Судьба самозванки

Завтрак.

С Гномами.

В саду.

Сад с прорастающими стеблями и распускающимися цветами, с маленькими облачками дождя, нависающими над крошечными участками грязи, и цветочными стенами, убивающими и создающими новые цветные утренние блики, как светодиодная лента, включенная в режим затухания.

И снова… настоящие гребаные Гномы!

Они выше, чем я могла бы предположить, большинство из них доходят мне до бедер, и на их лицах такие же маленькие хмурые гримасы. Их руки в перчатках, когда они несут подносы с тем, что, как я предполагаю, является едой, к длинному С-образному столу, огибающему край гигантской стены, цвета слоновой кости.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что завтрак будет в стиле шведского стола, что кажется странным, учитывая, что я на девяносто девять процентов уверена, что это и есть ухаживание, о котором говорилось в письме.

Я имею в виду, что еще это могло быть? Меня не случайно перенесло сюда.

Или нет, но никто не пришел в комнату, в которой я проснулась, чтобы рассказать мне, чего здесь ожидать. Мне не дали никаких правил о том, как действовать или как обращаться к будущему королю и его семье.

Я должна поклониться? Может быть, сделать небольшой реверанс?

Я фыркаю при этой мысли.

Нет, это, должно быть, слишком по-человечески для этих людей.

Черт, насколько я знаю, я должна предложить ему свою шею, чтобы он вонзил в нее зубы в качестве подарка, как какая-нибудь извращенная версия «Спящей красавицы».

Оглядываюсь вокруг, на губах появляется легкая улыбка. Гномы могли бы сыграть роль Семи гномов. Подождите, нет, это неправильная сказка. Именно с этой мыслью раздается громкий грохот. Он четкий, резкий, словно гром, идеально рассчитанный по времени, как будто для того, чтобы напомнить мне, что это не место из сказок. Это место рождения Темного Короля. Рат, я имею в виду. Не…как это называлось в письме?

Волшебная крепость.

Боже, да, эта женщина была Фейри!

Оглушительный звук раздается еще раз, и прямо через сады, где флуоресцентно-зеленые кусты уютно расположились между толстыми пнями грибов цвета маршмеллоу, появляется портал.

Внезапно сердце начинает бешено колотиться в груди. Пальцы становятся липкими вокруг бокала с блестящим дерьмом, который мужчина-Гном сунул мне в руку, как только я вошла - оно шипучее, но это не то шампанское, которое я когда-либо пробовала, а я пробовала их все.

Я смотрю в центр ворот, ожидая, когда королевская семья, предполагая, что это будет именно она, войдет внутрь, и как только за опаловыми кольцами появляется пелена черноты, рядом со мной раздается язвительный голос.

– Я слишком долго гадала, почему, во имя Мерлина, он хотел, чтобы ты была здесь, и в конце концов ничего не придумала.

Вот так эта сучка полностью завладевает моим вниманием.

Я разворачиваюсь на своих ботинках, или в том, что я все равно достала из шкафа, и сталкиваюсь лицом к лицу с цыпочкой рядом со мной.

– Ты, должно быть, Реджина Джордж.

Голова девушки откидывается назад, когда она смотрит так, словно у меня выросла вторая.

Бедные Одаренные никогда не узнают величия «Дрянных девчонок».

– Конечно, притворись, что ты не знаешь моего имени или как я выгляжу обнаженной на твоем лучшем друге, - в ее глазах светится что-то, что я могла бы назвать только гордостью.
– Или мне следует сказать старый лучший друг, ну ты знаешь, поскольку от него не осталось ничего, кроме праха.

Я растягиваю губы в стороны, кивая девушке, потому что, во-первых… о чем она говорит, и, во-вторых… о чем, черт возьми, она говорит? Вопрос «Кто?» очевиден, поскольку у меня есть только один лучший друг, но…

– Итак, ты трахнулась с Беном?
– спрашиваю я, оглядывая ее. Это могло случиться. Мы учимся в университете Дараган, и она могла бы быть студенткой университета Рата.

Наши пути постоянно пересекаются… Не то чтобы люди имели хоть малейшее представление о том, что они не что иное, как группа богатых ребят в частном университете.

– Да, - выплевывает она, казалось бы, становясь злее с каждой секундой.

– Ладно, я предполагаю, что он не позвонил после этого, как в… трахнул?
– легкий смешок покидает меня, и я пожимаю плечами. Молодец, Бен.
– Ты хочешь, чтобы я извинилась за него или что-то в этом роде, потому что я могу, но это не вернет его в твою постель.

Ее глаза еще больше сужаются, и она протягивает руку, чтобы схватить меня, но прежде чем она успевает, большая рука обхватывает ее запястье. Ее взгляд устремляется вверх, и она издает тихий девичий вскрик, от которого владелец руки хихикает у моего уха.

Это сексуальный звук, и я поворачиваю голову как раз в тот момент, когда он подходит ко мне.

– Отпусти меня, - требует она.

– Я тоже рад тебя видеть, Алекс, - он медленно отпускает ее, выжидающе приподнимая бровь.

– Фу, - она закатывает глаза.
– Почему я вообще трачу здесь время?

– Я не знаю, и почему?
– на этот раз это я поднимаю голову.

– Сука, - шипит она, протискиваясь мимо меня, и оба - я и парень рядом со мной - хихикаем.

Откидывая назад одну из выбившихся прядей волос, которые я оставила выпустив из высокого хвоста, и улыбаюсь блондину.

Он высокий, но все сравнимо с моими пятью футами.

– Спасибо, я почти уверена, что она собиралась растопить меня или что-то в этом роде.

Он снова хихикает, перемещаясь так, что оказывается лицом ко мне, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

– Скорее, высосать твою душу, - он кивает, ухмыляясь, когда мои глаза расширяются.
– Она - источник энергии.

Банк силы, я читала о них. Они питаются энергией других, чтобы увеличить свои силы, потому что у них самих недостаточно.

– Верно, да, - я киваю, поднося напиток к губам и допивая жидкость.

Тот же самый мужчина-Гном появляется в ту же секунду, как я отрываю бокал от губ, хмурится и сует мне в руку новый, наполненный.

– Спасибо, - и он ушел.

Еще один сексуальный смех.

Я снова смотрю на парня, его зеленые радужки ярко выделяются на фоне бледной кожи, и хотя светлые волосы слишком идеально зачесаны набок, глаза обрамлены густыми темными ресницами.

– Я - Лондон.

Я протягиваю ему руку, и он ухмыляется, медленно поднимая свою и пожимая, на мгновение, я задаюсь вопросом, не является ли рукопожатие еще одной человеческой чертой, не используемой в этом мире. Но затем он берет мою ладонь в свои, только вместо того, чтобы вложить, для крепкого захвата, он осторожно обхватывает своими длинными пальцами мои собственные.