Сумасшедшие двадцатые

Нью-Йорк. Квартира Кола.
– - -

— И ты здесь живешь?
– не скрывая удивления, произносит Лола.

— Это квартира Кола, - улыбается Дефне, ставя на журнальный столик поднос с чаем.

— Здесь все так дорого обставлено, да и чему я удивляюсь, - пожимает плечами девушка, беря в руки чашку чая. — Но, ты ведь не думала, что его могут убить.

— Я и думать об этом не могу, - вздрагивает Дефне. — Я не допущу этого. Кол завяжет со всеми этими делами. Я его не потеряю.

Чикаго. Офис Майклснов.

— Врешь! Ты все врешь!
– кричит Тристан, стоя на пороге кабинета Элайджи.

— Я только сказала правду!
– выкрикивает в ответ Пирс. — Ради дочери. С меня хватит! Довольно!

— Я ничего не сделал, а ты словно убила меня! Понимаешь? Все очень просто: Ты будешь жить дальше, а я уже умер. Элайджа не желает меня видеть, а тебе вернет дочь. Я лишился всего.

— Я тоже лишилась всего!
– отвечает она. — И теперь я верну это!

— Тристан, - Ирма придерживает его за плечи выводя из кабинета. — Тебе нужно прийти в себя. Успокоиться.

В жизни всегда сталкиваются две противоположности. Противоположности, каждая из которых считает себя правой. Но, судьба скора в своих расчетах, и сейчас Тристан Де Мартель и Кетрин Пирс убедились в этом. Сегодня судьба отплатила за все.

Сегодня все заплатят за содеянное. Сегодня все будет правильно. Даже если Тристан и не виновен, то вынужден отплатить за содеянное своей сестры. Он уже не ищет себе оправдания, а заплатит за ее ошибки.

Элайджа понимает Аврору, которая готова ради брата была готова на все, но даже ее причина всех ее поступков - любовь к брату, то Элайджа вряд ли ее простит. Но, забрать дочь возлюбленной - это правильно. Но, даровать свободу, той кто полюбил тебя - это правильно.

Элайджа останавливается, ведь Надя на его руках дрожит, словно он какой-то монстр, которым пугают детей. Она боится его, думая, что ее вновь обманули и она никогда не увидит мать. Элайджа понимает это и целует малышку в щеку.

— Я отведу тебя к матери, и больше вас никто не разлучит, ты такая же красивая, как и она, - улыбается Майклсон.

— Моя мама хорошая, а ее заставляли делать плохие поступки, - и Элайджа удивлен тому, насколько все понимает маленький ребенок. — Она делала все ради меня.

— Откуда ты знаешь это?
– серьезно спрашивает Майклсон, смотря в глаза малышки.

— Моя мама говорила мне и просила прощения, - отвечает она.

Элайджа опускает Надю на землю, опускается перед малышкой на корточки, думая, что так он легче объяснит ей все. Объяснит то, что он не лгун и его не следует бояться. Объяснит то, что он и вправду отдаст ее матери, ведь Элайджа считает, что ребенку всегда лучше с матерью.

— Там, твоя мама, и мы идем к ней, - мужчина показывает ей здания офиса. — Теперь вы будете вместе. Я дал себе слова, что не позволю кому-либо причинить вам боль. Идем? Она ждет нас.

— Идем, - на лице Нади проскальзывает улыбка, когда она протягивает руку Элайдже.

Ожидание - вечность.

Ожидание - утомляет. Кетрин Пирс привыкла получать все здесь и сейчас, но сейчас она вынуждена ждать. Ожидание приговора, словно она обвиняемая и сидит на скамье подсудимых. Элайджа Майклсон - сейчас ее судья, тот вынесет ей приговор, а точнее уже вынес.

Сейчас все будет так, как он скажет. Майклсон уверенно поднимается по лестнице офиса, а Надя бежит впереди, улыбается столпившемся у его кабинета и тащит за собой.

