Судьба принцессы

— Я больше не потревожу тебя в спальне. Если, конечно, ты сама не пожелаешь, — добавил Вадерион с короткой усмешкой. Элиэн резво покачала головой.

Ладно, сейчас действительно лучше оставить в покое девку, пока та не создала себе еще больше проблем. Она не настолько привлекательна для него (вовсе не привлекательна), чтобы желать секса с ней. К тому же скоро война, займется вопросом наследования после, тогда и постарается, соблазнит эту ледышку. Мотание головой его, конечно, позабавило: сначала строят недотрог, а после сами падают в его объятия. Еще ни одна женщина не устояла перед Императором, он был слишком лакомым кусочком. И слишком хорош.

Только прокушенная рука не давала покоя, да память подкидывала ему картины прошлого, как он успокаивал одну из жертв де Гора. Как мальчишка вцепился зубами ему в плечо, а потом на этом же плече и рыдал. Именно тогда Вадерион поклялся себе, что уничтожит светлого, посмевшего калечить детей темных. Он сдержал свою клятву, хотя де Гор был убит руками того, кто заслужил право мести. Но убит по его, Вадериона, приказу.

— Элиэн, — окликнул он удаляющуюся светлую эльфийку. Та нервно обернулась.

— Зайди к Сайлу и вылечи руку. Это приказ.

Она недовольно поджала губу и, отвернувшись, быстро исчезла с тропинки. Вадерион лишь усмехнулся и принялся раздумывать о том, как быстро он разделался с одной из кучи проблем, которые ежедневно возникали у правителя самого крупного и могущественного государства мира.

* * *

Едва войдя в покои, Элиэн осела на пол и обняла себя дрожащими руками. Она смогла, она выдержала разговор с ним. Со своим мучителем. Это было невыносимо: смотреть в багровые глаза мужчины, который каждую ночь насиловал ее. Хотелось сбежать, сжаться в комочек, спрятаться от него, но она продолжала сидеть и спокойно отвечать — насколько хватало ее знаний языка.

Но неужели он, и правда, оставит ее? Не придет больше? Элиэн боялась поверить в свое счастье. Только бы это оказалось правдой!

Шатаясь, она добрела до ванной: она и не заметила, как промерзла, сидя в саду, горячая вода поможет согреться. И смыть липкий взгляд темного. Как же ей страшно!

Глава 5

Очень неприятные разговоры

Глава 5. Очень неприятные разговоры

…Свечи таинственно мерцали в темноте ее спальни. Он прошел к ней и опустился на одно колено.

— Я люблю тебя, будь со мной навсегда, — шепотом произнес он, боясь разбить эту чарующую тишину. Она склонилась к его губам и выдохнула свое роковое «Нет».

— Ты не можешь быть столь жестокой со мной, хес’си, — вскричал эльф, поднимаясь. А она лишь поманила его к себе, довольная своей победой, и они слились в сладострастном танце любви до самого утра…

Элиэн решительно закрыла любовный роман. И почему в жизни так не бывает? Она лишь тяжело вздохнула и отложила дочитанную, несмотря на куцые знания языка, книгу.

Начался последний месяц лета, на горизонте забрезжила осень. В замке стало холодать: по длинным черным коридорам гулял ледяной ветер. Элиэн теперь чаще проводила время в своих покоях, греясь у камина. Пламя весело потрескивало в очаге, и эльфийка светло улыбалась ему, протягивая руки к алым язычкам. Постепенно ее перестала пугать пустота ее комнат — особенно спальни. Она знала причину. Темный… Вадерион (она приучала себя звать его по имени) сдержал слово и больше ни разу не пришел. Первую ночь Элиэн так и не заснула, боясь закрыть глаза и вновь очутиться в том кошмаре. Но темн… Вадерион не пришел и на следующую ночь, и дальше. Элиэн плакала от облегчения, пряча лицо в подушке, а потом просыпалась от кошмаров, в которых ее вновь касались горячие мужские руки. Но все равно это было в тысячу раз лучше, чем первые полтора месяца ее супружеской жизни. Боль постепенно уходила из ее жизни, и не только приносимая мужем: Элиэн сходила к Сайлриусу, и тот без лишних вопросов и выразительных взглядов вылечил ее пострадавшее запястье. Правда, предупредил, что процесс заживления может затянуться из-за запущенности раны. По крайней мере, так поняла его Элиэн. Она продолжала усиленно учить язык дроу, но понимала, что разговаривать свободно сможет не скоро.

На следующий же день после разговора в саду Элиэн собрала всех светлых эльфиек, которых отправил с ней отец и которые за все это время так ничем не помогли и не поддержали свою принцессу, и отправила их обратно. Тут же начались слезы и заверения, что их высочество не справится без них, как они могут бросить ее?!

