Страсть искажает все

— Что скажешь, Плантатор? — Усталый голос Вотана за спиной вернул в реальность. — Натикали часики.

Как не оттягивай момент истины, а ничего не изменить. Карета скорой помощи скрылась за поворотом, увозя от Рощина Ритку. Его Королеву. Надежду. Спасение. Одинцова ничто не удержит чтобы, наконец, исполнить давно задуманное и упечь Кира за решетку.

Мужчина не упрекал в этом генерала. Одного не понимал — как у того хватило терпения на целых шесть лет. Сам бы, окажись на его месте, пристрел себя на*рен, и дело с концом. А этот — благородный и правильный военнослужащий. Хорош в тактике, но хреновый как отец. Впрочем, не Рощину судить об этом.

— Пожалуйста. — Кирилл протянул руки, готовый к тому, чтобы его заковали в наручники и увезли в СИЗО. — Чего так долго ждал — свершилось. Можешь сам меня арестовать, сопротивляться не стану.

Вотан глянул на Рощина и полез в карман. Но вместо наручников вытянул пачку сигарет. Открыл и предложил Киру.

Мужчина вопросительно изогнул бровь, переводя взор с генерала на курево. На сей раз, в отличие от предыдущей встречи шестилетней давности, затягиваться Рощину не хотелось. Забыл, когда последний раз прикладывался к сигарете. Кажется, когда собирались с Марго на тендер. И то без особого желания. Так, чтобы скоротать время в ожидании пока девушка примарафетится. Будто в другой жизни.

Сейчас ничего не нужно. Кроме Марго. Вот на неё хоть глазком посмотреть не отказался. Плевать, что всего ничего прошло, как уехала. А уже не хватало, как воздуха в легких. Сам себе поражался. Представляя в самых страшных кошмарах вероятность собственного заточения, подумать не мог, что в судьбоносный миг размышления о том, как улизнуть отойдут на второй план, уступая место его девочке.

За неимением Королевы, потянулся за дозой никотина. Если арестуют, неизвестно, когда получится покурить. Передачи-то тоже носить, оказывается, некому.

— Счастливы, что, наконец, уделали меня? — Приняв огонек от по-прежнему молчавшего Вотана поинтересовался.

Мелькнула мысль, что лучше бы по роже генералу съездил, пока есть возможность и силовики не пасут, вместо того, чтобы трубку мира выкуривать. Но отчего-то на сопротивления сил не осталось. Увезли Маргаритку и выдохся разом. Не за что бороться. Да и незачем.

— Сам виноват. — Сунув сигарету меж зубами, проговорил Вотан. — Не тому дорогу перешёл.

— Я и не собирался переходить. Это ты решил вернуться в жизнь Марго не вовремя. Без тебя и твоего поганого стремления к справедливости, ей бы не пришлось так мучиться. Шесть лет прожила как-то со мной, не жаловалась.

Кирилл оглянулся, с безразличием оценивая потери. В другой раз нервничал бы, психовал, подсчитывал убытки и искал возможность все вернуть, а сейчас пофиг. Равнодушие захлестнуло с головой. Ещё вчера в этом месте, элитном борделе наподобие Инанны, располагалась целая империя. Сегодня — разруха. Но какое ему дело до империи, когда остался без Королевы.

— Так вечно не могло продолжаться. — Спустя недолгое молчание, возразил Одинцов. Покрутил сигарету в руках и выбросил, так и не прикурив. — Не тебе меня судить.

— Считаешь, Волкодав будет лучшей партией твоей Ритке? — Вопрос, который крутился на языке, наконец, сорвался.

Спросил и пожалел. Сам ощутил, насколько убого звучит и выглядит. Противно стало от этого. Цепляется, как придурок, за последнюю соломинку. На что надеется? Чего ждёт? Что генерал разглядит в нем, Кирилле, неземные чувства к Маргарите и разом все переиграет, оставив Чернышевского ни с чем? Глупо. Не в ситуации, когда Марго сама выбрала не его.

