Стратегия обмана. Трилогия

– Нет, Халид, мне это всё не нравится. Цюрих, конечно, не Базель, но швейцарская полиция везде одна и та же.

– И что? Разве кто-то знает нас в лицо? Тебя точно нет.

– А почему именно через Италию?

– Но не через Западную же Германию. Тебе там, наверняка не нужно появляться.

– Ну да, конечно.

Делать было нечего, пришлось соглашаться. Известив Родерика, куда направляется, Алекс получила заверение, что он поедет за ней следом, дабы незримо контролировать ситуацию.

По дороге Алекс с Халидом живо обсуждали новость последних дней - то, как ООН признала государственную идеологию Израиля, сионизм, разновидностью расовой дискриминации и апартеида.

– Наконец-то до них дошло, - заключил Халид.
– восемь лет прошло с начала оккупации Западного Берега и Газы и геноцида палестинцев на этих землях, а они только сейчас заметили, что что-то не так с сионистами.

– Лучше поздно, чем никогда, - возразила Алекс.
– Правильно проголосовали те семьдесят две страны. Сионизм это и есть расизм. Помню...
– Алекс замялась, поняв, что чуть не проговорилась о своем немолодом возрасте, - ...в общем, в тридцатые годы в Германии, когда нацисты выпустили те расистские законы о чистоте немецкой крови, первыми кто их поддержал, были сионисты. Они так и сказали, какие хорошие законы, благодаря им еврейский народ сохранит чистоту и своей крови, - и, припомнив о своем статусе полукровки второй степени, Алекс с чувством добавила, - сволочи фашистские. Теперь понятно, почему после нацистов выжили только сионисты, а не ребята из Бунда. Потому что фашист фашиста не обидит.

– Между прочим, - как бы невзначай произнёс Халид, - два года назад в ООН приняли другую резолюцию, о праве народов на борьбу против иностранного господства, колониализма и расистских режимов. Так что теперь пусть попробуют сказать, что мы не правы, когда боремся с Израилем.

Алекс кивнула. А ещё она подумала об ВИРА и борьбе с английскими колонистами на ирландской земле. Значит и их ООН благословляет...

Только проехав пропускной пункт близ Кьяссо и взяв путь на Цюрих, Алекс спросила:

– Так ты мне скажешь, кто твой товарищ?

– Его зовут Карлос, он уже несколько лет с Народным фронтом освобождения Палестины. Когда король Иордании устроил палестинцам "черный сентябрь", Карлос был там и воевал на стороне палестинцев.

– Похвально. Он тебе хотя бы намекнул, что задумал?

– Лучше тебе услышать это лично от него.

Прибыв в Цюрих и устроившись каждый в разных гостиницах, они в этот же день направились на встречу в отель Хилтон. Алекс кисло посмотрела на фасад роскошного здания, до боли знакомые огромные буквы, и прошла в фойе. Портье назвал номер, где их уже ждали. Халид вошёл первым.

Алекс не могла понять, зачем борцу за свободу Палестины такие роскошные апартаменты, но увидев Карлоса воочию, в мыслях проскользнуло лишь два слова "денди" и "пижон". Уверенность в себе сквозила в каждом его движении, привычка к красивой жизни читалась на лице, а улыбка в адрес Алекс говорила, что он любит и умеет нравиться женщинам. Сглаживали его великосветский образ только неуместные бакенбарды и усы. Кого-то он ей напоминал, но Алекс не могла понять кого именно. Ей ужасно хотелось спросить Халида, а не ошиблись ли они дверью, ибо человек, к которому они пришли, меньше всего походил на борца за свободу, если только не личную.

После краткого приветствия Карлос заговорил:

– Садись, Нада. Что будешь, виски, коньяк или мартини?

– Я не пью во время деловых поездок, - строго произнесла она.

– Надо же, - усмехнулся Карлос и налил выпивки себе и Халиду.

– Ты ведь из Движения 2 июня?
– внезапно по-немецки спросил он.

– Из него самого, - не растерявшись, ответила Алекс.

– Знаешь Энджи?

Наверное, тут ей следовала сказать "да", тем более, если Энджи состоит в Движении 2 июня, тем более, если Карлос с этим Энджи знаком. Но она сказала правду:

– Нет.

– А, ну да, - будто что-то вспомнив, кивнул Карлос, - он же из Революционных ячеек.

Алекс не прокололась, но от его слов ей стало как-то неприятно. Она явственно ощутила, что Карлос её прощупывает, хочет подловить не нестыковках. Он видит её в первый раз и не доверяет. Разумно, но...

– Разве Халид не говорил тебе про меня?
– спросила она прямо.

– Говорил. Но этого мало. Что ты умеешь ещё кроме как контрабандой возить оружие и стрелять в чужую голову в упор?

Последнее замечание начинало злить, но Алекс старалась держать себя в руках:

– А что тебе нужно?

– Я первый спросил. Отвечай.

Не просьба - приказ. Пришлось слушаться:

– Умею работать со взрывчаткой.

– Как именно?

– Могу собрать взрывное устройство.

– Из чего?

– Блин, - не выдержала этот пытливый допрос Алекс, - а сам как думаешь? Если захочешь, сварю тебе гелигнит, килограммов так пятьдесят, а если дашь пластиковую взрывчатку, присоединю её к таймеру и будет бомба с отсроченным стартом.

– Таймер не нужен.

– А что тогда?

– Кнопка. Простая кнопка, нажал и...
– он изобразил пальцами брызги - бум...

Эта идея Алекс не понравилась. Становиться камикадзе во время акции очень не хотелось.

– Может лучше ручную бомбу с коротким запалом?

– Поджигать запал не будет времени. Кнопка быстрее и надежнее.

– Я на такое не решусь, - честно призналась она.

– Ну и ладно, - Карлос снова перешел на английский, чтобы Халид их понимал.
– У меня есть другой человек, он умеет обращаться со взрывчаткой куда лучше тебя и все сделает. Но раз ты умеешь стрелять, будешь заниматься именно этим.

Сколько пренебрежения и сарказма было в его замечании, и Алекс не стерпела такого обращения. Если он с ней так играет, ей тоже хочется поиграть в ответ. Пересев и кресла на один диван с Карлосом она улыбнулась и спросила:

– В кого стрелять?

– А в кого ты можешь?

– А в кого ты попросишь?

Прильнув ближе и не сводя с Карлоса глаз, Алекс скользнула рукой по краю его пиджака. Карлос смотрел на неё слегка удивленно, но сопротивляться не стал. Он только повернулся в сторону Халида и снова посмотрел на Алекс. Судя по взгляду Халида, он понял её настрой правильно и потому сцена на диване его не смущала.

– В кого угодно, но с расстояния хотя бы десяти метров. Сможешь?

Хоть её руки Карлос не отвел, но было понятно, что особого интереса к Алекс он не испытывает, только легкую заинтересованность, не более. Что ж, и такое бывает, наверно ему совсем не нравятся блондинки.

– А какая разница далеко или близко?
– упорно продолжала очаровывать его взглядом Алекс, а рука уже скользнула под его пиджак.

– А такая, - надменно объяснял он ей, словно маленькой девочке, - что чем ближе ты подойдешь к цели, тем больше вероятность, что целью станешь уже ты.