Страждущий веры

— Помоги нам, брат Ветер!

***

После ухода Найта я не поднималась с кровати. Думала о нём, считала часы до нашей встречи. Шли дни под неусыпной опекой молчаливых тётушек. Я изводила себя ожиданием, отказывалась от еды и даже ото сна. Бредила Найтом.

Он явился только на четвёртый день точно с заходом солнца. Печально улыбался и гладил по волосам. Молчал. Наверное, боялся спрашивать о моём решении. Я заговорила сама:

— Я согласна. Лучше смерть, чем жизнь в клетке.

Его улыбка стала шире, тёплой и радостной. Я радовалась вместе с ним робким поцелуям и томительному ожиданию счастья.

Найт на руках вынес меня из дома и доставил к заброшенному кладбищу манушей, тому самому, что напугало меня жизнь назад, когда мы ехали в город вместе с братом. Теперь оно не казалось мне ни страшным, ни мрачным. Была в нём своеобразная таинственная грация безмолвных каменных плит с лёгким ароматом чертополоха и тлена.

Мы остановились у одного из обветшалых склепов, выделявшихся на фоне белого снега помпезным каменным кружевом из серого камня.

— Проход в мой мир спрятан внутри. Ты должна войти по своей воле, — Найт бережно поставил меня на ноги и одним прикосновением отпер увесистый замок.

Там действительно что-то было. Я ощущала это даже несмотря на истощение и усталость. Оно манило загадками, предвкушением того, чего ни с кем ещё не было и не будет никогда. Я шагнула за порог, в мир вечной ночи. Здесь было затхло. Весь пол испещряли желобки с глубокими лунками в центре гексаграммы. На стенах вырезаны заклинания на теркийском, а может даже доманушском языке. Найт надрезал своё запястье и, приложив его к выступу на стене, попросил меня сделать то же. Но стоило поднести к руке кинжал, как в голове зазвучал голос Вейаса. Он молил остановиться и бежать. Просил прощения, угрожал, кричал, но я не слушала. Видела только Найта и слышала тоже только его.

Когда кровь попала на стену, на месте гексаграммы образовался колодец. Найт снова поднял меня на руки и прыгнул вниз. Над головой сомкнулась кромешная тьма.

Я очнулась посреди огромного зала, освещённого множеством свечей, шикарно обставленного обитой бархатом мебелью. Стол ломился от изысканных яств. В камине весело полыхал огонь. На огромной двуспальной кровати приветливо отогнут балдахин. Дома я никогда не ценила богатую обстановку и удобства нашего замка, а проведя столько времени вдали от них, соскучилась. Забыв о слабости, я подошла к столу, отщипнула ягоду от лежавшей на серебряном подносе грозди винограда и положила в рот. Невероятное наслаждение. Никогда ещё не чувствовала так остро.

Найт смотрел на меня со всей любовью и страстью, на которую только способен мужчина. Его ласковый голос, мягкие поцелуи, нежные прикосновения околдовывали меня, лишая осторожности и стыда. Я отдавалась ему самозабвенно, хотя чувствовала, что руки Найта становились холоднее, а поцелуи жёстче. По коже лёгкой щекоткой прошлись клыки, впились в шею, посылая телу шоковую волну.

— Брат мой, Ветер, помоги! — услышала я собственный звонкий голос, повторяющий позабытую молитву.

Мощный порыв ветра разбил окно. В зал хлынуло голубое сияние. Никогда не видела его настолько ярким. Внутри обозначился силуэт громадной кошки. Мой зверь! Как я могла тебя забыть?!

Но тьма уже выжрала меня без остатка, превратив в жалкое безвольное существо. В крови бродил яд, я не могла даже пошевелиться. Голова наливалась тяжестью, разум затуманился, и уже не хотелось ничего. Только уснуть вечным сном и видеть сладострастные сны о любви, которой не было и быть не могло.