— Величество, — холодно поправила их Элиэн. Она была неумолима, и эльфийкам пришлось смириться, тем более темные словно ждали этого момента: выселение из замка произошло крайне быстро. Так Элиэн осталась единственной светлой эльфийкой в Меладе. Не сказать, что это огорчало ее — помощи от соотечественниц она все равно не видела. Она со всем справится сама.

— Благодарю, Кархан, — кивнула Элиэн орчихе, и та расплылась в оскале — это у ее народа было за улыбку. Вообще, с орками общаться оказалось намного приятнее, чем с дроу. Темные эльфы были элитой Темной Империи: почти все знатные рода были представлены именно этой расой. Конкуренцию им могли составить разве что оборотни — тех тоже насчитывалось несколько знатных семей — да вампирский Владыка, но все они жили вдали от столицы и влияние имели небольшое. Дроу же были верхушкой Империи и очень этим гордились, даже слуги. Если орков использовали на грязных работах — разжечь камин, к примеру, — то темные эльфийки были горничными у знатных леди и частенько задирали нос перед смертными. Поэтому нет ничего удивительного, что Элиэн начала сходиться именно с последними. При близком общении орчихи оказались весьма простыми и добродушными созданием. Те же люди, только массивнее и страшнее. Впрочем, принцессу уже не пугал грозный вид орков. Ей нравилось слушать низкие голоса служанок, рассказывающих ей о замке, столице, об их семьях и кланах. У орков был свой язык, но они разговаривали и на языке дроу, поэтому Элиэн уже могла понять их. И даже стала отвечать. С каждым днем она все лучше и лучше владела языком, а орчихи все больше привязывались к «доброй госпоже» — так они сами ее называли в разговорах между собой. Постепенно у Элиэн стали появляться союзницы. Впрочем, Алеса и ее темные эльфийки не дремали: и дня не проходило без очередной проблемы, созданной дроу. У управляющей явно была личная неприязнь, хотя Элиэн и не понимала, чем могла насолить темной эльфийке, властвующей в замке. Но еще по родному дворцу она знала, что зачастую им, женщинам, не нужно повода, чтобы возненавидеть друг друга. Так что Алеса со своими служанками каждый день устраивала для Элиэн что-нибудь особенное. Недожаренные окровавленные обеды стали нормой, уборка всегда проходила со скандалами, но бывало и так, что принцесса находила в своей постели дохлых крыс и змей, лужи ледяной воды на ковре в гостиной или иголки в сидушках дивана. Фантазия служанок была безгранична: к открытым действиям они не переходили, травили втихую. Элиэн держалась. Сжимала зубы и кулаки и шла разбираться. Алеса мило улыбалась оскалом змеи и обещала разобраться с виновными, а на следующий день все повторялось. Эти, казалось бы, мелкие неприятности отнимали много сил и нервов. Окружающая Элиэн враждебность постепенно начинала давить все сильнее. Орчихи, с которыми она успела сойтись, ничем помочь не могли — они были низшим звеном в этой замковой иерархии.

Но все же что-то менялось вокруг Элиэн. Или менялась она? Получив свободу хотя бы от мужа, она стала чуточку спокойнее. У нее появились силы поднять голову и оглянуться. Бродя по коридорам замка, она больше не видела вокруг лишь царство Тьмы, начиная различать своеобразную, пусть и мрачную красоту. Строгий и величественный, как скала посреди шторма, замок начинал ей… нравится? По крайней мере, больше не отвращал. Она часто стала думать о том, кто его построил. К тому же все вокруг словно сговорились и стали рассказывать ей об Императоре. Может потому что он был в умах всех подданных.

— … Моя мать была командиром темных следопытов. Великолепная лучница, как говорил Вадерион, — степенно рассказывал Сайлриус, перевязывая запястье Элиэн. Та мысленно поежилась, услышав имя супруга, но больше ее поразило, что какой-то лекарь, даже не лорд, называет Императора на «ты» и по имени.

А тот меж тем продолжал:

— Во время войны Света бои шли в разных частях мира, мать побывала во всех уголках центральных земель и однажды ее занесло к самой границе Проклятого Леса… Так родился я, — просто пожал плечами полукровка. — Мать любила отца, но не могла остаться с ним. Она уехала вместе с Императором в Темную Империю. После ее смерти я побывал в землях отца: к тому моменту он уже умер, но я многое узнал от сородичей по его линии. Однако и мое сердце позвало меня вернуться обратно. В Темной Империи мой дом, я верой и правдой служу Вадериону.

— Почему? — склонив голову, поинтересовалась Элиэн: ей хотелось понять, почему Гырызтарг, Жерис и Сайлриус так боготворят Вадериона. Она видела от него лишь жестокость, да и слуги падали на колени при одном лишь упоминании Императора.

— Он был добр ко мне, всегда, — пожал плечами Сайлриус. — И к моей матери. Она была великолепным воином, а Вадерион всегда ценил своих эльфов. Он стал наставником мне и другим мальчишкам, оставшихся без отцов в той войне. Я служу не за страх, а за верность.