Сумасшедшая деревня

– Кому?
– удивленно спросила секретарь. Степан Николаевич мученически посмотрел на свою помощницу и тихо ответил:

– Наверное, всем.

Глава 5

Возвращаясь из сельсовета той же дорогой - по берегу реки - Алеша с Дариндой и Фуго увидели Николая Бабкина, который успел вернуться из Москвы. Когда они подошли, рыбак с лихорадочным блеском в глазах поздоровался и тут же сообщил:

– У меня теперь есть заветная мечта - я хочу поймать говорящую рыбу.

– Мечтать не вредно, - философски заметил Фуго.

– Четыре донки забросил и три удочки, - кивнул Николай на свои снасти.

– Завтра утром пойду с сетью. Я знаю, она живет где-то здесь. Представляете, что будет, когда я её поймаю?

– Представляем, - ответил Алеша и многозначительно посмотрел на своего "прадедушку".

– Может быть она приплыла к нам из самой Атлантиды*, - продолжил Николай.

– Из Атлантиды в Москва-реку?
– удивился Алеша.

– Конечно, - ответил рыбак.
– Из океана - в Средиземное море, потом в Черное, потом в Дон, а там по Волго-Донскому каналу и в Волгу. Ну и по Оке в Москва-реку. Может, когда Атлантида затонула, её жители постепенно превратились в рыб. Жить-то как-то надо.

– Здорово придумано, - неискренне восхитился Алеша.
– Прямо как в фантастическом романе.

– Конечно здорово, - обрадовался Николай.
– И если я её поймаю, может она наконец откроет нам тайну затонувшей Атлантиды.

– Наверняка откроет, - согласился Алеша и снова посмотрел на Фуго. Если поймаешь, она тебе столько всего расскажет...

Вернувшись домой, Алеша с Фуго и тетушкой уселись у телевизора смотреть "Клуб кинопутешественников" и пить чай.

– Когда все выяснится, нас начнут бить, - жуя печенье, вдруг проговорил Фуго.
– Как пить дать, побьют.

– Не побьют, - уверенно сказал Алеша.
– У нас здесь очень любят иностранцев. Наверное даже больше, чем собственных родственников. В прошлом году в соседнем лесу отдыхали иностранные туристы. Местные узнали, что они американцы и пригласили в деревню. Целую неделю их водили из дома в дом, кормили, поили, под гармошку танцы устраивали. А потом те не выдержали и ночью сбежали. Гостеприимства не выдержали. Даже палатку свою забыли забрать. Так что, мы обязательно расскажем всем, кто вы такие, но только потом, когда вернется мама.

– А зачем нам ждать Светлану Борисовну?
– спросила Даринда, не отрывая взгляда от вязания.

– Во первых, потому что маме сразу поверят. А во-вторых, - Алеша хихикнул.
– Я хочу, чтобы Фуго помог мне кое-кому в деревне показать несколько фокусов. Но это вечером, когда ребята соберутся на берегу у костра. А пока давайте заполним анкету. Вы же сегодня получили целый дом. "Ура" надо кричать.

– Ура-то может оно и ура, - с сомнением сказал Фуго.
– Но все-таки дом отдали не нам, а какому-то мифическому Андрею Андреевичу. Чувствую, будет у нас ещё много хлопот с этим домом.

Алеша с друзьями и не заметили, как мимо окон пробежал молодой человек в темных очках. Запомнив дом, в котором поселились загадочные лилипуты, Сергей Никифоров отправился к ветеринару, распросить о говорящей собаке.

Петра Семеновича корреспондент встретил на дороге. Тот возвращался из соседней деревни и как раз остановился у калитки поразмыслить о жизни.

– Здравствуйте, Петр Семенович, - узнав его по описанию, ещё издалека закричал Сергей. Ветеринар дождался незнакомого гостя и угрюмо ответил на приветствие.

– Здорово-здорово.

– Меня прислал Игорь Михайлович Минеев, - пояснил он.
– Я корреспондент "Необыкновенных новостей" - Сергей Никифоров.

– А где он сам?
– разглядывая журналиста, спросил ветеринар.

– Приболел и остался в Москве.

– Я бы тоже с удовольствием приболел, - вздохнул Петр Семенович.
– Но работа не дает. Проходи, Сергей Никифоров, чувствуй себя как дома.

Они пересекли двор, и корреспондент кивнул на Пальму.

– Игорь Михайлович об этой собаке говорил?

– Об этой.
– Ветеринар ускорил шаг, на крыльце пропустил гостя вперед, и они вошли в дом.

– А что здесь произошло? Вы не могли бы мне рассказать?

– Почему же не могу? Могу. Садись и слушай. Но ты ведь все равно не поверишь.

– После того, что я сегодня видел, обязательно поверю, - доставая из сумки магнитофончик, ответил Сергей.

Рассказ ветеринара длился недолго. Разливая по чашкам чай, он вдруг наклонился над столом и шепотом закончил:

– И тогда Пальма мне и говорит: "Давай, хозяин, слетай-ка в магазин за колбасой. Посидим, потрепемся как нормальные люди". У меня так челюсть и отвисла. Вот так-то, Сергей Никифоров. А жена как услышала, к сестре уехала - нервный срыв.

– Невероятно!
– покачал головой корреспондент.
– И что вы собираетесь делать?

– Не знаю, - мрачно ответил ветеринар.
– Сережа, ты не мог бы сходить к Пальме? Спроси у нее, будет она есть телячьи котлеты? Со вчерашнего дня не кормил.

– А почему вы сами не спросите? Это же ваша собака.

– Боюсь, - сознался Петр Семенович.
– Раньше я не знал, кто она такая и позволял себе всякое: ругал её на чем свет стоит, один раз даже хворостиной отлупил. Это когда она за курами гонялась. Кто её знает, может запомнила, обиделась.

– А вы поговорите с ней по-хорошему, - посоветовал Сергей.
– Она же умная собака, поймет. Заодно выясните, кто она такая, мутант или... Никифоров кивнул наверх.
– Оттуда, с другой планеты. Может она всю жизнь ждала момента, чтобы установить с человечеством контакт. Вы её щенком взяли?

– Совсем махоньким.
– Ветеринар показал руками, какой была Пальма.
– У соседа Жучка ощенилась, одного щенка подарили мне.

– А сосед кто?
– поинтересовался корреспондент.
– Может он их связник?
– Он снова показал глазами на потолок.
– Может он здесь выполняет специальное задание - внедряет собакоподобных гуманоидов в человеческую среду?

– Да нет, он местный. Я его с детства знаю. Такой охломон.

– А может завербовали?
– не унимался корреспондент.
– Сейчас это запросто. Космические корабли уже половину вселенной облетали. Кстати, раньше у вас что-нибудь подобное случалось?

– Нет, - ответил Петр Семенович.
– Собаки у нас всю жизнь только гавкали, свиньи - хрюкали, а коровы - мычали. Здесь даже люди неделями не разговаривают, а животные и подавно.

– А вы случайно не знаете мальчика, который живет через три дома от вас? Темненький такой, лет десяти.