Стратегия обмана. Трилогия

– Но ты же сама занимаешься мужским делом, - улыбаясь, отвечала ей Лейла.
– Сейчас XX век, кто не хочет жить по законам шариата, волен поступать, как ему хочется.

– Я вижу, паранджу ты вряд ли станешь одевать.

– Я марксистка, - гордо заявила Лейла, - как и мои товарищи, что здесь. Мы будем бороться с сионистами до конца с оружием в руках, но другими методами. Ты услышишь о нас очень скоро.

– Буду ждать, - пообещала Алек, прежде чем они распрощались, и яхта снова вышла в море.

– Смотрю, со всеми ты находишь общий язык, - заметил Кэп, язвительно глядя на напарницу.

– И с израильтянами и с палестинцами.

– Заметь, с последними я говорила куда искренне и в заблуждение касаемо своей персоны не вводила. Ну, ты понял, на чьей я стороне в этой войне.

– Молодец, - похвалил её капитан, - даже криминал можешь оправдать политическими убеждениями.

На этот раз они причалили в критском порту Кали-Лиминес. Кэп покинул яхту в поисках ближайшего магазина, дабы пополнить оскудевшие запасы, а Алекс как всегда осталась на борту. Греция ведь тоже Европа.

С полчаса она занималась приборкой в опустевшем трюме, как вдруг услышала, что сверху кто-то ходит, но вниз не спускается. Стало быть, это не Кэп. Поднявшись на палубу, она увидела трёх мужчин в легкой форменной одежде. На бедре у каждого была кобура. Алекс не имела ни малейшего понятия, как выглядят греческие полицейские, но сейчас была уверена, что перед ней именно они.

– Это ваше судно, мадам?
– обратился к ней по-английски один из них.

– Нет, она принадлежит моему мужу, - бесцветным голосом произнесла Алекс.
– Он сейчас где-то в порту, закупает провиант.

– Мы можем осмотреть судно?

– Даже не знаю, - нерешительно произнесла она, - без Джозефа... Он будет недоволен, что без него здесь кто-то хозяйничал.

– В таком случае уверен, что он сделает для нас исключения. Пройдемте с нами, мадам.

Двое полицейских начали спускаться в трюм, а третий не сдвинулся с места, пока Алекс на ступила на лестницу. Всё что знала Алекс о современной Греции, так это то, что с прошлого года здесь хозяйничает хунта "черных полковников", и нынешние власти пытают в застенках заподозренных в симпатиях к коммунизму, то бишь, без разбору всех людей левых взглядов.

– Говорите, что путешествуете с мужем?
– спросил главный, осматриваясь.

Алекс поняла, к чему он клонит. Опустевшие после разгрузки каюты без мебели, мало походили на семейное гнездышко.

– Давно вы в море?

– Вторую неделю.

– Куда плывете?

– Пока на Мальту, а там посмотрим.

– Спрошу прямо, вы уверены, что не обманываете меня?

– В каком смысле?
– изобразила удивление Алекс.

– Зачем вы отвечаете вопросом на вопрос?

– А вы зачем?

Полицейский посмотрел на неё столь угрожающе, что у Алекс перехватило дыхание. Сейчас было куда страшней, чем недавно в Израиле.

Алекс поспешно замахала ладонью перед лицом.

– Здесь так мало воздуха. Пожалуйста, давайте поднимемся на палубу. Скоро должен прийти мой муж. Он всё вам объяснит.

Когда её вывели наружу, Алекс принялась пристально разглядывать людей в порту, надеясь, что Кэп увидит её и полицейских, всё поймет и не станет возвращаться на яхту. Странно, что сами полицейские не поняли её маневра.

– Знаете, мадам, вряд ли нам нужен ваш муж, - будто угадав её мысли, произнёс старший.

– Да? А почему?

– Потому что он уже вынес контрабанду в город, а вы остались на судне.

– Что?
– умело изобразила удивление Алекс.
– Какую контрабанду? О чём вы?

– Вам виднее. Наверное, пластинки с западной рок-музыкой, "Битлз", "Роллинг Стоунз". Вам виднее, какой коммунистической мерзостью вы собрались наводнить греческие города.

Абсурдность обвинений обескураживала. Правда Алекс припомнила, что хунта считает коммунистическим всё, что ей не по нраву, и песни "Битлз" в том числе. Впрочем, Алекс они тоже не нравились.

– Что вы!..
– запротестовала она и вытянула из-под рубашки нательный крест.
– Братья во Христе, да посмотрите же, как я могу возить по морю англиканскую ересь? В чём угодно виновата, но не в этом.

Полицейские переглянулись. В глазах двоих появилась искорки симпатии. Алекс не прогадала, все православное в Греции нынче было в почёте. Но старший не пожелал вестись на её уловку.

– У нас есть достоверная информация, что на этом судне прибыло двое контрабандистов, среди них женщина двадцати пяти лет, блондинка с волнистыми волосами, 170 сантиметров роста, паспорта при себе никогда не имеет, в порт не выходит, говорит по-английски с трудноопределимым акцентом. Не узнаете такую?

– Вы же просто описали меня, - наивно произнесла она.

– Я располагал этим описанием ещё до нашей с вами встречи.

– Не может быть, вы меня разыгрываете. Правда, ведь, разыгрываете?

Но полицейский оставался непоколебимым.

– Нам придётся вас арестовать и препроводить в порт для выяснения личности.

Дальше ломать комедию было бессмысленно. Двое служителей порядка двинулись в её сторону. Алекс попятилась. Полицейские не спешили подскочить к ней и заломить руки, и потому Алекс так же не спеша отступала, пока не уткнулась поясницей о поручни. Полицейские всё приближались. Сделав пару аккуратных движений, она перелезла через перила. Держась о них левой рукой, она перекрестилась правой:

– Господи, спаси и сохрани, - и сиганула за борт.

Вода показалась Алекс не слишком-то тёплой, но торпедой проплывшие мимо лица пули мигом разогрели кровь. Выныривать было нельзя, плыть к берегу тоже. И Алекс поступила так, как и с десяток раз до этого, когда попадала в облавы в портах. Она давно поняла, что, если не способна в этой жизни умереть, то утонуть и подавно. Лишний раз пришлось попомнить добрым словом подземную белянку Чернаву, что научила её плавать под водой и не дышать.

Алекс нацелилась на двухкилометровый марафон, пока одна пуля не вошла в ногу по касательной. Стало больно, больно, но терпимо.

Высунув голову из воды через пять минут заплыва, Алекс поспешила убедиться, что яхта далеко позади, и только потом жадно вдохнула. Через десять минут боль в ноге окончательно забылась - стало быть, пуля прошла навылет и рана уже затянулась. Ещё пару раз Алекс выныривала, чтоб приметить место, где можно будет выйти на берег. Пустой пляж неподалеку подходил для этого как нельзя лучше.