«Отринь тьму, которой тебя отравили, — заговорил зверь внутри моей головы. Впервые! — Нетореный путь тернист и полон коварных ловушек. Не сдавайся на волю лиходеев. Услышь мой глас, следуй за ним, как за путеводной звездой на север. Вспомни, кто ты есть и зачем сломала собственную судьбу. Неужели ради этого?»

От удара мощной когтистой лапы Найт отлетел в сторону.

«Борись! У тебя больше сил, чем ты думаешь. А если их не хватит, я поделюсь своими. Ты не падёшь жертвой нелепых интриг низших тварей. Ты важна, ты была рождена для большего!»

Горящая рыжим морда надвинулась на меня и прошлась по лицу шершавым языком. Как будто с головой окунуло в ледяную воду. От резкой боли пелена спала с глаз, и я, наконец, прозрела. Вокруг оказалась всё та же комната с заколоченным окном. Я никуда не уходила — лежала на кровати, впечатавшись в перину, и жадно глотала ртом воздух. Зверь пропал. Только Найт сражался с кем-то невероятно сильным. Но то был всего-навсего человек.

— Теперь ты видишь? — выкрикнул телепат, я узнала голос. — Видишь, во что ты вляпалась, принцессочка? Посмотри по сторонам. Видишь, во что эта тварь превращает таких, как ты?

Я обернулась. Яркий свет прогнал тень даже из дальних углов. Там к стенам жались бледнокожие создания: лысые, морщинистые, сгорбленные, с выпавшими зубами и бесцветными слепыми глазами. Из них словно выпили всю жизнь, а оболочку сохранили, чтобы посмеяться над жалким существованием. Они колотились то ли от немощи, то ли от страха. На шеях были заметны шрамы от клыков: застарелые, синие, распухшие, как будто к ним прикладывались ни один раз.

— А теперь взгляни на того, из-за кого ты хотела обречь себя на вечные муки.

Телепат ударил Найта под дых, схватил за плечи и развернул ко мне лицом. Я забыла, как дышать. Он был не просто уродлив, он был… огромным нетопырем со свисающими до подбородка жёлтыми клыками, кончики которых алели от крови. От моей крови! Вокруг плащом клубился непроницаемый чёрный туман.

— Ну как, нравится? Хочешь быть его пищей? Понимаю, его чары куда приятней, чем настоящая жизнь, но разве морок стоит таких страданий?

— Нет, — тихо простонала я.

Нетопырь дёрнулся и прохрипел:

— Внешность ничего не значит, родная. Тот демон, что сидит в этом Убийце, намного страшнее всех моих сородичей вместе взятых.

Телепат зло скрипнул зубами и ухватил Найта за горло:

— По крайней мере, я не пью жизнь из невинных девушек! — и снова обратился ко мне: — Ну же, говори, желаешь остаться здесь с ним навечно?

— Нет! Забери меня отсюда, умоляю, — ответ был у меня на устах прежде, чем он успел докончить. — Я вернусь домой и выйду замуж за твоего хозяина, только забери.

— Слишком поздно, — хмуро бросил здоровяк и легко, словно былинку, переломил Найту шею.

Мне сделалось дурно. Мир снова погрузился во тьму.

***

Я очнулась от жуткого грохота и воя. Было темно, только в щели между досками, которыми было забито окно, пробивались отблески ослепительных вспышек. Голубое свечение заполоняло собой тьму, пожирало её. Стало трудно дышать. Воздух искрил, напитываясь странной, но все же давно знакомой силой. Я чувствовала себя былинкой, застывшей перед гигантским штормовым валом. Вот-вот накроет, сметёт и мокрого места не оставит. Я сжалась у стены и испуганно заскулила. Тёплые руки притянули к себе. Обволокло родной аурой, понятными и столь желанными нежными эмоциями. Тоненькая пуповина близнецовой связи восстанавливалась. Я цеплялась за неё ладонями, пытаясь выбраться из когтей ужаса и безумия.