Сухой закон

Она переедет через время в дальний штат в какую-нибудь глушь, и назовётся не Карен, а Мэри. Где всем по барабану кто ты, лишь бы работал за троих. И до свидания, полиция. Насколько я помню, единые паспорта начнут выдавать только в следующем году. И то, фото по-прежнему будут приносить кто в лес, кто по дрова.

Хм, рост сто восемьдесят семь, если перевести на привычную мне систему, глаза зелёные, волосы русые, лицо… Действительно, такое же описание, как и у меня в моих документах. Звали погибшего Фин МакЛаски. Ирландец. Кстати, они обычно темноволосые, а этот русый. Россказни про то, что любители зелёного пива все сплошь рыжие — это байки.

— При них ещё деньги были, — снова заговорил Гарри

— Сколько?

— Тридцать баксов на всех. Думаю, что есть и ещё, но, наверное, спрятали там, где они живут. Не с собой. Машину мне некогда было обыскивать.

Это правильно. У нас раненый, да и фараоны вот-вот приедут на место перестрелки. И всё же странно всё произошло. Напали на нас уже когда мы покинули Вирджинию и полностью пересекли Пенсильванию, въехав в «родной» штат. Судя по остальным документам — двое мигрантов и двое местных. Все в возрасте от двадцати до двадцати пяти. Денег мало, одежда бедная.

Кто мог дать им наводку? Тагерт? Зачем, если он может просто натравить на нас этих недоумков Барнса и Торнстона, которые попытались нас недавно нагнуть. И толку в этом нет. Ведь теперь мы — пассивный источник стабильного заработка для него.

Кто ещё? Глен — реднек? Тоже тупо, мы ему бухло возим и ценой не обидели. Плюс Коля нас знает. Значит, им придётся списывать в расход и его. Многовато проблем и трупов получается.

А что, если это Барнс? Помощник шерифа вполне мог затаить на нас злобу. Я бы даже сказал, гарантированно обозлился. Он чей-то выкормыш, а не крутой гангстер в форме, которого он из себя старательно рисует. И тут четверо залётных из шпаны, да ещё и в другом штате вдруг нападают на нас. Его уровень? В принципе, вполне его. Нужно всего лишь слить всё мелкой группе бандитов, в обмен на наш груз и машину. Плюс какую-то доплату из «трофейных» денег. Но доказательств нет, и это лишь мои догадки.

Вопрос — как нас отследили на границах штатов? Самое простое — вели какое-то время, пока мы не поехали по этой дороге, и позвонили грабителям, дав команду выезжать нам навстречу. Я бы именно так сделал, если бы хотел нас поймать. Машина засады и машина слежки. Одна идет перед нами, и одна — позади нас. В населённых пунктах — созвон. А эта дорога, по которой мы сейчас едем, долгое время не имеет никаких больших или важных ответвлений, это не двадцать первый век с его большими развязками и массой крупных городов в штате. Машин на ней мало. А я не обладаю навыками шпиона или разведчика, чтобы срисовать хвост за собой в Вирджинии или Пенсильвании, где движение было помощнее. Тем более, тут среди простых авто очень небогатая палитра цветов, а номера тяжело разглядеть на расстоянии.

Либо Гарри прав, и это действительно нам так не повезло, что напали именно на нас.

Надо будет держать ухо востро и менять маршруты поездок. Будет выходить дольше, но лучше перебдеть, чем… Ну понятно, в общем. А с Барнсом… Если это он, то обещаю, он заплатит за содеянное.

* * *

Скрипнув тормозами, «Шеви» остановился рядом с аптекой уже далеко за полночь. На капоте остались щербины от дроби, но патрульные машины полицейских проезжали мимо нас несколько раз, не замечая их. Да и непросто было бы заметить такое ночью даже в свете фар на шоссе или в городском потоке Нью-Йорка.

Я выскочил наружу, взлетел по ступенькам и забарабанил в дверь, совершенно забыв про висящий рядом звонок. Затем вспомнил и с силой ударил по нему ладонью несколько раз. Колокольчик внутри аптеки истошно заверещал.

Через полминуты дверь отворилась, и в лицо мне уставился пистолет.

— Чего надо?

— Лева, нам нужна помощь.

— Денег в долг нет, Вы ещё не рассчитались… — начал было чеканить очкарик, но я его перебил.

— У нас раненый! Деньги есть. Нам срочно нужен Соломон Михайлович!

Лева смерил меня глазами, затем посмотрел на «Шевроле», выглянул наружу и огляделся по сторонам:

— Сейчас позову.

Дверь захлопнулась перед моим носом. Я в нетерпении переминался с ноги на ногу. Вскоре дверь снова открылась, и передо мною предстал старый аптекарь:

— Ну-с, молодой человек, что случилось? Где раненый?

Голос его был абсолютно спокоен и ровен.

— В машине. Его задели. Пуля в боку.

— Алексей, тут не дом терпимости, чтобы откликаться на каждую просьбу. Вы должны это понимать, — твёрдо ответил еврей.

— Мы заплатим, — тут же кивнул я, — Нам очень нужна помощь!

— Хм, — он внимательно посмотрел на мою одежду. Ну да, по сравнению с прошлым посещением, я выглядел на порядок представительнее, — Мне нужна услуга. Что Вы скажете на это, молодой человек?

— Согласен, — быстро проговорил я, не думая о последствиях.

— Ну, тогда загоняйте свой «Шеви» во двор к чёрном ходу, Лёва Вам откроет.

И дверь снова захлопнулась. Я птицей слетел по ступеням к грузовику и запрыгнул внутрь, попутно проверяя, как выглядит Громов. Лицо его стало совсем бледным, а глаза уже были полузакрыты.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Гарри.

— На задний двор!

Грузовик развернулся на дороге и мы, еле протиснувшись в узком проезде, зарулили в старый глухой дворик с несколькими видавшими виды флигелями. У открытой двери одного из них стоял Лёва.

Витю пришлось нести на кухню.

— Кладите его на стол, — скомандовал Соломон, убирая последние склянки с ровной деревянной поверхности, — Лев, обезболивающее сюда. Господа, такая услуга стоит двести долларов…

— Да, конечно, — я уже потянулся к нагрудному карману.

— … и просьба, о которой я говорил, — закончил аптекарь, блеснув очками в мою сторону.

— Мы можем заплатить больше.

— Молодой человек, оставьте свои гроши себе, мне нужна от Вас именно услуга. Вы же не хотите, чтобы другие, например, господин Горский, узнали о Ваших делах? — Соломон очень красноречиво застыл над бредящим Витей. В руке его поблёскивали щипцы с зажатым тампоном. В дверях Лёва с дробовиком, который возник из ниоткуда словно по волшебству в его руках. Понятно. Просьба из разряда «невозможно отказаться». Или выметайтесь вон.

Я сжал зубы и выложил двести баксов, коротко кивнув. Хрен с ними с деньгами. А вот что попросит старый хрыч — это большой вопрос. Но и выбора у нас особо нет. Здесь я, по крайней мере, был в большей уверенности, что инцидент останется в секрете. А если мы попадём к обычному врачу в Бронксе, Горский сразу узнает о том, что мы были где-то и участвовали в перестрелке и внимание к нашим делам и персонам тут же повысится. И не только с его стороны. Да и услуга тоже имеет обратное действие. Аптекарь может попросить о таком, что свяжет его и нас необходимостью держать наши дела в строжайшем секрете. В любых других местах высок риск в конце-концов оказаться в полиции.