Страждущий веры

Ярусы ступеней у стен полностью занимали туаты, большинство из них были вооружены короткими мечами или луками. Вейас оробел под их враждебными взглядами. А вот слуга держался гордо, уверенно. Даже виду не подавал, что был серьёзно ранен накануне.

Эйтайни пригласила их говорить к установленной недалеко от трона деревянной трибуне. Вейас пропустил к ней слугу, чтобы тот сам поведал свой план.

Здоровяк предлагал сразиться с фантомом внутри иллюзорного мира, который тот создал для Лайсве. Во время новолуния фантом попытается окончательно её обратить — тогда он будет наиболее уязвим, а Лайсве сможет увидеть его истинную суть и сама лишит силы. Это последний и единственный шанс её спасти. После обращения её уже будет не вернуть.

— Разумный план, — взяла слово Эйтайни, обхватив ладонями ручки трона в виде бараньих голов. — Именно это пытался сделать мой отец, только у него ничего не вышло. Почему ты думаешь, что у тебя получится?

— Ваш отец не ненавидел их так, как я, — ни капли не смущаясь ни перед толпой, ни перед монаршей особой, ответил слуга. Словно и сам был королевских кровей.

Эйфория от моральной победы над Йорденом прошла, и теперь Вейас наблюдал за здоровяком с тревогой. Откуда этот парень так хорошо знает повадки демонов и почему так горит желанием сложить голову, сражаясь с ними за чужой город и чужую сестру? Может, последние слова Йордена пробудили мнительность, а, может, дело было вовсе не в этом. Какая-то мысль теплилась в глубине сознания, но как только Вейас цеплял её за хвост, она ускользала. Или он сам её выпускал.

Эйтайни поддержала и даже настояла на плане слуги. После долгих объяснений и споров остальные туаты согласились, хотя поглядывали на здоровяка с такой же подозрительностью, как и Вейас. Но самого слугу, похоже, ни их демоническая природа, ни отношение не волновали, пока туаты были согласны сражаться против Ходоков.

Новолуние наступало через четыре дня. Очень удачное обстоятельство по заверению слуги. Достаточно времени, чтобы зализать раны и подготовиться к новой битве, но слишком мало, чтобы расслабиться и потерять бдительность. А пока Вейас уговорил слугу на несколько тренировочных поединков. Хоть и совсем чуть-чуть, но успел понаблюдать за его мастерством. Ни в какое сравнение с тем, как дрались подкупленные отцом поединщики или даже рыцари на турнирах: ловко, с воображением и нечеловеческой выносливостью. Так хотел научиться и Вейас, не напоказ, а по-настоящему, чтобы в следующий раз ни перед кем не унижаться и защищать сестру самому.

Им выделили просторный пустой зал, сырой из-за бьющего из стены водопада и слабо освещённый тонкими прожилками зелёного кристалла. Не почитаешь, конечно, но для тренировки сойдёт.

— У тебя слишком напряжённая стойка. Противоположную от руки с мечом ногу выставь вперёд, а вторую согни в колене. Так ты сможешь двигаться намного быстрее, — наставлял здоровяк. — А теперь пусти лезвием волну. Пока ты так делаешь, никто сквозь твою защиту достать не сможет, только со спины.

— Я знаю азы. Может, уже начнём бой? — проворчал Вейас, становясь в нужную позу.

Здоровяк безразлично кивнул.

Впервые за всю жизнь Вейас настолько выкладывался. Очень хотелось победить, хотя бы не ударить в грязь лицом, но здоровяк словно предугадывал все удары и отражал их, играючи, а сам ни разу не сделал атакующего выпада, почти как отцовские поединщики. Злясь на свою неумелость, Вейас стал неаккуратен и принялся безрассудно рисковать. Замахнулся слишком резко, а когда противник вместо того, чтобы отбить, ушёл в сторону, Вейас потерял равновесие и припал на колено.

— Спокойно! — усмехнулся, подавая руку, слуга. — Ярость, конечно, придаёт сил, но когда она затмевает разум, твоё собственное оружие оборачивается против тебя.

Вейас не принял подачки и поднялся сам.

— Давай обойдёмся без доморощенной мудрости?

Слуга снова безразлично повёл плечами:

— Если тебе так отчаянно нужно победить, просто скажи, и мы покончим с этим намного быстрее.

Очень хотелось вызвериться, но вспомнились беспомощные придирки и оскорбления Йордена. Нет, Вейас, не такой и никогда таким не станет.

— Просто научи меня... — сражаясь с собой, попросил он. Ради сестры Вейас был готов смирить гордыню... и даже прислушиваться к очевидным мудростям.

Слуга показывал детские приёмы: исправлял стойку, до десятого пота заставлял повторять замахи, пока они не стали по его мнению достаточно отточенными. Лишь после этого они перешли к одновременным движениям рук и ног, позициям, в которых лучше удавалось удерживать равновесие и двигаться быстрее.

Когда мышцы заломило от усталости, а ноги уже не держали, от позорного падения спасли служанки-туаты. Принесли обед. Вейас со слугой уселись на полу, скрестив лодыжки, и обмакнули куски печёного мяса в медовый соус.

— Чесночку бы... или хрена, — покривился от приторной сладости простолюдин. — Всё у этих демонов не как у людей.

Вейас жадно припал к кружке холодного молока и опорожнил её, не замечая вкуса. Бешено колотившееся сердце никак не хотело униматься, а дыхание восстанавливаться. Чувствовалось, как лицо пышет жаром.

— Силёнок у тебя маловато и выносливость ни к демонам. Гибкость и реакция хороши, но на них одних долго не протянешь, — снисходительно покачал головой слуга, отправляя в рот очередную порцию мяса и облизывая пальцы. — Скажи, тебя ведь, как и всех, учили наносить удары только равномерным ритмом?

— Это помогает дольше сохранять силы, — усталость смыла спесь, хотя вопрос всё равно показался глупым.

— Да, но делает твои выпады предсказуемыми. Рваный, неровный ритм вымотает противника намного быстрее.

Вейас с вызовом спросил:

— Почему ты показываешь только очевидные вещи, а победоносные приёмы скрываешь? Боишься, что кто-то благодаря им сможет тебя обскакать?

Здоровяк чуть не покатился со смеху.

— Я серьёзно, — сделалось по-детски обидно: взрослый дядя смеётся, а Вейас не понимает смысла шутки. — Кто научил тебя так драться?

Здоровяк поперхнулся и отвёл взгляд, словно вопрос всколыхнул нерадостные воспоминания.

— Жизнь научила. Палками я ещё в детстве натаскался от сельских забияк отбиваться. Когда ты единственный мужчина в семье, взрослеть приходится быстро. Позже милорд Тедеску, чтобы я хорошо молокососов защищал, нанимал мне разных учителей, но я быстро всех перерос и совершенствовался дальше сам. Наблюдал за другими, подражал, в боях с демонами разную тактику пробовал. С ними, кстати, с опытом больше всего навыка и приобрёл.

А секретных приёмов на самом деле нет. Всё, что я умею — азы и «доморощенная мудрость» вашего Кодекса, а дальше только интуиция и воображение. Мастерство не даётся легко. Это результат изнурительных тренировок, дисциплины, пота и крови. Потому что я готов на всё, чтобы защитить людей от демонов.

Вейас уставился в пол. Если это правда, значит, мастерства ему не обрести. Усидчивость и трудолюбие никогда не были среди его сильных сторон. Если бы только нашёлся лёгкий путь.

«Лёгкие пути ведут в никуда. Успеха добиваются лишь упорством», — послышался вкрадчивый шёпот здоровяка уже внутри головы.