Судьба самозванки

– Так, почему же, я все еще здесь? Если ты можешь решать, когда уверен в ком-то, почему бы тебе не отправить меня домой?

– Ты дома, Лондон, - говорит он обманчиво, но спокойно. В его глазах вспыхивает огонь.

Я качаю головой, но ничего не говорю, и ему это не нравится.

– Давай, - он вскакивает так быстро, что я вздрагиваю.

Протягивает мне руку, и я колеблюсь, но затем его глубокие голубые глаза останавливаются на мне. Они заглядывают глубже, выискивая секреты моей души, и хотя я хочу зачахнуть, я не могу. Что-то внутри шевелится, внезапный взрыв внизу живота, и я сжимаю пресс, чтобы скрыть это.

Он опускает взгляд, и я понимаю, что мои губы приоткрылись. Глаза встречаются с моими, и он чуть приподнимает подбородок.

Я не собираюсь двигаться, но у моего тела другие планы. Моя ладонь находит дорогу к его ладони.

По руке пробегает электрический разряд, когда наша кожа соприкасается, и я ахаю, когда он дергает меня со стула с такой силой, что моя грудь врезается в его.

Он такой чертовски высокий, такой большой, что у меня начинают дрожать колени. Его свободная рука обнимает меня, прижимая ближе, и его пальцы находят нижнюю часть моего подбородка. Он приподнимает меня, заставляя смотреть ему в глаза.

– Закрой глаза, детка, - шепчет он.

Детка.

Мои глаза закрываются, и как только они это делают, вспышка бледной кожи и мускулов проносится в сознании.

Зубы и острое чувство удовольствия, пронизанное болью.

Грубые руки и сердитые слова.

Медленные движения и нежный шепот…

– Детка… - шепчет он.

Мои глаза снова распахиваются, сердце бешено колотится. Когда я смотрю на него снизу вверх, замешательство порождает панику в моем сознании, но мысли замирают у меня на губах, когда я оглядываюсь вокруг.

– Срань господня…

Водопад цвета обсидиана стекает с высокой скалы, усыпанной ярко-розовыми и лаймово-зелеными цветами, которые закручиваются к вершине. Деревья тянутся к нему толстыми корнями, предлагая ощутить вкус магии, скрывающейся за барьером. Чем бы ни было это место, оно прекрасно, если не сказать чисто. Может быть, это плод его воображения?

Мои ноги останавливаются, и как только они это делают, руки Найта обхватывают меня сзади. Он прижимает меня к себе, и я перестаю дышать.

Будущий король Рата держит меня так, словно я цветок, который он боится сорвать. Его прикосновение нежное, почти…. нерешительное. Как будто он не уверен, что должен это делать.

Как будто он не уверен, что хочет этого.

Может быть, так оно и есть? Он должен испытать ощущение своей королевы в собственных объятиях и посмотреть, сможет ли он выдержать ее прикосновения.

Мне следовало бы рыгнуть или сделать что-нибудь отвратительное, попытаться отключить его настолько, насколько это возможно, но мое тело, кажется, не улавливает чувство самосохранения моего разума, потому что со следующим вздохом я откидываюсь на него.

В то же время мы оба делаем долгий, медленный вдох, как будто мы его задерживали.

Спокойствие, которого я никогда не испытывала, охватывает меня, но в то же время что-то тыкает в меня изнутри. Оно стучит в дверь, которую я не вижу, и я отчаянно ищу ручку, чтобы открыть ее и увидеть, что находится по другую сторону.

Я не уверена, как долго мы так стоим, или когда я закрыла глаза, но от его шепота они распахиваются.

– Я не могу тебя задерживать.

Выступает влага, затуманивая мне зрение, но я проглатываю ее.

– Я знаю. И я понимаю.

Я знаю больше него, что он не может. По какой бы причине я здесь ни находилась, я знаю, что, даже если бы был хотя бы шанс, что он хотел меня, то то, что я есть я, и кто я есть, означает, что этого никогда не могло случиться.

Знает ли он, кто я? Кем был мой отец? Поэтому он так сказал?

Затем он разворачивает меня к себе, хватая за предплечья, в то время как гнев проступает на его лбу.

– Лорд Деверо… - я замолкаю через мгновение.

Его губы кривятся, и он отталкивает меня.

Появляется портал, а затем я падаю….

Я кричу, голова кружится от сотни разных цветов, которых нет в палитре, прежде чем я возвращаюсь в свою комнату. Ну, в мою временную комнату.

Мгновенно меня охватывает странное чувство потери. Рука вытягивается, чтобы схватиться за стену, и я делаю глубокий вдох. Беспокойство разливается по моему животу, словно кислота, и я спешу в ванную.

Не знаю почему, но слезы текут по щекам, и я сердито смахиваю их.

О чем, черт возьми, я должна плакать?

– Возьми себя в руки, черт возьми, Лондон!

Я включаю душ, направляясь обратно в комнату, чтобы надеть пижаму, но резко останавливаюсь, когда нахожу Найта, стоящего в центре моей комнаты, его грудь вздымается.

Страх пробегает по позвоночнику, но за ним следует что-то еще. Что-то, в чем я не хочу признаваться.

– Я не могу тебя задерживать, - сердито повторяет он, но с каждым словом глубокие морщины обрамляют его черты.
– Я не хочу тебя.

Я киваю, не сводя с него глаз, когда он подходит ближе, пока не оказывается прямо передо мной.

– Я тебя чертовски ненавижу, - хрипит он.

Острая боль возникает у меня за ребрами, но когда я смотрю на него, она проходит.

Это исчезает, потому что… он лжет.

Я вижу это, чувствую кислый запах, который оставили после себя его слова, но даже если бы я не видела этого, я бы знала. Я чувствую это ясно, как день. Не знаю как, но я могу, и я бы поставила на это свою жизнь.

Найт Деверо не испытывает ко мне ненависти.

Он ненавидит тебя не потому, что не знает тебя…

– Да, детка. Я знаю, - в его словах сквозит мука, и он подходит ближе.
– Больше, чем ты, блядь, знаешь.

Мои брови хмурятся.

– Как ты…

Слова прерывает резкий укус его поцелуя.

Я задыхаюсь, но все, что я делаю, - это раскрываюсь навстречу, чего он явно жаждет. Его язык погружается в мой рот, ища, борясь, и он рычит, притягивая меня ближе.