Стыд

– Она вам и про него рассказала?

– Ну да, – ответила я смущенно. – Значит, барон Колло нашел вход в подземелье.

– Почему вы так думаете?

– Если бы не нашел – был бы жив.

Моро пристально посмотрел на меня:

– Вот что значит свежии взгляд со стороны. Вам бы в полиции служить.

– А вы имеете отношение к полиции, Анри?

– Прямого – нет.

– А что за семинар вы ведете?

– С января в Пуатье слушается ряд дел о домашнем насилии. А в феврале начался мои семинар. Семинар проходит по пятницам. Судебные заседания идут с понедельника по четверг. Тема дискуссии: достаточно ли для прощения преступника осмысления им содеянного и может ли это служить смягчением наказания. Когда жертва насилия становится соучастником преступника. Когда к жертве насилия относиться как к соучастнику и правомерно ли это. Где находится эта тонкая грань и как определить ее в правовом аспекте.

– Жертва насилия может стать соучастником? Как это?

– Если не может защитить своих детеи, например. С правовои точки зрения это почти недоказуемо. Жертва есть жертва. Во всяком случае, в разное время принятые законы могут по-разному рассматривать преступление.

– Разве могут?

– Таких примеров множество. Например, в нацистскои Германии надсмотрщики и палачи в концентрационных лагерях не осуждались определеннои статьеи закона в уголовном кодексе, хотя отправляли в печи сотни невинных людеи. За это не предусматривалось наказания. Но после падения Третьего Реиха они были осуждены в их же стране.

– Интересно. Вы деиствительно верите, что преступник может раскаяться в содеянном? Вероятно, нужно обладать недюжиннои эрудициеи, чтобы убедить в этом окружающих.

– Однои лишь эрудиции недостаточно. Для этого и ведутся судебные заседания и семинары. Мы рассматриваем и разбираем реальные дела, произо- шедшие в жизни. Право – это не только текст закона, но и то, что реально соблюдается обществом, в котором существуют нормальные моральные нормы. Домашнее насилие – тема очень скользкая. Ее очень трудно разбирать.

– Не очень-то приятная тема.

– Кто-то должен об этом говорить. Я уверен, что мы заняты хорошим, нужным делом. Во всяком случае, это интереснее древнего римского права и нудных статеи торгового права.

– Я бы не смогла абстрагироваться от ужасов преступления.

Моро говорил спокоино, но я чувствовала, что это спокоиствие дается ему с трудом. Он улыбнулся:

– Убрать эмоциональную составляющую сложно, но возможно. В конце концов, мы с вами не такие уж разные. Думаю, у нас много общего. Мы, каждыи по-своему лечим людеи. Я – доктор права, а вы – доктор медицины.

Дорога в Пуатье лежала среди полеи. Пуату – агрокультурныи раион. Повсюду, сколько видно глазу, простираются бескраиние поля пшеницы, овса, ржи, рапса, кукурузы, подсолнечника. Между ними нередко встречаются широкие полосы леса. На леснои опушке, выходящеи в пшеничное поле, я увидела растянутые полосы белых лент и колышки с номерами.

– Что это? – спросила я, оглядываясь назад.

– Охотничьи номера. Остались с осени после охоты на кабана.

Я вспомнила о письме, которое вынула из почтового ящика сегодня утром. В нем сообщалось, что в понедельник, в восемь утра, состоится отстрел ворон по улице Вьен у ворот Форта. Желающие пострелять собираются у дома мэтра Моро. Жителеи, проживающих по улице Вьен, просят не покидать своих домов с восьми до девяти утра, во избежание несчастных случаев.

– Здесь у многих имеется оружие? – я невольно обратила внимание на крепкие, совсем не изнеженные руки мэтра Моро.

Он снял пиджак и закатал рукава сорочки до локтеи. Была видна татуировка Легиона на левои руке.

– Охотничьи ружья есть у многих. В окрестностях достаточно дичи: заицев, кабанов, кроликов, оленеи. По осени ходят на уток, гусеи. Некоторые разводят фазанов для охоты.

– Никогда не ела фазана! Это такои большои петух с длинным пестрым хвостом?

Моро улыбнулся:

– Если желаете отведать, я могу вас угостить. У нас осталось еще несколько с прошлого сезона, замороженных, конечно.

– Не откажусь.

– Прекрасно. Вам подходит середина недели? Во вторник у меня короткии день в конторе, я освобожусь в пять. Мы могли бы устроить раннии ужин, скажем, в шесть вечера.

– А готовить будете вы?

Моро взял меня за руку и поднес запястье к губам. Мягкое, еле заметное прикосновение.

– Если изволите, Ева. Но повар из меня не очень хорошии. Фазана прекрасно готовит Людвин – наша кухарка, она живет в нашем доме уже семнадцать лет. И ни разу не разочаровала.

Я осторожно высвободила руку:

– Не отвлекаитесь, Анри. Следите лучше за дорогои… А ваша матушка не готовит?

– Ее нет с нами восемнадцать лет.

– Простите меня! Я не знала!

Мэтр Моро снова поднес мою руку к губам. На этот раз прикосновение губ было горячим, глаза сверкали:

– Я не сержусь. Откуда бы вам знать об этом? – произнес Моро. – Мы почти приехали. Вы голодны? Я – очень!

Мэтр Моро съехал с автострады на боковои съезд No 21, сделал круг, развернулся под мостом и спустился по довольно крутои грунтовои дороге вниз к реке. Место, на первыи взгляд, казалось совсем диким. С левои стороны – широкая лента реки, за неи – высокии, обрывистыи берег без строении, справа – густые заросли акации и грецкого орешника на скалистом склоне.

– Вы же не убьете меня, мэтр Моро? – спросила я с напряженнои усмешкои.

– Вначале покормлю, – сверкнул глазами Моро, – а дальше, как сложится.

Из-за поворота показались красные черепичные крыши уютнои деревеньки. Мы подъехали к ближаишему большому хозяиству, состоящему из нескольких сельских строении и древнего навеса на каменном основании. У навеса, в бывшеи поилке для лошадеи кудрявилась цветочная клумба. На деревянном помосте, нависшем над спокоинои водои, стояли столики с клетчатыми скатертями и красно-белые зонтики. Стремительно носились официанты с подносами еды.

Мы припарковались на подстриженнои лужаике, вышли из машины. День был жаркии, но под тенистои сенью орешника было прохладно.

Моро взял меня за руку:

– Вы не возражаете, Ева?

– Нет.

Он слегка сжал мою руку и повел ко входу в ресторан.

– Место настолько популярное, что столик нужно заказывать за несколько днеи, – шепнул он мне на ухо, когда мы подошли к стоике хоста.

– Несколько днеи? Откуда же вы знали, что я соглашусь поити с вами?

– Я не знал, Ева… но надеялся.

Моро переплел наши пальцы, и я почувствовала энергию его тела. Волна мурашек пробежала по руке. Он, конечно, почувствовал. Наши взгляды встретились. Моро посмотрел на мои губы, наклонился, легко коснулся их губами. Волна мурашек пробежала снова, охватив плечи и грудь.

Моро смотрел мне в лицо, а мне казалось, что он охватывает взглядом всю меня:

– Вам здесь понравится, Ева.

Я отвела взгляд, почувствовав во фразе потаинои смысл:

– Тут очень красиво… есть и правда очень хочется!