В том, что мать разлучили с дочерью не было его вины, но Элайджа попытался это исправить. Элайджа постарался исправить то, что было не правильно. Теперь все будет правильно. Мать объединилась с дочерью. Надя прижимается к ней, когда та целует каждый миллиметр ее личика и кружит в воздухе, зная, что Нади это всегда нравилось. Мать знает о своей ребенке абсолютно все и чувствует, когда ему хорошо или плохо. Сейчас Наде хорошо, ведь рядом с ней самый дорогой человек в этом мире. Рядом с ней та, кто дала ей жизнь, а жизнью Кетрин стала ее дочь.

— Моя принцесса, - Пирс улыбается и целует дочь.

— Мама, так ведь будет всегда?
– спрашивает Надя, боясь, что это очередная ложь.

— Да, я обещаю, - шепчет Пирс, прижимая дочь к груди.

— Ты свободна, Катерина, - слыша его голос по ее коже пробегает волна мурашек и она все еще боится посмотреть ему в глаза.

— Спасибо за то, что вернул мне дочь, - тихо говорит Кетрин.

— Уходите, - монотонно и холодно говорит Майклсон.

— Элайджа, позволь мне сказать?
– она говорит это уверенно, понимая, что если не скажет сейчас, то будет поздно.

— Я не желаю слушать тебя, - и его слова хуже ножа в спину.

— Я, конечно, я очень грешная, но своей любовью, к тебе и дочери, возможно, я заслужу этот Рай? Рай быть любимой тобой. Рай быть рядом с дочерью. Хотя... Зачем?
– с огорчением вздыхает Пирс, подходя ближе к нему. — Ведь Рай без тебя не существует. Я люблю тебя. Элайджа. Ты мне не веришь...

— Я хочу поверить. Это мое проклятие, - признается Элайджа, понимая, что если он позволит ей уйти, то возможно лишит себя любви. — Я доверился, а ты меня предала. Моя доверчивость то, что погубило меня.

— Элайджа, прощай, - закрыв глаза, говорит Кетрин ,покидая кабинет.

Она ушла, закрыла за собой дверь. Она ушла понимая, что сейчас он сломан из-за ее предательства и поздно вымаливать прощение. Она впервые влюбилась и предала свою любовь. Он открыл свое сердце, а она вырвала его из груди. Элайджа пытается дышать, но ему как будто не хватает дыхание. Он задыхается, падая на пол. Может быть поздно? Мою быть пришло время ему осознать, что сейчас такое время фальши, когда люди думают только о себе. Но, и зная это, Элайджа поверил ей, рядом с ней он поверил в любовь, и поэтому любовь к ней будет вечной занозой в его сердце. Элайджа Майклсон даровал ей свободу, но нужна ли ей свобода без него? На ее глазах слезы ведь впервые Кетрин Пирс чувствует себя изгнанной. Она изгой, ведь Элайджа изгнал ее из своего сердца, Рая. Кетрин Пирс готова была терпеть все, всякие мучения, если бы только у нее была возможность все исправить и вернуть его. Надя крепко обнимает мать, когда они покидают офис компании.

Ее дочь рядом с ней, но его нет рядом с ней, и это Ад. Ее личный Ад жить без любимого человека. Что она могла знать о любви жив с тем, с кем ее принудили.

Но, встретив Элайджу она узнала, что любовь долго не длится. Искушает, соблазняет, обещает, а потом предает . И ты остаешься наедине с собой, а, твое сердце растоптано, и ты готов гореть, погружаешься в пламя Ад. Погружаешься в Ад. В свой личный Ад быть вдали от него.

========== Глава 23. Чем дальше, тем хуже. ==========

Она всегда сбегала. Даже от самой себя. Так Кетрин Пирс мирилась с жестокой реальностью. С реальностью полной фальши. Люди одевали маски из фальшивых улыбок, говорили нужные слова, и все это ради своей выгоды. Кетрин же пожелала снять маску и сказать правду. Она сказала правду, ведь не могла предать того, кого любила. Она предавала других, но не того, в чьих руках было ее сердце.