Суд времени. Выпуски № 01-11

Геращенко:Ну, было бы всеобщее недовольство, и я не знаю, чем бы это кончилось, даже при отсутствии товаров в магазинах. Потому что предприятия просто не могли платить зарплату, предприятия ничего не производили. По существу, правительству было наплевать, что будет с промышленностью. Поэтому промышленное лобби, в конце концов, в 92-м году снесло Гайдара как руководителя правительства.

Сванидзе:20 секунд добавляю Вам, Виктор Владимирович, прошу Вас, если есть еще что сказать.

Геращенко:Все.

Кургинян:Расскажите нам, пожалуйста, что вот было бы, ну, еще бы оборотные средства сжимались, ну еще бы? У нас не 50 % упало бы, а больше?

Геращенко:Наверное. Наверное.

Кургинян:И это все еще было бы созиданием институтов?

Геращенко:Нет, ну, Вы знаете, какие-то институты создавались по законодательству еще до 91-го года — та же банковская система. Налоговая система как бы подготавливалась к созданию. Чего, например, не сделал Егор Тимурович — он забыл, что ответственность правительства и Центрального Банка — создать закон о валютном регулировании. Он это почему-то не делал.

Сванидзе:Спасибо. Я объявляю небольшой перерыв, после которого мы продолжим наши слушания.

Сванидзе:«Суд времени» в эфире нашего канала. Второй день слушаний по делу Егора Гайдара. Сторона защиты задает вопрос свидетелю обвинения.

Млечин:Вот, уважаемый защитник сказал, что все, кто купил предприятия, вообще, воспользовался возможностью приватизации — все это были воры и преступники. Вы согласны с этим?

Геращенко:Вы знаете, если они использовали по существу блатные методы, то они в какой-то степени преступники. Они купили то, что стоит во много раз больше, за маленькие деньги.

Млечин:Т. е. мы должны считать всех людей, которые владеют сейчас крупными предприятиями, это все воры, я Вас правильно понимаю?

Геращенко:Ну, я не знаю, кто … кого Вы имеете в виду?

Млечин:Значит, все-таки не все, видимо, да?

Геращенко:Конечно, не все, потому что мы развиваем тот же средний бизнес, мелкий бизнес, думая, что это спасет экономику России. Хотя это экономику России не спасет.

Млечин:Ага.

Кургинян:Так не спасет?

Геращенко:Не спасет.

Кургинян:Не спасет?

Геращенко:Не спасет.

Млечин:Скажите, пожалуйста, а приватизацию можно было как-то по-другому провести?

Геращенко:Да, можно было. Другого рода, как говорится, систем — конкурсного отбора. Да? Или, вполне возможно, с получением каких-то кредитов от коммерческих банков. Да?

Руцкой:Трастовая система управления.

Геращенко:Определенной активной позиции Центрального Банка в этом вопросе. Но не так, как это делалось.

Млечин:А те вот эти идеи предлагались, прислушивались и отвергались по какой-то причине, потому что они не нравились или казались неуместными?

Руцкой:Они постоянно отвергались.

Млечин:Или просто не нравились люди, которые их предлагали? Почему…

Геращенко:Вы знаете, я, слава Богу, не был в правительстве, и в такого рода дискуссиях участия не принимал.

Руцкой:Я принимал участие, я могу ответить.

Млечин:Вы просто не знаете, да?

Геращенко:Я не знаю.

Сванидзе:Леонид Михайлович, свидетель… свидетель Руцкой говорит, что он принимал участие. Может быть, он какие-то…

Руцкой:В заседании правительства.

Млечин:А уважаемый защитник не задавал вопросов своему свидетелю, следовательно, и я не имею права к нему обратиться.

Сванидзе:Спасибо.

Кургинян:Процедура выше истины.

Руцкой:А? Ну, да. Ну, да.

Сванидзе:Итак, сторона защиты, Ваш свидетель, Ваш тезис.

Млечин:Евгений Григорьевич, так что, значит, все воры, да, кто владеет чем-то крупным? Может быть, Егор Тимурович страшную вещь сотворил — дал возможность ворам легализовать преступно нажитый капитал, как теперь говорят?

Ясин:Я абсолютно не согласен с утверждениями нашего обвинителя. Для того чтобы у России появилось завтра, для этого обязательно должна быть создана была рыночная экономика. В ней есть комплекс институтов, которые взаимно друг друга дополняют, и после этого экономика становится работоспособной. Вот это твердо знал Гайдар, и он это решил сделать. И он это сделал. Я даже и не знаю в истории вот нашей страны точно, в других странах другие реформаторы, которые работали последние 200 лет, никто ничего подобного по масштабам не делал.

А то, что говорится про приватизацию, я вам скажу, это, конечно, очень спорный процесс, но, с моей точки зрения, тогда, когда была массовая приватизация, она была вот, чековая, она была… началась…

Сванидзе:Я прошу прощения… прошу прощения, Евгений Григорьевич, мы еще не дошли до вопроса приватизации и чеков.

Ясин:А, хорошо.

Сванидзе:Может быть, просто это чуть позже?

Ясин:Но этот вопрос ставится на обсуждение.

Млечин:Но мы не одни, уважаемый обвинитель заговорил на эту тему, поэтому мы ее продолжаем.

Ясин:Я тогда коротко могу сказать, что даже тогда, когда идет речь о залоговых аукционах, с которыми лично я не согласен, но, так сказать, они были законными. Вы можете предъявить претензии. Политика заключалась в том, что нужно было создать какую-то хотя бы социальную опору для того, чтобы продолжать реформы. Ну, выбрали такое решение — мобилизовать в России малый и средний бизнес тогда, когда его еще не было.

Млечин:Евгений Григорьевич, извините, что я Вас прерываю, простите, ради Бога. Ну, а может быть, можно было найти просто замечательных, кристально чистых людей и им вот отдать?

Ясин:Ну, если Вы…

Млечин:Пусть они приватизацию…

Ясин:Где Вы были тогда? Надо было привести Гайдару таких, этих самых, кристально чистых людей. Я… я не знаю. Такие вещи в период революциине делаются. Это такая… такая вещь, которая … где-то появляется определенная стихия. И если Вы будете оценивать Гайдара с такой точки зрения…