Страсть искажает все

— Не видел, эту су*у, Вотана, сняли ребята? — Выжимая педаль газа до упора и поглядывая в зеркало заднего вида, первым делом спросил Калач.

Похоже, у старого товарища мания ненависти ко всем из семейства Одинцовых. Что Ритку недолюбливает, что её папашку. Впрочем, с последним Кирилл солидарен.

— Видел, что ранили. — Отмахнулся Рощин. Оглянулся, чтобы убедиться нет ли за ними погони.

— Не ссы, Кир. — Словно прочитал мысли, приободрил Тимур. — Этой дороги нет на карте, О ней в курсе только местные. Отсюда искать не станут.

— Хорошо. — Растирая лицо, машинально согласился мужчина.

— Ну че, куда дальше? Чувствую, нас в розыск подадут, небось на каждом столбе рожи прилепят. Никакие связи не помогут.

Кирилл неопределенно вздернул плечами. И впрямь, что дальше? В голове полный раздрай. Он почти согласился с предстоящим арестом, а тут столь неожиданно свалилась пьянящая, но слишком хрупкая свобода.

— Может, на восток страны? У меня там кореш есть со школы, не последний человек в городе. Пристроит нас, паспорта липовые поможет сделать. Оттуда за бугор махнуть можно. — Ухмыльнувшись перспективам, рассуждал Калач.

Кирилл молчал. Идея была неплохая, но сбегать как крыса с тонущего корабля не хотелось. Не с Тимуром.

— Бабки надо со счета снять. — Молчание товарищ принял за согласие. — Может, не успели заблокировать? Офис еще с вечера оцепили. У меня на квартире небольшие сбережения есть на черный день, но боюсь на двоих не хватит. Бл**ь! — Стукнул со всей дури по рулю. — Это из-за твоей доверчивости. Я с самого начала говорил: не связывайся с той шлюхой! И Буртенко не наш человек. Но нет, ты у нас босс. Лучше всех знаешь. А теперь что? С голой жопой и как последние бандюги убегаем.

— Отвези меня домой. — Проигнорировав возмущения Тимура, приказал Рощин.

— Сбрендил, что ли? — Из-подобья зыркнув на хозяина, выпалил Калачев. — Думаешь, там СБшников меньше, чем в офисе или борделе?

— Я сказал — отвези! — Пистолет, сунутый за пояс, оказался в руках нацеленный на товарища. — У меня дело там есть.

— Нет, не поеду туда. — Сжав сильнее руль, открестился мужчина, невозмутимо уставившись вперед. Как будто и не присутствовало угрозы жизни. — Максимум, могу выбросить в соседнем квартале, дальше будь добр сам. Скажи спасибо, что не кинул на базе. Думал, хоть эта история тебе ума-разума добавит. Опять за свое, что ли? — Быстрый взгляд на Кирилла.

Рощин, опустив оружие, отвернулся. Разговаривать и объяснять очевидное не желал. Тимуру не понять: его здесь ничего не держало, кроме бабок. Кирилла, оказывается, удерживало. До сих пор. Раз вместо того, чтобы спасаться, прется домой с тлеющим огоньком надежды.

Покаяться хотелось. Увидеть Королеву хоть глазком еще раз. На прощание. Или не на прощание… Вдруг это его шанс? Их шанс начать заново? По-другому? Без всей мишуры и богатств, окружающей последние годы. Если Марго чуточку к нему небезразлична… А она небезразлична — Кирилл точно знал, помнил, как смотрела при первой встрече. Он все исправит. Попытается, во всяком случае.

Оставшийся путь до города ехали в молчании. На постах ГАИ Калач то и дело матерился. Видно, включалась защитная реакция, опасался быть пойманным. Обошлось.

Тимур, как и обещал, выставил Рощина за несколько остановок от дома.

— Так понимаю, на этом наши пути-дорожки расходятся? — Щуря один глаз, безразлично уточнил Калач.

— Похоже на то.

Кирилл оглядел на прощение человека с которым провели долгие годы бок о бок, который постоянно прикрывал и выручал, и не почувствовал ни малейшего сожаления, что все так заканчивается. Больше сожалений присутствовало насчет Бурого, когда тот оказался предателем, чем нынче. Значит, правильно все делает. Империя Рощина рухнула, а больше их ничего не связывает. Тимур, вопреки преданности, никогда не понимал его.

— Если передумаешь или что изменится по жизни — дай знать. — Скорее из вежливости отметил Калачев.

— Буду иметь в виду. — Протянул руку на прощание. — Спасибо тебе и за сейчас, и за все.

Калач кивнул, поворачивая ключ в зажигании. Едва Рощин выбрался из машины, махнул прочь.

Проводив авто товарища усталым взглядом, Кирилл побрел в сторону дома. До рассвета оставалось несколько часов. Улицы еще были пустынны. Несколько часов предстояло до суеты нового дня. Мужчина устал суетиться. Бежать куда-то, спешить. Все мысли из головы выветрились. Осталось единственное желание: Маргарита. Но она навряд ли светит, поэтому неплохо бы напиться…

Не соображал, зачем идет домой, где вряд ли её встретит. Но ноги и чутье заставляли двигаться вперед. По пути попался открытый киоск с паленой выпивкой. Не побрезговал. Купил самую гадкую водку и не скрываясь, заливался ею всю дорогу. Сначала горчила, неприятно садня в горле. Потом привык. Блаженное тепло расплескалось по телу и становилось чуть легче.

Позже после выпитого голова разлетится на кусочки от похмелья. Но ныне в этом виделось единственное спасение. От Королевы, преследующей по пятам в воображении. И от непонятных чувств, пробирающихся в сердце и больно ранящих изнутри. Именно тогда, когда уже забыл, каково это — чувствовать что-то кроме ненависти и злости…

41 глава

2010 год

Квартира, бывшая для Маргариты последние шесть лет домом, встретила тишиной и непривычным спокойствием. Девушка знала, что здесь никого. Причиной тому не только отсутствие света в окнах, что заметила на подходе. Все закончилось. Это место больше никогда не приютит ни её, ни тем паче Рощина. Сейчас мужчина, однажды освободившийиз кабалы, а потом сам в неё загнавший, наверное, уже в следственном изоляторе. Равно как и остальные его люди, которых удалось поймать при облаве.

Руслан рассказал девушке, что какой-то неизвестный доброжелатель под шумок во время налета подсунул генералу документы, которые позволят упечь Кирилла в тюрьму надолго. Те самые, на поиски которыххваленным СБшникампонадобилось целых шесть лет. Все получилось куда проще — стоило давно завести более пронырливую крысу в логове Рощина.

Ситуация казалась равно как безумной, столько же нелепой. Шесть лет ради поганых бумажек, чтобы получить их наиболее легким и безобидным способом. Впрочем, и без них последних событий с Буртенко хватило, чтобы задержать Рощина и его пособника Калачева.

Что чувствовала в эти мгновения Маргарита? Сожалела ли? Сожалела. О том, что ради одного большого пшика пришлось пережить столько боли и потерь. Что касаемо Рощина — легкая грусть и тоска. С трудом верилось, что этот мужчина, обычно выкручивающийся из любых передряг, на сей раз попался в ловушку, в какой-то мере подстроенную им же. В остальном пустота. Как будто и не было тех лет вместе. Сердце, до краев наполненное переживаниями и чувствами, не выдержало, выплеснуло все наружу. Отпустило. Осталось пару шагов до новой реальности. Но какой она станет? Не представляла. Об этом думать будет позже, когда осознает, куда скатилась прежняя жизнь.