Судебный дознаватель фараона

— Но теперь, мы плывем к храму, конечно. Могу ли я попросить одного из твоих людей, чтобы он проводил мою девушку до дома? Чтобы нам не терять время?

Повернувшись к Неферет он взял обе ее руки в свои и заглянул в глаза полные грусти:

— Прости, моя радость, но я должен немедленно заняться делами. В городе происходят страшные события, и мне необходимо принять участие в расследовании. Я обещаю, что вернусь к тебе как только разберусь с делами.

Однако девушка оказалась с характером. Она вздернула подбородок и завила голоском настолько твердым, что сразу стало понятно споры тут бесполезны:

— Твои дела все еще нельзя равнять с военным походом. А значит ничего страшного мне не грозит, если я составлю тебе компанию. К тому же лишней я точно не окажусь, так как владею некоторыми навыками врачевания и способна оказать помощь нуждающимся. Если таковая потребуется.

— Но Неферет, ты можешь испачкаться.

— И что с того? Это не последнее мое платье, — она передернула плечами и перевела горящий взгляд на крайне удивленного Анена, — Не будем терять ни минуты. Если девушка заблудилась в подземелье, наше промедление может стоить ей жизни.

С этим она пошла вперед мужчин по направлению к ладье. Да так резво, словно боялась, что ее остановят.

— В этом городе все странное, — буркнул Гормери, — Даже женщины!

— Только не говори, что тебя что-то не устраивает, — ухмыльнулся Анен и потопал следом за Неферет.

Дознаватель тоже поспешил за ними. В этом городе его многое не устраивало. Но своевольные девицы были скорее его пикантным украшением. Тут с Аненом спорить не хотелось.

Когда ладья отчалила от берега и благодаря усилиям четырех гребцов заскользила вниз по течению, Гормери с силой сжал перила палубы и зажмурившись, проговорил про себя, обращаясь к тому темному и неведомому, в которое он и сам до конца не верил, но существование которого уже не смел исключать:

— Я знаю, ты меня слышишь! Потому что ты всегда рядом. Я чувствую тебя! И я требую, чтобы ты отпустило Тамит. У нас договор, я обещал покинуть Уадж на рассвете, и я это сделаю. Но только если Тамит вернется домой. Если же нет, я разнесу ваш подземный притон по камню, я вытащу тебя на поверхность и развею под солнцем.

Его руки нежно коснулись. Он вздрогнул и открыл глаза. Неферет стояла рядом, вглядываясь в его лицо с таким вниманием, словно пыталась прочесть мусли, наполняющие его сердце.

— Прости меня, Гормери, — прошептала она, — Прости, что увязалась за тобой. Но мне показалось, что мы расстаемся навсегда. Это все странно, да?

Он сглотнул. Неферет со свойственной всем влюбленным женщинам проницательностью была совсем не далека от истины. Поиски Тамит могут продлиться до утра, а в таком случае он должен будет покинуть Уадж, даже не зайдя в город. Если, конечно, он не решит исполнить свою угрозу и не остаться, рискуя жизнью дочери маджоя. Только вот он пока не решил, как ему поступить. Как не ошибиться. А Неферет вдруг переплела их пальцы и прижалась к нему боком. И замерла, не решаясь произнести ни слова. Сказав все телом, она ждала ответа. В груди его стало горячо и больно. Так больно, что хотелось кричать. А потому и он не мог выдавить из себя ни слова, и только притянул ее к себе ближе, чтобы чувствовать живое, мягкое тепло ее кожи.

— Эта девушка… — наконец тихо проговорила Неферет, — Она для тебя много значит.

— Очень, — он не успел сообразить, как сказал то самое важное, что раздирало его сердце.

— Ты… любишь ее? — он почувствовал, как ее мягкие и податливые пальцы напряглись.

— Она… помогала мне в расследовании. И я несу за нее ответственность. Если с ней случится что-то плохое, это будет моя вина.