— Он любит ее и не причинит боли. — Как и следовало ожидать, Андрей Михайлович принял сторону своего протеже.

— А я? Забыл, что… — Замолчал, так и не сказав главного, смяв обжигающий пальцы окурок.

Смысл кичиться и хвастать делами во благо Марго? Все равно никто не оценит. Не поблагодарит, что уберёг от Латунина, выкупив за бешеные деньги. Что к себе забрал, выходил, вернул к обычной жизни, позволил стать нормальной.

Окружающие отказывались признавать добро, сделанное Рощиным, но ткнуть на пороки считал обязан каждый. Бревна в своем глазу не видят, зато его, Кирилла, соринки на виду. Хотелось все высказать, но чувство гордости сильнее. Без того ничтожен, как никогда.

Взгляд машинально зацепился за Тимура, что о чем-то спорил с одним из СБшников. Последние никак не могли разобраться, кто стрелял в Буртенко, а попал в человека Калачева. Вроде ничего удивительного — Калач не из тех, кто уступает, тем паче ментам. Но видя, как товарищ оглядывается в темноту, явно сдаваться не собирается.

Тимур, подтверждая догадки, едва заметно кивнул Киру — мол, готовься. Рощин-то готов к чему угодно, терять нечего.

— Все еще надеешься стать Ритке хорошим отцом? — Вернув внимание Вотану, прежде чем тот углядел намечающийся сговор, в упор спросил мужчина.

Одинцов ощетинился. Было видно и по колючему взору, и по поджатым губам. Рощин задел за живое. И поделом ему. Хоть напоследок немного позлит генерала. Это доставляло слабое, но удовольствие. Других Кириллу в ближайшее время не светит.

Андрей Михайлович собирался ответить, но прилетевшая прямо под ноги дымовая шашка и последующий за этим взрыв прервал бессмысленный разговор и разом дезориентировал. Послышались крики, выстрели. В генерала, кажется, тоже кто-то выпалил. После тот же человек или свои повалили на землю. Рощин сам едва не упал, но быстро сообразил, что это, вероятно, единственный шанс и тратить впустую не хотелось. Дымка деструктировала слаженную работу силовиков и здорово навела шороху и лишила обзора. Но Кириллу не привыкать двигаться на ощупь. Тем паче в этом месте, которое открыл вслед за отвоеванной у Сизого Инанне, за шесть лет научился ориентироваться вслепую.

Пользуясь моментом, пока некоторые СБшники обхаживали раненого Одинцова, а остальные вступили в борьбу с оставшимися парнями Калача, Рощин бросился к черному выходу со двора. Главный весь перекрыт — машин СБУ валом, а сзади должно быть тихо. Там калитка здорово припрятана между кустами, на случай подобный сегодняшнему.

Из-за завязавшейся заварушки между силовиками и своими парнями, побег Кирилл остался незамеченным. Внимания никто не обратил, когда, прячась за деревьями, двигался прочь. По пути прихватил пистолет у одного из пострадавших в перестрелке. На финише оглянулся, оценивая масштаб происходящего и поразился: не предполагал, что столько мужиков будут впрягаться за него, когда исход предрешен. Сколько не борись, СБшники заметут всех живыми или мертвыми. Но это их выбор, который на руку мужчине. Рощин в отличие от других дорожит своей шкурой, чтобы остаться и пуститься на растерзание. Бордель не отвоевать. Хоть бы жизнь оставить.

Выбрался со двора к лесу и с удивлением обнаружил на проселочной дороге автомобиль из калачевских, который с его появлением пару раз мигнул фарами. Кто-то из своих. Думать было некогда, пропажу вот-вот обнаружат, если уже не заметили, судя по новым, более громким крикам.

Рощин побежал к машине и, не разглядывая кто там, быстро забрался на пассажирское сиденье. Авто со скрежетом тормозных колодок сорвалось с места. Кирилл увидел, что водитель не кто иной, как Тимур. По иронии судьбы равно как вместе начинали, так теперь и сбегают.