающим. Просто в его движениях нет резкости или грубости. Ведь резкости и грубости нет и в нем самом.

В сердце Ирины Александровны кольнула тревога.

В мире, в который они возвращаются, грубости хватает!.. А мальчики, да и девочки тоже, как и вообще подростки, бывают очень, очень жестокими.

А Костя уже подросток. Это ведь Кате было одиннадцать лет. А Костя на два года старше. Ему тринадцать.

Ирина Александровна вздохнула.

Им с Костей ко многому придется привыкать заново.

К очень многому!..

В машину они сели молча и без промедления выехали на трассу.

Солнце поднималось все выше. Стали попадаться встречные автомобили. До города оставалось еще больше двух третей пути, если ехать с такой же скоростью.

Ведя машину почти автоматически, Ирина Александровна время от времени поглядывала на Костю.

С ним явно что-то происходило. Как будто после внешнего преображения внутри него пришла в действие некая пружина, которую он вольно или невольно сдерживал с того самого дня, когда им стало понятно, что с Катей пора прощаться.

Дело было, оказывается, было вовсе не прическе, не в платье, да и тонкие черты его лица оставались прежними. Но при этом с каждым мгновением лицо Кости становилось все менее девчачьим.

Ирина Александровна вспомнила тот день, неделю назад, когда она при взгляде на своего спящего ребенка поняла, что видит перед собой не Катю, а Костю.

Но в тот день это было только впечатление, предназначенное, возможно, только ей самой. А теперь Костя проявлялся все ясней и ясней, и даже совсем постороннему взгляду уже было отчетливо видно, что рядом с Ириной Александровной – мальчик.

Не кто иной, как мальчик.

«Целых два года у меня была прекрасная, необыкновенная дочь. И я чувствую, что она и сейчас со мной, и будет со мной… Но - вот он, мой сын!.. – со всей убежденностью сказала себе Ирина Александровна. – Я вижу его все яснее. Я вижу, как он возвращается в свое тело, которое принадлежит ему даже не по праву рождения, а по праву самой жизни. И вместе с ним мы возвращаемся в мир, на который у нас тоже есть свои права!..»

В этот раз живой туман вокруг него переливался огнями теплыми, искристыми, радостными, но лик ангела был мрачен, крылья плотно сложены, и весь его облик выражал с трудом сдерживаемый гнев и несогласие.

– Я вижу, ты очень сердит на меня… - мягко произнес голос, возникший прямо из тумана.

– У меня нет на это права… - мрачно ответствовал ангел. – К тому же на этот раз я выполнил твою волю в точности… Ах, как я жалею теперь, что сделал это!..