Он вздохнул. Между ними так и осталась эта странная недосказанность, когда не хватило слова, чтобы объясниться. Он и сам не понимал, отчего вдруг так проникся к юной темнокожей бунтарке. Почему сердце его решило, что она ему не только ровня, но и почти родня. К Неферет он чувствовал совсем другое: восторг, восхищение, поклонение, нежность и конечно желание. А к Тамит… он не мог сейчас сказать даже себе, что он к ней чувствует, потому что сейчас он за нее боялся. Дикий страх путника, потерявшегося ночью в пустыне, опутал его сердце, придушив все другие чувства. Возможно, потом он разберется с ними и даст ответ. Но не сейчас.

Больше они не говорили, так и стояли рядом молча, пока лодка не причалила к обветшавшему шаткому причалу. Потрепанному временем и разливами. Бросать Неферет не хотелось, но он должен был найти Тамит. Свою неугомонную напарницу, которая зачем-то побежала искать его под землю. Спасать она его понеслась! Теперь попробуй найди ее! Хорошо бы она просто заблудилась в темноте. А если ее нашли заговорщики? Или те, кто убил слуг Хорит?

— Я в лодке не останусь, — Неферет кивнула на гребцов — полуголых мускулистых парней, и Гормери понял ее опасения. Мало ли что вспыхнет в сердцах этих верзил, покинь он на их попечение беззащитную красавицу.

— Конечно, — он взял ее за руку и помог спуститься на причал.

Он боялся, что у входа в подземелье все еще лежат тела, что могло бы шокировать впечатлительную девушку, но слава Атону, маджои их уже увезли. Уговорив Неферет подождать его на поверхности, он несколько раз спускался под землю. Прошел весь путь, который преодолел в тот вечер, когда слышал тут пение Хорит. Отыскал зал с колоннами, но из него, казалось, не было выхода. В третий раз обходя с фонарем зал по периметру, он вдруг замер у третьей колонны и выругался. В свете фонаря мелькнула черное и крайне озадаченное лицо Маху. Ну да, не каждый день услышишь такое от столичного дознавателя.

— Я глупый осел, — признал Гормери, — Понадеялся на удачу. Как будто я не писец циновки, а искатель приключений. Атон, прости меня, и не лишай милости своей.

— Если ты уже закончил причитать, то может объяснишь, что тебя так впечатлило? — поинтересовался маджой.

— Увы, собственная глупость, — он развернулся и быстро пошел к выходу из зала, бросив на ходу, — Не прекращайте поиски. Я должен вернуться в Уадж.

Ему с трудом удалось оставить Неферет в доме отца. Кажется, девушка даже обиделась, потому что твердо вознамерилась участвовать в жизни своего избранника. Но взять ее с собой Гормери никак не мог. Потому что это было как минимум опасно.

— Я приду, как только все разрешиться, — пообещал он, так и не сказав, что скорее всего его визит станет прощальным.

— Я знаю, что ты должен уехать, — тихо произнесла она.

Они стояли у ворот ее дома. Вокруг витали сиреневые сумерки, превращая тени в густую ночную мглу. Улочка уже опустела. Она взяла его за руку, их пальцы уже по привычке сплелись.

— Это не страшно. Скоро отец закончит украшения, и мы повезем их во дворец. Я приеду в Ахетатон, и мы сможем быть вместе.

— Неферет! — он порывисто заключил ее в объятия.

О таком счастье он и мечтать не смел. Неужели все устроится так просто и замечательно?

— Верь мне, — шепнула она ему на ухо, — Нам будет очень хорошо вместе, любимый.

Их губы нашли друг друга и слились в нежном поцелуе.

Глава 27

— Уже так поздно, а я не молод знаешь ли… — ворчал Анхатон в такт топоту ног носильщиков его палантина.

Гормери усмехнулся и, пользуясь тем, что карлик, скрытый занавесями его не видит, закатил глаза. Немолодого и уставшего он нашел в спальне его дома наслаждений с тремя голыми девицами и в такой изогнутой позе, что иные молодые акробатки позавидуют. Так что сочувствия он к нему не испытывал. Он понятия не имел сколько лет царедворцу, но в свои 23 он так изгибаться не мог.